MEMENTO, книга перехода - Владимир Леви

Ответ жизни прост: поживем – увидим. Зачем я живу, не знаю, но наверняка уж ЗАЧЕМ-ТО, и мне этого довольно. Так солдат на войне исполняет приказ, не спрашивая у начальства, зачем, но в разумении, что для победы.

Не какое-то «зачем», собой ограниченное, – а всеохватное, всеоткрытое, всевозможное Зачем-то, обеспечиваемое в неограниченной полноте только бессмертием, и есть ВСЕСМЫСЛ – интеграл всех возможных смыслов жизни каждого существа и всех вместе взятых.

Мне Всесмысл открывается какими-то неожиданными пробивами. Один произошел в 26 лет, в Пицунде, в Абхазии. Писал там свою первую книжку, строчил по ночам, днем дремотно валялся на пляже. В теплую полнолунную ночь внезапно вдруг захотелось выскочить из крошечного домика, где снимал жилье, и отправиться к морю.

Вышел на берег. Волны были мощные, шумные; луна зорко высвечивала и каждую по отдельности, грозную, пенноголовую, и соединенные волновые дружины, каскады рушащихся друг на друга могучих хребтов и гребней, несметное войско.

– Вон та волна – ты, – произнес сквозь рокот валов голос, сразу осознавшийся как полугаллюцинация, производное воображения, помноженного на морской шум и бессонницу (я успел уже поработать в психиатрии). Голос вневозрастный, внеполовой, всехний какой-то. Волна, на которую он указал, быстро двигалась к берегу в окружении яростно кидающихся друг на друга соседок.

– Ага… А вон та – Она…

Небольшая, с высокой сияющей макушкой, словно вобравшей в себя луну, волна-Она шла наискось к волне-Я. Слились почти у самого берега и могучим соединенным броском грохнулись на пляжную гальку, обдав меня брызгами. В скрежещущем и шипящем откате сверкнуло, мне показалось, что-то живое, наверное, рыбка.

И вдруг придвинулось небо. Придвинулось, обняло мягко-плотно, как невесомое одеяло, и облекло в себя. Стало внятно, что не потерялась ни волна-Она, ни волна-Я, что мы не напрасны, хоть и быстро исчезаем, что есть Зачем-то…

Наше родовое бессмертие осуществляется со времен зарождения жизни, когда мы были еще только биомолекулами. Поход в вечность продолжается, но всегдашний вопрос, ныне обострившийся особо – продолжится ли, и если продолжится – как? Кто обретет бессмертие и зачем?

До сих пор поход этот был в основном войной.

Жестокая борьба, уничтожение конкурентов, хищничество – человек в этом ничуть не отличался от динозавров и насекомых, разве только техническим превосходством. Но настало время, когда всеобщий движитель – борьба за существование – пришел к своему отрицанию, к смертельному тупику. Воевать больше нельзя: человечество обрело страшную силу самоуничтожения, какая-нибудь горстка сумасшедших или даже всего один может пустить под откос всю земную жизнь. Выживание и развитие обеспечит только Мир Понимающий – всечеловеческий мир душевного взаимопонимания и умного взаимоприятия.

Каких жертв потребует строительство Понимающего Мира, еще не совсем понятно – понятно только, что потребует, и совершенно ясно, что другой альтернативы у человечества нет: новое сознание, новое отношение к себе и друг к другу – или самоуничтожение. Мир недоверия и насилия, темный, зверский, жестокий, обреченный на гибель, – или Мир Понимающий, Мир Доверия с шансами на бессмертие.

Вернадский не зря предупреждал, что с великим и вечным есть риск опоздать. Всечеловеческие проекты, намеченные мыслителями давнего и недавнего прошлого, уже пришли к положению «теперь или никогда».

Один проект – великое переселение: жизнь вне Земли, на новых вселенских пространствах. Циолковский ласково назвал Землю колыбелью человечества, уютной, но непригодной для долгой жизни. Ныне колыбелька эта уже стала тесной, грязной, склочной и опасной коммунальной квартирой, Вороньей слободкой с ядерной начинкой. Пора из колыбельки вылезать, очень пора, чтобы и ее спасти, и себя. Если мы хотим использовать свои шансы на вечность, космическое кочевье – наше неизбежное будущее.

Другой проект, с первым связанный органически: саморазвитие – евгеническая аутоэволюция. Генная аутоинженерия – уже очевидно, что без ее помощи не решить неподъемные всечеловеческие проблемы здоровья физического и психического, проблемы интеллекта, проблемы конфликтности и агрессивности, проблемы наркомании, проблемы преступности и проблему проблем – смертность.

