Звёзды - это блюдо, которое подают холодным (СИ) - Духовникова Евгения

— На месте, — Фау пружинисто вскочил на ноги. — Мы в шлюзовом отсеке корабля, — пояснил он для Клементины.

— Сидите здесь, — велел Эолант. — Я проверю обстановку.

Он вернулся через четверть часа.

— Всё чисто. На корабле никого. Экипаж подтянется к девяти, не раньше.

— А бионы?

— Отправил спать. Они в этом рейсе всё равно не нужны.

— Предстартовая диагностика?

— Обижаешь. Корабль готов к полёту, диагностика произведена. Старт в полдень. Если… — Эолант запнулся.

— Если нас не остановят, — закончил за него Фау.

— И что теперь? — робко поинтересовалась Клементина.

— Ждать.

Вместе с Эолантом они покинули шлюз, пересекли широкий вестибюль, знакомый Клементине по её дебютному опыту контактёрства, нырнули в неприметный боковой проход и, поднявшись по эскалатору, оказались перед закрытыми дверями.

— И как меня угораздило вписаться в это? — сам себя спросил Эолант, кладя ладонь на панель сканера. — Если нас ждёт фиаско, это же как минимум трибунал, а как максимум…

Двери громко звякнули, уползая в стороны, так что Клементина не расслышала окончание фразы.

— Заходите, чего уж теперь, — грубовато бросил Эолант. — Мы гостям всегда рады. Не обессудьте, что без фуршета.

Небольшое помещение, судя по всему, носило функцию центра управления. Клементина вспомнила корабль шер-нуа. Там кабина пилота имела совершенно другой вид, но сходство было налицо — не по внешним атрибутам, а по сути.

— Тебе не к лицу образ саркастичного циника, — заметил Фау, оглядывая приборы беглым наметанным взглядом. — Совершенно не твоё амплуа.

— Это от безысходности. — Эолант вздохнул и натянуто улыбнулся. — Я оставлю вас. На связи, на штатной частоте. Фау, леди, — он галантно кивнул и исчез.

Клементина медленно обошла комнату по кругу. Спешить было некуда — но сейчас она с радостью променяла бы часы томительного ожидания на самую нервную и лихорадочную спешку.

— Фау, — она повернулась к флойду, отрешённо уставившегося в мониторы. Подошла вплотную, прижалась к его руке. — Расскажи, — скорее потребовала, чем попросила.

— О чём?

— Как устроен этот корабль, — наткнувшись на недоумённый взгляд, Клементина умоляюще протянула: — Пожалуйста, Фау. Я не могу больше муссировать наш план и гадать, что может пойти не так. А от бездействия я с ума сойду.

— Хорошо. Иди сюда.

— Наверное, эти данные мне не успели имплантировать, — заметила Клементина, подойдя к флойду. — В душе ничего не отзывается. Я могу прочесть текст, — она кивнула на ближайший монитор. — И вроде бы понимаю каждое слово в отдельности, но общий смысл ускользает.

Флойд снисходительно улыбнулся.

— Ты сейчас смотришь на экран динамических параметров. Мы стоим на месте, поэтому и скорость, и ускорение равны нулю. Ниже — масса и вес.

— А что такое "удельная векторная скорость"?

— Когда корабль ныряет в гиперканал, для векторного пространства он как бы исчезает, но продолжает двигаться вовне. Этот параметр показывает, с какой скоростью мы движемся относительно точек входа-выхода.

Фау оказался хорошим учителем: он терпеливо отвечал на её вопросы, даже на смешные и глупые (а таких, с его точки зрения, похоже, было большинство), старался объяснить сложные для понимания вещи простым языком, приводил примеры, а если она все-таки не понимала, повторял снова и снова. Клементина не заметила, как пролетело время. Они уже разобрались с приборной панелью и приступили к изучению звёздной карты, когда коммуникатор флойда предупредительно вспыхнул, информируя о входящем вызове.

— Эолант в диспетчерском центре, — коротко сообщил Фау. — Получен разрешение на взлёт. Старт в полдень согласно графику.

Клементина мгновенно насторожилась, во все глаза глядя на флойда, чтобы не пропустить условный знак.

— Экипаж на борту… — Фау замер, прислушиваясь к голосу в наушниках. — И наши дорогие гости тоже.

Пока всё шло по плану. Сейчас всё зависело от того, появятся особисты или нет.

