Особый район Китая. 1942-1945 гг. - Петр Владимиров

Мао Цзэ-дун издавна был против ЦК. Указания предыдущего состава Комитета он по своему личному усмотрению неоднократно саботировал, ссылаясь на незначительные практические трудности. Из полученных циркуляров ЦК лишь очень немногие прочитывал и распространял среди низовых организаций. С работниками, командированными центром, не считался и чинил им всяческие препятствия. Так, например, ЦК направил Цай Шэнь-си в 4-й корпус для исправления ошибочной партизанской тактики. Потом Цай Шэнь-си надлежало занять пост командира 3-го корпуса.

Мао Цзэ-дун не только не принял советов ЦК, но и организовал травлю товарища Цай Шэнь-си, помешав ему вступить в должность комкора.

ЦК неоднократно присылал письма с требованием перевести Мао Цзэ-дуна на другую работу, но он ни с кем не считается.

Не брезгуя всяческими политическими махинациями, Мао Цзэ-дун постоянно нападал на товарищей.

В работе с кадрами он всецело придерживался фракционных приемов и по принципу приятельских доверительных отношений сколачивал группировку, которая служила ему в качестве послушного политического орудия.

Всей прошлой деятельностью Мао Цзэ-дун не только не проявил себя как революционный вождь, но даже не оказался обыкновенным пролетарским бойцом-большевиком.

С головы до пят Мао Цзэ-дун правый оппортунист, носитель тщеславных идей, враг партийной организации. Он — воплощение идеи уклонения от боев и ликвидации революционно-классовой борьбы. Он откровенный ренегат Коммунистической партии. Большевистская партия без сомнений и колебаний исключит его из своих рядов.

2. Подробности событий 7 декабря.

За несколько дней до событий Мао Цзэ-дун откомандировал Ли Шао-цзю из Хуаняньцу с ротой солдат 12-го корпуса. Заговорщики спешно двинулись в Футянь, прибыв туда в полдень 7 декабря 1930 года.

В 3 часа дня в Футяни Ли Шао-цзю расположил солдат у входа в помещение провинциального комитета, заявив, что подыскивает место для ночлега.

Ли Шао-цзю направился в исполнительный комитет и [226] спросил Цзэн Шаня и Чэнь Чжэн-жэня. В это время товарищи Жэнь Синь-да и Бай Фан беседовали.

Изменник Ли Шао-цзю увидел, что его сообщники Цзэн Шань и Чэнь Чжэн-жэнь вышли из помещения, и сразу последовал за ними. К этому времени вернулся товарищ Дуань Лянь-би.

Тогда предатель Ли с десятком солдат ворвался в помещение провинциального исполнительного комитета и прежде всего связал товарищей Дуань Лянь-би и Бай Фана. Тут же были арестованы товарищ Лю Вэнь-цин и товарищ Жэнь Синь-да. Потом арестовали товарищей Се Хань-чана, Цзи Вэнь-бана, Ма Мина и других. Они спрашивали, в чем дело, но Ли Шао-цзю и его сообщники Цзэн Шань и Чэнь Чжэн-жэнь лишь угрожали пистолетами.

Предатель Ли распоряжался солдатами и сам производил обыск. Цзэн и Чэнь помогали ему.

Потом предатели приказали роте оцепить помещение.

Солдаты приступили к повальному обыску. Все документы уничтожались, а ценные вещи присваивались. Так продолжалось несколько часов.

К ночи дополнительно были арестованы девять технических работников связи провинциального исполнительного комитета.

Ночью товарищей подвергли жутким пыткам. Их просто истязали на глазах Ли Шао-цзю, Цзэн Шаня и Чэнь Чжэн-жэня, которые спрашивали: «Признаете, что вы вступили в союз «АБ»? Когда вы вступили? Какова организация, ее тактика? Кто ее ответственные работники? Говорите всю правду!»

Товарищи отрицали обвинения. Тогда их пытали горящими керосиновыми фитилями. И допросы возобновлялись.

Если арестованные упорствовали — пытки разнообразили.

Истерзанным товарищам ничего не оставалось, как признать обвинения. Ногти у них были обломаны, тело покрыли ожоги. Они не могли ни шевельнуться, ни говорить. Таково было положение в первый день.

На второй день — 8 декабря — предатель Ли Шао-цзю и другие на основании вынужденных устных признаний товарищей арестовали еще десять человек из провинциального правительства, войск политической охраны, финансового управления, молодежных органов и провинциального исполнительного комитета. Их тоже мучили горящими керосиновыми фитилями. [227]

Все они «признались» — непризнание означало бы смерть под пытками. Ли, Цзэн, Чэнь руководили допросами. Только и слышались непрерывные вопли арестованных. В ходу были самые чудовищные пытки.

Тогда же были взяты под стражу жены товарищей Бай Фана, Ма Мина и Чжоу Мяна. Их раздели донага, истязали, кололи острым орудием руки, прижигали фитилями тело и половые органы, перочинными ножами вырезали груди и вообще совершали всяческие зверства, от одного перечисления которых можно содрогнуться.

Все арестованные, как допрошенные, так и недопрошенные, содержались порознь, связанные по рукам и ногам. Они не смели ни говорить, ни двигаться. Стража окружала их, примкнув к заряженным винтовкам штыки. Едва раздавался голос, солдаты пускали в дело штыки.

Арестованных кормили объедками.

Таково было положение на второй день.

На третий день подоспели еще два взвода карателей. Из состава исполнительного комитета Западной Цзянси были арестованы Ван Хуай и еще много товарищей.

После завтрака солдаты увели на казнь 25 человек, многих из которых даже не допросили.

Предатель Ли Шао-цзю с арестованными работниками 20-го корпуса, среди которых оказался Се Хань-чан, отправился в Дунгу, остальных арестованных увели в горы, где в деревнях продолжали пытать. Таково было положение на третий день.

В Дунгу арестованных подвергли новым пыткам. Товарищи были связаны веревками. Пищу им дали всего раз.

На этих допросах применялись чрезвычайные пытки. Предварительно называли какую-нибудь фамилию и требовали признать ее владельца «контрреволюционером» и «своим сообщником». Таким образом были названы все ответственные провинциальные работники.

Перед допросом каждого два-три часа предварительно пытали.

Палачи намеревались выступить назавтра утром. Поэтому вечером казнили большую группу товарищей.

Однако неожиданно подоспел 174-й полк нашего 20-го корпуса. Бойцы окружили помещение и освободили арестованных товарищей.

20-й корпус в Дунгу раскрыл и разоблачил карателей, подняв восстание. Предатель Ли Шао-цзю был схвачен.

Арестованные работники 20-го корпуса и Се Хань-чан [228] тоже были освобождены. Они и рассказали о событиях в Футяни.

Бойцы, узнав об этом, разгневались. Товарищ Лю Ди повел их на Футянь.

В Футяни они окружили помещение с арестованными товарищами, разоружили карателей и схватили самых важных реакционеров. Предатель Цзэн Шань бежал.

Так сложилось положение на четвертый день.