Кровь и туман - Анастасия Усович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Убрать с парт всё, кроме ручек, линеек и карандашей.
Вскоре перед нами с лёгкой руки Юрия Геннадьевича оказываются листы с заданиями. У каждого свой вариант — это мы с Беном понимаем, когда быстро глядим на листы друг друга.
— Мне конец, — шепчет Бен, пока Юрий Геннадьевич в последний раз обходит кабинет, внимательно исследуя своих учеников на предмет первых попыток списывания.
— Не тебе одному, — отвечаю я, пробегая глазами по заданиям.
Из всего я смогу ответить лишь на пятую часть. Кое-что, возможно, сумею поставить наугад. А всё остальное — полный провал.
Юрий Геннадьевич занимает место за учительским столом и приступает к проверке карт. Все защитники вокруг, включая даже Бена, который ещё секунду назад, округлив глаза, пялился в лист с заданиями как баран на новые ворота, начинают что-то лихорадочно писать. Я же подпираю подбородок кулаком, принимаюсь выводить на полях бумаги ничего не значащие узоры и раздумывать о том, не сымитировать ли обморок, чтобы получить уважительную причину не сдавать работу.
— Ты планируешь хоть что-то делать? — шёпотом спрашивает Бен спустя некоторое время.
— Я делаю, — отвечаю я, не отрывая взгляда от круглых линий, оставленных синей ручкой. — Видишь, рисую.
Бен выхватывает у меня ручку и чиркает что-то в первом задании.
— Этот вариант правильный, — поясняет он под мой вопрошающий взгляд.
— Спасибо, но я не просила…
— Вторая парта! — разносится предупреждение на весь кабинет. Бен вжимает голову в плечи и утыкается в свой листок. У меня вспыхивают щёки. — Первое и последнее предупреждение.
Едва я решаю, что Бен прав и пора бы мне хотя бы попытаться немного поразмыслить над заданиями, как в кармане джинсов раздаётся жужжание. Я быстро достаю телефон и, не глядя, сбрасываю вызов. Ставлю беззвучный режим. Поднимаю глаза на Юрия Геннадьевича, но в этот раз, похоже, пронесло. Любопытство берёт верх, и я решаю проверить, кто же это всё-таки был, но не успеваю — звонок повторяется. Уже секунду спустя сбрасывается и повторяется ещё раз. Я не понимаю, что происходит, но меня пугает то, что абонент — Лия.
Меня бросает в жар.
Я едва ли думаю о последствиях, когда вскакиваю с места и вылетаю из кабинета, готовая принять следующий звонок сразу, как только он поступит.
Так и выходит, стоит мне только захлопнуть за своей спиной дверь кабинета.
— Слава, — шепчет Лия в динамик.
— Что случилось? — спрашиваю я.
— Что-то происходит… Что-то странное. Первый этаж весь в дыму, и сильно пахнет гарью. Мне кажется, где-то пожар, но я не уверена…
Предложение обрывается, хотя по интонации ясно, что Лия ещё не закончила. Я вздрагиваю, как если бы за шиворот попали холодные капли дождя.
— Лия? — зову я, когда на другом конце провода паузу держат слишком долго. — Лия, ты здесь?
— Да, — шёпот становится совсем тихим, мне его почти не разобрать.
— Ты одна? Где ты?
— Я в кабинете иностранных языков. Остальные ребята, они… куда-то пропали. Я стояла у доски, а когда повернулась, кабинет был пуст. — Что-то шуршит. Я представляю, как Лия, до этого прятавшаяся под столом, поднимается на ноги. — Как такое возможно? То есть… я видела всякое, но чтобы они просто пропали… Ерунда какая-то.
— Спрячься куда-нибудь, — я перебираю ступеньки ногами, спускаясь на первый этаж. — Я буду через пару минут.
До тренировочного корпуса — бегом. У большинства защитников сейчас теоретические занятия, и всё же он не пустует, но мне всё равно и на заинтересованные взгляды, и на вопросы. Мне нужен меч. Я влетаю в сектор с оружием, сталкиваясь в крошечном проёме с кем-то, чьего лица я не различаю, но кто в ответ называет меня слепой дурой. Нахожу меч, беру его свободной от телефона рукой. Такое родное чувство… словно я никогда и не разжимала пальцев, позволяя кому-то забрать у меня оружие, владеть которым — моё призвание.
— Мне очень страшно, Слав, — шепчет Лия.
Её голос бьёт по барабанным перепонкам на невероятно высокой частоте.
— Оставайся на связи, хорошо? — я включаю громкую связь и кладу телефон на пол. — Только не отключайся.
— Хорошо.
Я беру крепление для меча, цепляю его за спину фиксирую в нём меч. Не представляю, во что собираюсь ввязаться, а потому не знаю, что ещё стоит брать с собой, а от чего не будет никакого толку. Со мной только мой меч. Мы можем быть эффективным дуэтом, но ещё мы можем всё испортить. Как обычно — ничего посередине.
— Я уже в пути, — громко говорю я, чтобы Лия услышала меня. — Я знаю, где находится твоя школа, я смогу навести портал.
Нарукавник удобно обхватывает левое предплечье, закрывая собой некоторые символы клятвы. Я бы могла надеть его на другую руку, но мне кажется логичным распределить веса правильно: одна рука для меча, вторая — для нарукавника. К тому же, правая всё ещё не до конца оправилась от ночного ритуала, а сейчас последнее, что мне нужно — это открытое кровотечение.
Бен однажды показал мне, как включить на нарукавнике приём связи, что может сделать его гарнитурой. Я щёлкаю нужные кнопки на панели, хватаю телефон, где активирую беспроводную связь.
— Лия? Ты всё ещё здесь?
— Да, — теперь это доносится из динамика нарукавника.
— Слава? — кто-то совсем рядом тоже желает поговорить со мной.
Выхожу из оружейного сектора и вижу, что неожиданно, Ваню. Киваю ему, не отвлекаясь от дела. Прикладываю ладонь к ближайшей стене. Широко растопыриваю пальцы. Нужно представить место, куда я хочу переместиться, и я восстанавливаю в памяти парковку перед школой Лии.
— Слава!
Проблемы с мелкими деталями, но само четырёхэтажное здание из крупного светло-коричневого камня, окружённое высоким металлическим забором, я помню очень хорошо. Перед закрытыми глазами возникают узкие пластиковые окна и кустистые зелёные растения в фигурных бетонных вазонах у входа. Даже разметка парковки — и та вырисовывается так, словно я нахожусь перед зданием в эту секунду в реальности, а не в своей голове.
Всё кажется таким чётким, но я не уверена, хватит ли этого для портала.
На свой страх и риск я открываю глаза. Дверь, возникшая передо мной, напоминает лоскутное полотно. Ода двустворчатая, и каждая её половина выполнена из деревяшек, неаккуратно наложенных друг на друга.
— Господи, это что за ужас? — между мной и дверью вклинивается Ваня. — Ты знаешь, что портальные двери представляют собой искажённую и осязательную форму настроения её создателя?
— Вань, уйди.
— Что творится у тебя в голове, сестрёнка?
— Пропусти меня!
Громко. Ваня вздрагивает.
— Ладно, — тихо говорит он, делая шаг в сторону. — Что-то
