Красная фурия, или Как Надежда Крупская отомстила обидчикам - Ольга Грейгъ

Януш Корчак (польский еврей, наст. Генрик Гольдшмит; 1878–1942); педагог и детский писатель. В 1911 г. создал в Варшаве «Дом сирот» на средства спонсоров с условием не вмешиваться в воспитательный процесс; на основе опыта издал книги, одна из них, «Интернат» была издана в СССР в 1922 году с предисловием Н. Крупской, где та писала, что книгу должен прочесть каждый педагог, чтобы «заставить повнимательнее присмотреться к очень многим явлениям в жизни детских домов, внимательнее отнестись к психике живущих в них ребят» (Н. Крупская. Педагогические сочинения, т. 10, с. 113–114).

Надежда Николаевна Ладыгина-Коте (1889–1963); доктор биологических наук, специалист в области сравнительной психологии: провела сравнительный анализ поведения шимпанзе и ребенка. Награждена орденом Ленина. Сокрытый смысл подобного сравнительного анализа можно представить так: «Все дети приютов, детдомов и интернатов дебильны по своему существу, и самое большее, на что они могут рассчитывать (если могут рассчитывать), поступить в ФЗУ либо работать чернорабочими». Для многих советских учителей эта «истина» определила сущность их работы с детьми данной категории, став для десятков миллионов советских детей приговором. А смысл приговора заключался (заключается до сих пор, ведь система не изменилась) в том, что этим миллионам детдомовских и интернатских детей предназначался только один путь: в чернорабочие, а, значит, их ожидали крайне низкая зарплата, несостоявшаяся семья, пьянство, и зачастую как закономерный итог — тюрьма. Система деградации членов общества этой категории была отработана безукоризненно!

Николай Дмитриевич Левитов; с 1918 г. занимался научно-педагогической деятельностью в Москве; впоследствии заведовал кафедрой психологии Московского областного пединститута им. Н.К. Крупской.

Вольф Соломоновчи Мерлин; доктор педагогических наук, профессор. В 20-х гг. работал в Ленинградском пединституте внешкольного образования; особо его интересовали типы нервной системы у ребенка.

Роберт Мартынович Микельсон; педагог, член-корр. АПН РСФСР; с 1921 по 1941 работал в опытно-показательной школе-коммуне Наркомпроса им. П.Н. Лепешинского (Москва), читал лекции по педагогике в Академии коммунистического воспитания им. Н.К. Крупской (1921–1931). С 1956 был директором Института школ Министерства просвещения Латвийской ССР. Награжден орденом Ленина.

Эле Исаевич Моносзон; педагог, действительный член (академик) АПН РСФСР; работал в Государственном институте школ Наркомпроса РСФСР.

Моисей Михайлович Пистрак (1888–1940); доктор педагогических наук, профессор. С 1918 по 1931 работал (с коротким перерывами) в Наркомпросе РСФСР и одновременно руководил школой-коммуной им. П.Н. Лепешинского (1920–1931). В начале 30-х гг. партия послала его передавать «бесценный опыт» в Северо-Кавказский пединститут. В конце 30-х вернули, дали должность директора Центрального научно-исследовательского института педагогики при Высшем коммунистическом институте просвещения. Особо изучал вопросы трудового воспитания. Репрессирован. Но после, конечно же, реабилитирован.

Владимир Петрович Потемкин (1878–1946); деятель народного образования и дипломат;.в годы Гражданской войны вел политработу в РККА. В 1917–1919 заведовал отделом Наркомпроса; по указанию Н. Крупской готовил и провел более 180 съездов и совещаний учителей и др. работников образования, внедряя опыт в широкие педагогические массы.

Яков Борисович Резник (1892–1952); доктор педагогических наук, профессор. С 1919-го руководил детским домом; с 1924 г. работал в созданном Научно-исследовательском институте еврейской культуры, затем научный опыт перенес в НИИ педагогики Украины.

Гирша Залманович Рогинский (1903–1957); доктор советских педагогических наук, советский профессор.

Орест Владимирович Трахтенберг (1889–1959); доктор философских наук, действительный член АПН РСФСР. С 1921 г. работал в Москве в Академии коммунистического воспитания им. Н.К. Крупской, затем в Институте марксистско-ленинской педагогики. Занимался вопросами исторического материализма, т. е. методами внедрения в сознание людей идеологии масонства.

Соломон Абрамович Фрумов; историк педагогики, доктор педагогических наук. В 30-е годы преподавал в вузах Москвы.