На часах было четверть десятого. До старта ещё два с лишним часа. Не в силах сидеть на месте, Клементина вскочила на ноги и принялась мерить шагами кабину.

— Компьютер, выведи изображение на главный экран, — велел флойд. — Грузовая палуба, модуль "Е".

Монитор, демонстрирующий виды с двадцати камер одновременно, потемнел на мгновение, а затем показал ярко освещенное помещение с решётчатым полом. Помещение было пустым, не считая одного-единственного контейнера, скромно стоящего у стены. Изоляционный бокс.

— Они внутри?

Фау кивнул.

Клементина подумала, что если с ними не было бы Стефана в качестве заложника, можно было бы просто заблокировать отсек — и проблема решена.

— Непрерывно следи за модулем "Е", — приказал Фау бортовому компьютеру. — Зафиксируешь движение — сразу дай знать.

— Жаль, внутри нет камер, — прошептала Клементина.

Там, в холодном стальном контейнере, сидит её брат — и тоже ждёт.

Спасения.

Освобождения.

Мысль о том, что Стефану сейчас куда хуже, чем ей, неожиданно придала сил.

А в следующее мгновение Фау схватил её за руку — сжал и тут же отпустил.

— Спокойно. Они здесь, — почти не шевеля губами, прошептал он..

Клементина со страхом посмотрела на своего спутника.

— Флойды?..

— Не бойся, я с тобой. Пока я рядом, тебе ничего не угрожает, — успокоил её флойд. Вздохнул. — Это было ожидаемо. Все знают, что мы с Эолантом старые друзья… Компьютер, покажи их.

На мерцающем экране возникли уже знакомые ей флойды в униформе офицеров особого отделения.

— Обыскивают корабль, — прокомментировал Фау.

— Они найдут нас, — простонала Клементина. Сердце отчаянно колотилось.

— Разумеется, найдут, — спокойно подтвердил флойд. — Вот только мы к этому времени будем уже не на Земле.

И словно дожидаясь этих слов, ожил один из динамиков корабля и заговорил голосом Таниоки.

— "Цинтик-семнадцать", это центр управления полётами. Вылет запрещён. Повторяю, вылет запрещён. Немедленно переведите двигатели в режим гибернации.

— Это… Таниока? — изумилась Клементина. Фау отреагировал иначе: метнулся к приборной панели и забарабанил пальцами по сенсорам.

— "Цинтик-семнадцать", вы слышите меня? — заботливо поинтересовались динамики. — У вас всё в порядке?

Не отрываясь от панели, Фау отвёл правую руку в сторону и взмахнул ладонью вверх-вниз.

Фелис его поняла. "Сядь и успокойся".

По корпусу корабля прошла знакомая дрожь.

— Таниока в курсе происходящего, — Фау развернулся к Клементине. — Она дала мне понять, чтоб мы не мешкали, а взлетали, и как можно скорее.

— Так мы взлетели?

— Да.

Клементина посмотрела на мониторы. Значения скорости и ускорения росли немыслимыми темпами, а трёхмерная картинка на галопроекторе наглядно показывала, что они уже миновали Луну и продолжают удаляться от Земли — куда-то в сторону Альтаира.

Она перевела взгляд на экран с изображением модуля "Е" — там всё было без изменений. Картинка выглядела абсолютно статичной, будто это не видео, а фото.

— А где эти… особисты? — спросила она.

Фау ответил не сразу.

— Эолант не отвечает. Это плохо.

— И на камерах его нет, — пробормотала Клементина.

— Камеры установлены не везде, — поморщился флойд. — Кроме того, их можно нейтрализовать… если знаешь как. Компьютер, найди капитана.

— Палуба "А", третья секция, — не замедлила с ответом машина.

— Идём, — Фау взял её за руку. — От меня ни на шаг. Никакой самодеятельности. Не вздумай заговорить по-флойдски. И самое главное: не смотри им в глаза.

Гладкие, будто фарфоровые стены, полупрозрачные панели, сквозь которые просвечивают неведомые механизмы, крутые движущиеся лестницы и повороты в самых неожиданных местах… Клементина вспомнила, как в отчаянии блуждала по кораблю, тщетно силясь отыскать выход. Неудивительно, что ей это не удалось: конструктив звездолёта не был статичным, некоторые модули и секции могли перемещаться относительно друг друга, а лестницы и траволаторы способны были поворачиваться и менять угол наклона.