В поисках короля (СИ) - Максимова Адриана

Кассиопей охнул и сложился пополам, прижимая руки к животу. К нему тут же подскочила Айрин, стараясь помочь.

— Кто ты такая, тьма тебя раздери! — разозлилась Кордия, чувствуя себя беспомощной.

— Твоя родственница, — усмехнувшись, промолвила создательница завесы.

Мариан умирал. Кордия видела, как жизнь уходит из него. Если она сейчас ничего не сделает, все будет кончено. На нее накатила паника, ладони стали влажными. Она лихорадочно соображала, как можно избавить чародея от зловредного черного дыма, что разрушал его. Ее взгляд упал на Кассиопея, вокруг которого суетилась Айрин, хотя он уже был в порядке.

— Нужно создать воронку, — сказала Кордия, подняв голову. — Поможешь мне?

Кассиопей кивнул и шагнул к ней. Кордия велела Айрин и молодому моряку, держать Мариана. Взяла его за руку и положила ее себе на грудь. Ей нужно было передать ему образ так, чтобы создательница завесы ничего не поняла и не смогла защититься. Пальцы Кассиопея были сухими и шершавыми, словно он долго занимался тяжелей работой. Кордия сосредоточилась на тепле его руки, уловила пульс и синхронизировалась с его ритмом. Он впустил ее в свое сознание, и она передала ему свою идею. Уловила в нем сомнение, которое быстро сменилось на надежду. И снова на нее накатило ощущение родства. Она с трудом удержалась от искушения поискать в его памяти упоминания себя.

Кассиопей передал ей картинку, как он видит воронку, и она согласилась с его идеей. Распахнула глаза, прерывая их связь. Посмотрела на Мариана, в котором едва теплилась жизнь. Ей вдруг стало жаль его и это болью отозвалось в сердце.

— Начинаем! — скомандовала Кордия, вскидывая вперед руки над телом Мариана. Кассиопеей сделал тоже самое. Вдвоем они начали создавать световую воронку. Его цвет был мягким и золотистым и смешивался с ее кристально белым, обжигающим глаза. Она чувствовала, как магия пульсирует в каждой клеточке ее тела, делая ее сильнее. От собственного могущества у нее закружилась голова. Воронка становилась все сильнее, затягивая в себя серебристые пылинки — обрывки чьих-то надежд и мечтаний. Самые сильные эмоции всегда оставляют следы, не исчезают бесследно. Но завеса не спешила поддаваться, Кордия ощущала ее сопротивление и гнев. Ненависть, которую испытывала к ней ее создательница, была горькой и склизкой, она била по Кордии, как рыба хвостом, вызывая рвотный рефлекс. Ведьма отогнала от себя это ощущение, зная, что это лишь иллюзия. Ее хотят обмануть, чтобы она ослабила свою магию. И она отдалась своей силе, глядя как черный дым уходит в воронку из света и растворяется в ней.

— Ты пожалеешь об этом, — зловеще отозвалось в сознании Кордии. Она запечатала ловушку снопом света и Кассиопей сделал тоже самое. Мариан закашлялся и попытался шевельнуться. От осознания, что опасность позади и чародей выжил, у Кордии подкосились ноги и, если бы Кассиопей не подхватил ее под локоть, она бы упала.

— Я в порядке, — поспешно заверила его девушка, заметив с какой тревогой он смотрит на нее. Шмыгнув носом, поняла, что у нее течет кровь. Айрин протянула ей платок, и она вытерла лицо. Кассиопей склонился над Марианом, вытягивая из него остатки магии, которые повредили его тело. Она смотрела, как вверх взмывают темные сгустки, похожие на кристаллы, острые и тонкие, как иглы. Ей даже показалось, что она видит на них кровь Мариана.

Кассиопей нейтрализовал их, наполнив золотым светом и она тут же растворилась.

— Думаю, через пару дней он будет в порядке, — сказал он.

— Я присмотрю за ним, — пообещала Кордия. Кассиопей кивнул. Он повернулся и посмотрел на горизонт, небо над которым было чистым от завесы. Можно было приступать к ритуалу. — Кассиопей…

— Да? — ответ прозвучал резко и Кордия невольно отшатнулась.

— Мы могли бы увидеться и поговорить наедине? — робко спросила она, теребя ткань плаща.

— Увы, нет. Не получится в этот раз, — ответил Кассиопей. — Сразу же после ритуала я должен вернуться.