В маячащем будущем – реальное переселение душ: создание новых и новых материальных носителей для личности, психики и всей той огромной и таинственной под– и над-психической информации, которую мы именуем душой. Науке уже понятно, что физического бессмертия как такового не может быть: любой материальный объект, от крупнейшей звезды до мельчайшей частицы, рано или поздно разрушается, теряя свою целостность и переходя в другие состояния. Реально только бессмертие информационное, обеспечиваемое потоком сменяющихся, обновляемых материальных носителей. На этом и зиждется жизнь: тела-организмы, носители ее, возникают и разрушаются, а жизнь переходит из тела в тело, меняясь и развиваясь. Жизнь каждого единичного организма тоже поддерживается обновительным потоком – обменом веществ. В подсказываемой самой природой потоковости, в обновлении, в бесконечно развивающейся новизне и видится путь бессмертия.

Мозг человеческий, при всей изумительности его конструкции, – природное изделие, далекое от совершенства. Развивается слишком долго и ненадежно. Слишком уязвим, подвержен разным болезням и отклонениям. Недостаточно пригоден для сохранения и развития того самого драгоценного, что человечество долгими веками мучительно нарабатывает и накапливает – разума, совести и культуры. Каждому рождающемуся достаются лишь какие-то крохи от этого мирового богатства. Каждому приходится начинать с нуля, с огромными потерями.

Кто не идет вперед, тот ползет назад. Если не будем постоянно развиваться – совершенствовать, изменять, обновлять тело, мозг, психику – обречены деградировать. А если будем – не только решим множество огромных проблем, но и вырвемся в Зачем-то – на новые ступени Всесмысла, на просторы Всебытия. Разве не стоит жить ради этого?

Каждый на своем месте, если только захочет, может найти свой способ участия в спасательной армии человечества, в скорой помощи этому муравейнику, который, того гляди, обрушится на самого себя, – и в работе на будущий Понимающий Мир. Мы-то с тобой давно в этой армии вкалываем, воюем, на пенсию не собираемся, и никто нас не уволит даже после перехода границы, где Вещество и Существо говорят друг другу «пока»!

PS. Скоро мне стукнет сам знаешь сколько, а я этого не чувствую, ну нет ощущения возраста, хоть колом на голове теши. Видимо, сбился с нафигации и не заметил, как впал в младенчество. По сему поводу маленькая заметка (переверни страничку), с эпиграфом не про меня.

К моему неощущаемому 75-летию

…вкушая, вкусих мало меда, омочив конец жезла, иже в руце моей, и се аз умираю.

Мне столько отвалено дарственных лет.Заслуги моей ни на грош в этом нет:над жизнью своей издевался как мог.Но, видно, упрям в своих милостях Бог.

А может быть, в хлопотах недосмотрел,как много я лишнего выпил и съел,как тупо работал, как глупо любил.А может быть, мил ему всякий дебил.

И вот, много меда вкушая вкусих,здоровый как пес, возбужденный как псих,на встречу с любимой бегу со всех ног,и вот на руках годовалый сынок.

И вот я дышу, и пишу, и живув упрек медицине, во вред естеству.Инспектор Mementoв пока не пришел.А вдруг позабудет? Вот будет прикол.

Сноски

1

Подсвечник в виде ослика с торбой на моем рабочем столе. Подарен Лялей Розановой.

2

У Виктора Франкла, величайшего психотерапевта ХХ века, есть пьеса «Синхронизация в Биркенвальде» – о судьбе узников фашистского лагеря смерти, где сам Франкл находился, сумел выжить и многих спасти. В переводе на русский входит в книгу «Сказать жизни Да! Психолог в концлагере». В этом произведении Франкл проявил себя как гениальный художник, изумительный драматург. Действие пьесы идет и с «этой» стороны, здешней-нынешней, и с «той» – завременной, вечной. Когда это стихотворение написалось, я о «Синхронизации…» еще не знал, но стих оказался к ней подходящим эпиграфом.

3

Изображения безымянных римских скульптур заимствованы из книги «Римский скульптурный портрет». Авторы: Н. Н. Бритова, Н. М. Лосева, Н. А. Сидорова, Москва «Искусство», 1975. Кое-где увидите и образы персонажей, нарисованные мною самим. (Кроме легионера, скопированного с рисунка неизвестного старинного автора)