Сахар и золото - Эмма Скотт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я прошел совсем немного, прежде чем увидел на дороге фигуру. И вздрогнул, снова услышав вой. Спеша к фигуре, я гадал, уж не мое ли это сердце кричит от бессилия. Я облажался, не смог уберечь Фиону.
Звук повторился, только теперь звучал тише, как-то устало. Фигурой оказалась лань с раздробленными передними копытами. Из разорванной груди текла густая черная кровь, лужицей собираясь вокруг. Я оцепенел. Лань пролежала здесь бог знает сколько часов, мучаясь в предсмертной агонии. Наехавший на нее водитель не стал добивать животное.
Я упал на колени рядом с ланью как раз в тот момент, когда облака над головой разошлись, и нас осветил лунный свет. Лань смотрела на меня широко открытыми глазами, черными, полными ужаса и боли. При моем приближении пронзительный вой животного затих – у нее больше не осталось сил издавать этот ужасный звук.
«Или, может, она звала меня».
Грудь словно сжало тисками, дыхание перехватило, когда я потянулся к охотничьему ножу на поясе за спиной. Положив клинок на бедро, я сел, не в силах пошевелиться. Лань прерывисто дышала и смотрела на меня остекленевшим взглядом.
– Мне жаль, – прошептал я. С кончика моего носа стекали капли дождя. Хотя вполне возможно, это были слезы. – Мне очень жаль, но я не могу тебя спасти.
Лань лежала головой на асфальте, касаясь моего колена. Сердце сжалось. Не раздумывая больше ни секунды, я перерезал ей горло.
Теплая кровь смешалась с дождем.
В то же мгновение, когда лань испустила последний вздох, я увидел свет фар приближающейся машины. Ехавший с противоположной стороны пикап вошел в поворот и замедлился. Свет фар осветил меня.
Пикап остановился. Вытерев о штаны охотничий нож, я поднялся на ноги и сунул его обратно в ножны на поясе. Открылась водительская дверь и из автомобиля показался светловолосый парень примерно моего возраста или чуть старше в джинсовке.
Одарив меня теплым взглядом голубых глаз, незнакомец молча опустился на колени рядом с ланью и положил руку ей на морду.
– Tʼáá íiyisíí ahéhee, – тихо пробормотал он
– Что ты сейчас сказал? – спросил я, когда он поднялся.
– Точного перевода на английский нет, – ответил он низким голосом.
Парень выглядел дружелюбным, но в голубых глазах читалась печаль. И тут я с ужасом осознал, что мое провидение не читает его.
– У племени навахо, да и у других местных племен есть ритуал, когда они охотятся, – начал объяснять незнакомец. – Одним лишь «спасибо» не выразить благодарность животному, которое отдало свою жизнь для того, чтобы они могли выжить. – Парень покачал головой, словно удивляясь собственным словам.
«Благодарность не выразить одним лишь «спасибо», – повторил про себя, уставившись на человека, которого не видело мое провидение. Ни цветов, ни вкусов, ни звуков.
– Кто ты?
– Зови Джастином, – ответил он.
– Я не имя спросил.
Он спокойно улыбнулся и посмотрел на дорогу. Как раз туда, откуда я пришел.
– Проблемы с машиной?
– Примерно в двадцати ярдах отсюда закончился бензин в мотоцикле.
– Здесь неподалеку город. Я тебя подброшу.
Под проливным дождем мы отправились за моим «бонневиллем».
– Закончился бензин, да? – усмехнулся Джастин и хлопнул меня по плечу. – Давай загрузим его в мой пикап.
Мы с Джастином вытащили мотоцикл из оврага: я тянул за руль, а он толкал заднее колесо. Так же сообща подняли его на холм по грязи и скользким листьям, а потом вернулись на трассу. Там погрузили мотоцикл в бледно-голубой старый, ржавый и местами помятый пикап. Шлем я бросил туда же.
Забравшись в салон, я посмотрел на Джастина. Дождь барабанил по стеклу и капоту.
– Кто ты? Не морочь мне голову.
– Я здесь, чтобы помочь, – ответил он. – И я сейчас не о мотоцикле. – Парень завел двигатель. – Город, о котором я упоминал, уже близко. Давай заправим твой байк, выпьем пива и я расскажу тебе, что смогу.
* * *
Примерно через полторы мили мы приблизились к расположенному в стороне от трассы городку, который при ином раскладе я мог и не заметить. Когда Джастин заехал на заправку, дождь наконец прекратился. Недалеко от нее располагались мотель и небольшой бар с мерцающей неоном вывеской на входе «По стопарику».
Освещение внутри было приглушенным, желтый свет ламп слабо мерцал на темном дереве. Музыкальный автомат играл какую-то песню в стиле кантри. Я раньше ее не слышал. Несколько парней явно собирались задержаться здесь до утра, пили и курили. Этот бар походил на место, где вместо того, чтобы подождать и воспользоваться туалетом, ты просто выходил помочиться в лес.
– За мой счет, – сказал Джастин. – Что будешь? Стакан виски? Или сразу бутылку? Выглядишь так, будто тебе не помешало бы надраться.
– Стакан виски и пиво, – ответил я, усаживаясь за столик в углу спиной к стене так, чтобы видеть все помещение.
Провидение молчало, не давая мне никакой информации о Джастине. Наверное, мне стоило бы испытать облегчение, но я нервничал. Поэтому незаметно вытащил охотничий нож и положил его на сидение рядом с бедром.
Вернувшийся Джастин в одной руке нес за горлышки две бутылки пива, а в другой две порции виски. Он поставил все на стол и сел напротив меня.
– Твое здоровье, – произнес он и, отсалютовав своей бутылкой, отпил.
Промолчав, я хлебнул виски и запил его пивом.
– А у тебя есть имя? – поинтересовался Джастин.
– Николай, – представился я. – И тебя зовут не Джастин.
– Так написано в моих правах. – На его лице появилась странная улыбка. – Но мы ведь знаем, что это ничего не значит, верно?
Во рту пересохло, мышцы напряглись. Я положил руку на нож у бедра.
Джастин сложил руки на столе и наклонился вперед.
– Ты ведь не можешь меня прочитать, да?
– Нет, не могу, – ответил я и вздрогнул, осознав, о чем он спросил. – Откуда ты знаешь? Как ты узнал?
Нахмурившись, Джастин откинулся на спинку стула. Его лицо приняло задумчивое выражение. Он был хорошим человеком. Мне не требовалось провидение, чтобы это понять. Я умел читать людей. Поэтому и убрал руку с охотничьего ножа.
– Думаю, как лучше тебе объяснить, чтобы ты не посчитал меня сумасшедшим, – сказал Джастин. – Хотя, думается, тебя тоже не раз так называли, верно?
Я кивнул.
– У тебя тоже оно есть?
– Какая способность у тебя, Николай?
– Я могу улавливать эмоции людей все время, везде, без перерыва. Иногда понимаю, о чем они думают. Но тебя не вижу. Смотрю и как будто