Луиза Карловна Шлегер (1863–1942); с 1905 г. руководила первым детским садом общества «Детский труд и отдых», ставшим в 1919 г. экспериментальным при Опытной станции по народному образованию. Специалист в области дошкольной педагогики.

Давид Аркадьевич Эпштейн; доктор технических наук, профессор. В начале 20-х преподавал на рабфаках МВТУ и МГУ Автор книг для учителей по химии.

Павел Максимович Якобсон; с 1925 г., в возрасте 23 лет стал сотрудником Академии коммунистического воспитания им. Н.К. Крупской.

Названные люди достигли высот на избранном поприще; тогда как были в педагогике и люди совершенно случайные. Хотя нет, случайных людей у коммунистической партии не бывает. Конечно же, невозможно привести полный список тех, кто — вольно или невольно — способствовал уничтожению исконно русской педагогической мысли и внедрению педагогики совершенно иного плана, педагогики негативной и разрушительной, взросшей на постулатах марксизма-ленинизма.

Но какие учебные заведения создавали все советские педагоги на месте уничтоженных, на разрушенном поприще знаний? Дадим их названия без комментариев:

— Высшая школа парторганизаторов при ЦК ВКП(б);

— Высшая школа пропагандистов при ЦК ВКП(б);

— Высшие коммунистические сельскохозяйственные школы (ВКСХШ);

— Высшие партийные школы;

— Высшие политико-просветительские курсы в Москве;

— Высший коммунистический институт просвещения (ВКИП);

— Высший коммунистический сельскохозяйственный институт им. Я. Свердлова;

— университеты марксизма-ленинизма;

— первая Опытная станция по народному образованию;

— пединститут им. Шелапутина, ставший затем Академией коммунистического воспитания им. Н.К. Крупской;

— партийные учебные заведения, в том числе республиканские и областные партийные школы (велась подготовка актива для партийных учреждений); республиканские и областные советско-партийные школы (велась подготовка актива для советских учреждений);

— рабочие университеты;

— единые трудовые школы;

— вечерние средние специальные заведения;

— воспитательные колонии;

— исправительно-трудовые колонии (например, колония им. Горького и др.);

— коммуны детские трудовые (например, коммуна им. Дзержинского и др.);

— производственные бригады;

— общеобразовательные школы;

— опорные школы;

— опытно-показательные учреждения;

— рабочие факультеты (рабфаки);

— специальные школы;

— СПТУ;

— средние общеобразовательные трудовые школы;

— трудовые школы (школы труда);

— трудовые колонии;

— ученические производственные бригады;

— фабрично-заводские семилетки;

— школы передового опыта;

— школы фабрично-заводского ученичества (ФЗУ);

— школы-интернаты;

— школы-коммуны;

— детские дома;

— ясли детские и детские сады (как начальный этап идеологического «просвещения»).

А теперь сравните с теми, что существовали до большевистского ига, до 1917 года в Российской Империи… как говорится, комментарии излишни.

Что делалось в военно-учебных, а тем более, в высших учебных заведениях, думается, стало понятно: на базе прекрасных русских институтов, академий, университетов стали развиваться новосоздаваемые советские вузы, пропитанные донельзя марксизмом-ленинизмом.

Да, что касается «школ труда». 31 декабря 1918 года в «Известиях» было опубликовано специальное распоряжение правительства «О концентрационных лагерях», в котором говорилось: «Президиум Московского совета утвердил Положение о концентрационных лагерях для выполнения необходимых общественных работ. В концлагерь направляются лица без определенных занятий и не зарегистрированные на бирже труда, а также зарегистрированные на бирже труда, но отказавшиеся от работ не по специальности, трудоспособные члены семей бежавших к белогвардейцам, советские работники, советские служащие и военные служащие, за проступки по службе, и театральные барышники». В феврале 1919 года концентрационные лагеря, созданные волей красных бесов для всех бывших подданных Российской империи, получили гордое название «школы труда».

Откуда брались учебники для преподавания во всех школах, кто их писал, если старые, дореволюционные, стали непригодными, признанными большевиками «макулатурой», — особенно учебники по истории и литературе? К примеру, в 1919-м году в университетах были ликвидированы юридические факультеты, а в 1921-м Наркомпрос отменил историко-филологические науки как «устарелые и бесполезные для диктатуры пролетариата». Тогда же последний выборный ректор Московского университета М.М. Новиков спросил у своего коллеги историка Покровского о причинах такого решения. И получил красноречивый ответ: «Вы как биолог должны знать, сколько крови и грязи бывает при рождении человека, а мы рождаем целый новый мир».