Кордия понимающе кивнула, но в груди неприятно заныло от сожаления и глупого ощущения отверженности. Она не сомневалась, что Кассиопей мог найти для нее время, будь она ему интересна. Но это не так. А у нее к нему столько вопросов! Мысленно обругав себя за обидчивость на ровном месте, она переключилась на помощь Мариану.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сказать чародею правду о своих намереньях оказалось на редкость легко. Кордия не ожидала с какой простотой с ее губ сорвутся слова о том, что она должна была убить его. Мариан усмехнулся и посмотрел на колени, куда ведьма положила кинжал. Провел дрожащими пальцами по рукояти и посмотрел на девушку.

— Где-то я уже его видел, — прохрипел Мариан. — Тебя ведь Лейф послал?

— Да. Я пообещала ему, что убью тебя, — хмуро ответила Кордия.

— Но не убила. Даже наоборот — я теперь обязан тебе жизнью, — задумчиво проговорил Мариан. — В какой момент ты решила изменить политику?

— Я никогда не хотела твоей смерти, — призналась Кордия.

— Но взяла с собой оружие.

— Я хотела выглядеть достоверно.

— Хм…Быть может мое обещание навестить Августина стало решающим?

— Мне хотелось понять, кто помогает Лейфу, — горячо проговорила Кордия. — Не верю, что он так ловко может обходиться без сообщников! Мне почему-то казалось, что кто-то из них может быть здесь, но я никого не заметила.

— Кроме завесы, которая меня чуть не убила. Ничего мне не хочешь о ней рассказать?

— Ее создала женщина, но это не точно, это могла быть и ложь, — пожав плечами, сказала Кордия. — Сказала, что она моя родственница. Неужели потомков Омари так много?

— А ты бы хотела быть единственной?

— Конечно. Не люблю конкурентов.

— Тогда бы вся сила рода слилась в тебе, и ты могла бы не выдержать, заболеть, сойти сума. Или стать тираном, — сказал Мариан. Он попытался встать, и она подхватила его под руку, чтобы он не упал.

— Когда мне передали кинжал, то слуга шепнул, что он от Матушки Дрю, — сказала Кордия, поддерживая Мариана, который шатался словно был пьян.

— Узнаешь его?

— Нет. Как ты теперь со мной поступишь?

— Надо подумать, — в глазах Мариана вспыхнул озорной огонек.

— Ты ведь знал, да?

— Догадывался. Но я хотел узнать о тебе больше, поэтому решил рискнуть. Теперь у меня есть кинжал, — улыбнулся Мариан. Он вытащил кинжал из ножен и провел пальцем по лезвию. А потом, заметив небольшую гравировку, на которую Кордия из-за суеты не обратила внимания, поднес его ближе к глазам. — Надо же, как любопытно…

Больше Мариан ничего не сказал. Убрал кинжал в ножны и протянул его Кордии. Она растеряно приняла его, соображая, что он такого мог там узнать. Ей хотелось самой посмотреть, но тут к ним подошла Айрин.

— Кассиопей спрашивает, — глядя на Кордию, произнесла она, — сможешь ли ты заменить Мариана в ритуале?

Кивнув, Кордия пошла следом за Айрин.

Войдя во дворец, Кордия поняла, что у нее нет сил даже подняться по лестнице. Она стояла на первой ступеньке, ухватившись рукой за перила, и думала, как было бы здорово телепортироваться на третий этаж. В Яблочной зале уже должны подавать ужин…. Она жадно сглотнула и в животе заурчало. Надо приучить себя завтракать. Особенно если учесть, какой непредсказуемой стала ее жизнь. Не поешь утром, не понятно, когда сможешь поесть вообще. Вздохнув, она заставила себя подняться еще на одну ступеньку. Часы пробили восемь и Кордия вспомнила, что должна была сегодня встретиться с Оскаром. Он, должно быть, уже ждет ее! Мотивации ей хватило, чтобы осилить еще две ступеньки и без сил сползти вниз. Уткнувшись лицом в колени, она поняла, что не встанет. Похоже, она израсходовала во время ритуала не только магию, но и личную силу. Вспомнив мертвого Грега, едва сдержалась чтобы не разрыдаться. Эта смерть разбила ей сердце. Пока он был жив, ей даже в голову не приходило, насколько он ей дорог.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Кто-то пробежал мимо и ее обдало легким ветерком. Кордия повернула голову, но увидела лишь край синего плаща. Вздохнув, потерла холодные щеки пальцами. Мариана увел с собой Дор, едва тот вышел из кареты. Герцогу было даже наплевать на то, что тот едва держится на ногах. Видимо, дело и правда было срочным. На нее он даже не взглянул, лишь приказал идти в покои.