Спящий красавец - Кира Страйк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Фет, а давай-ка и вправду организуем чайку, – предложил Сол, разминая кости и устало потягиваясь.
– Вот, хорошая мысль, иди и поставь греться кипяток, – тут же отбрыкалась от задания ведьмочка.
Я, старалась не обращать на них внимание, не отвлекаться, но, всё-таки, приоткрыла глаз.
Маг, улыбнувшись, молча пошёл в дом. Фетка, то ли уставшая от долгой напряжённой возни с непонятной ей сушёной растительностью, то ли просто расстроенная, явно пребывала не в духе.
– И плед мне ещё один прихвати, – добавила она вслед уходящему Солу, – или подушку. Или не знаю.
Маг вопросительно замер на пороге.
– И тортика, – продолжила вреднючка, – и не спорь со мной.
Мы с Белиалом переглянулись.
– Чего это она? – шёпотом, не открывая второй глаз, не желая окончательно терять контакт с магическим полем, спросила я.
– Да они уже пол часа тут препираются. Ну как препираются… – неопределённо прокомментировал ситуацию профессор, так же стараясь говорить негромко.
Мои брови недоумённо полезли вверх. Вообще, такие капризы были абсолютно не свойственны нашей крепкой девчонке.
Сол развернулся и пошёл назад. Уселся рядом с Феткой, укрыл её пледом и обнял, руками и ногами придвигая к себе. Ведьмочка тут же замолчала, свернулась клубочком, уткнулась ему в плечо и… тихонько захлюпала носом. Мы все аж обалдели от неожиданности. Никто никогда не видел, чтобы она плакала.
– Ну, ты чего, – нежно ворковал светлый, гладя свою подругу по жгучим волосам, прижимая и тихонько качая, – устала?
Фетка кивала головой, целовала его ладошку и расстроенно тихонько бурчала что-то в ответ, а я любовалась ими и думала. О том, как странно иногда поворачивает судьба, сливая воедино противоположности. И о том, какие они красивые и трогательные – белый маг и чёрная ведьма. И о том, как с нами, женщинами, и всеми прилагающимися к нам противоречиями, порой, непросто. В душе защемило и я разулыбалась – в голову пришло воспоминание о том, как Кот однажды посвятил мне на эту тему стих. Сейчас попробую воспроизвести.
Привет, любимый. Остывает ужин,
Давно накрыто. А чего поник?
Всё хорошо? Устал?
– Бывало хуже.
– Подмигиваешь? Ну тебя, шутник.
Ты знаешь, я сегодня у подружек
Чаёвничая, хвасталась тобой.
Мол, днём и ночью думаю о муже.
– А правда?
– Правда-правда, дорогой,
У них супруги – просто обормоты,
А машкин вовсе похотливый хорь.
И то ли дело мой красавец !
– Что ты…
– Мне лучше видно. С женщиной не спорь,
Откуда только моду взял такую?
Что ни скажи, так чуть ли не до ссор.
Я, понимаешь, нежности воркую,
А он…
– Давно молчу…
– …Наперекор,
То сух, как пень, то холоден, как рыба.
Признаться, я так больше не могу!
Порой элементарного "спасибо"
Не вытянуть. Ты слушаешь?
– Угу…
– Так вот, теперь миндальничать не буду!
Ах вот что?! Веселишься?!! Хорошо:
Иди ты к чёрту!
– Ладно.
– Стой, зануда!
Ты с самой свадьбы, как уже пришёл.))
(Леонид Чернышов)
– Наш стойкий солдатик просто очень устал, – сказала я Белиалу, – раньше она всё время была одна, а теперь у неё появилось надёжное плечо. И возможность хоть иногда побыть девочкой. Вот и позволила себе расслабиться – прорвало годами копившееся напряжение. Это пройдёт. Она у нас крепкая.
А про себя подумалось, что причина её обострившегося нервного состояния, скорее всего ещё и в том, что она осознаёт приближение момента, когда ей, при всём её пацифизме, придётся открыто выступить против своего племени. И не просто вот той партизанщиной, которой мы до сих пор занимались, а силой. Нет, прямого столкновения, как такового, она не боится. И никогда не боялась. Но мы до сих пор никого никогда не убивали. А вот как дальше будет складываться ситуация – никому не известно. По крайней мере, меня тоже посещали эти безрадостные размышления.
Я вздохнула и снова закрыла глаза, возвращаясь к прерванному занятию. В этот момент на нас с Сорганом налетели два лохматых вихря – вернулись наши кошки.
– Видимо, сегодня больше не судьба спокойно покайфовать в халявной энергии, – заявила я величеству, падая на плед и обнимаясь с Рыськой, и продолжила уже в её адрес, – и где вы столько времени шастали?
Прохладная шерсть приятно щекотала лицо. Кошка, по-хозяйски обняв меня передними лапами, взялась вылизывать мои волосы. Я засмеялась – этот номер у неё никогда не получался. Дома Рыська частенько по вечерам залезала к нам на кровать и пыталась по очереди отмыть на её взгляд, видимо, недомытых нас, настойчиво проявляя прямо-таки материнскую заботу. Но, если с Костиной стриженой шевелюрой всё было просто, мои длинные косы застревали и путались в зазубринках шершавого кошачьего языка. Она начинала жевать, чихать, и пытаться уже лапами освободиться от прилипших и забивших рот волос. Но всё равно не оставляла регулярных попыток произвести со мной ритуал омовения.
Пока мы с ней барахтались, Снежный валялся со своим хозяином. И тут Соргана "прорвало":
– Я вспомнил!
Глава 50
– Что? – хором подкинулись мы.
– Я вспомнил Снежного. Как он ко мне пришёл. Я в тот раз один сбежал побродить в предгорье. Хотелось, кажется, посмотреть на тот самый портал, через который к нам в первый раз прибыла афлаимская делегация. – стараясь не шевелиться, чтобы не спугнуть воспоминания, заговорил Сорган, – я карабкался на скалу повыше, чтобы сверху разглядеть вход. И тут увидел его. Он сидел среди снегов и смотрел на меня. Я тогда, помнится, сильно струхнул. Так и замер на месте. Стрелять в такого красавца мысли в голову не пришло, да и рука бы не поднялась. Он и не нападал, только разглядывал своими умными синими глазищами. Тогда я решил уходить. Стал потихоньку спускаться вниз, а он пошёл за мной, не приближаясь близко. Так мы и шли до самого дома – впереди я, в некотором удалении он. Уже у самых ворот я остановился, сел и заговорил с ним. Предложил уже ближе знакомиться, раз ему что-то так настойчиво нужно от меня. И, странное дело, Снежный меня понял. А потом оказалось, что это не я ему, а он мне нужен – такого преданного друга у меня ещё не было. Он тогда ушёл, но стал приходить всякий раз, как я о нём подумаю.
Сорган рассказывал и ласково трепал своего огромного белоснежного кота.
– А дальше? Ещё что помнишь? – спросил Белиал.
– Больше пока ничего… Нет, ничего. Как только
