Журналюга (СИ) - товарищ Морозов

Раньше высовываться и что-то такое делать смысла не имело: сейчас он еще учится, значит, реально ни на какую карьеру претендовать не может, потом, после Брежнева, настанет суровая эпоха Юрия Владимировича. Тут вообще лучше сидеть тихо, смирно, не суется не трепыхаться.

Паша хорошо помнил андроповскую эпоху — в то время он уже был студентом-старшекурсником, а потом — и выпускником. Приход к власти главного чекиста страны ознаменовался двумя важнейшими событиями. Во-первых, везде появилась водка по четыре рубля семьдесят копеек (ее тут же метко назвали «андроповкой»). Она продавалась в бутылках с характерной бело-зеленой этикеткой и стоила (что очень важно) гораздо дешевле двух самых популярных в тогдашнем СССР крепких напитков: «Московской особой» (пять рублей тридцать копеек) и «Пшеничной» (шесть двадцать).

Столь любимая и ценимая народом «беленькая» резко подорожала в начале восьмидесятых годов: в среднем — в полтора-два раза. Если в конце семидесятых сообразить «на троих» выходило всего по рубль двадцать с носа (при цене бутылки три рубля шестьдесят две копейки), то теперь принять на грудь после тяжелого трудового дня стало стоить гораздо дороже. И это существенно ударило по многим семейным бюджетам…

Паша хорошо помнил: в соседней квартире жал неких дядя Коля, рабочий с «Красного знамени», и он регулярно выпивал за вечер «чекушку» — маленькую бутылку водки, двести пятьдесят грамм. Он не был алкоголиков, в запои никогда не уходил, никогда не буянил и не дрался с женой — наоборот, был человеком тихим, мирным и семейным. Но расслабиться после целого дня, проведенного в горячем цене, для него было святое. Жена относилась к этому с пониманием и даже сама покупала ему «чекушечки» (зарабатывал дядя Коля весьма прилично — коло четырехсот рублей в месяц). В общем, семья была вполне благополучная и по-своему вполне счастливая.

Так продолжалось довольно долго — до резкого подорожания спиртного. Потом покупать каждый день «чекушку» дяде Коле стало не по карману, он не мог больше как следует отдыхать после трудового дня, как следствие — начались скандалы, ссоры — а потом и драки. В конце концов, кончилось все разводом… А в проклятые годы антиалкогольной борьбы, когда купить «беленькую» стало уже почт и невозможно, дядя Коля внезапно умер — отравился каким-то суррогатом…

По поводу резкого подорожания водки в начале восьмидесятых годов в народе говорили, что руководство СССР решило таким образом наполнить государственный бюджет — а он резко просел после того, как сильно упали цены на нефть и газ. Одновременно с этим намного увеличились военные расходы страны — боевые действия в Афганистане, необходимость быстрого перевооружения армии ввиду враждебных и агрессивных действий ряда западных стран… Плюс к этому — космическая гонка, в которую США все-таки втянули Советский Союз: подготовка к так называемым «звездным войнам» и размещение боевых комических аппаратов вокруг Земли.

Ну, и как всегда — неурожаи два-три года подряд, не слишком просчитанные и умные, но зато весьма грандиозные и крайне дорогостоящие проекты на государственном уровне (вроде печально знаменитого «поворота северных рек на юг»), неразбериха и отвратительное руководство на местах, разбазаривание, семейственность, коррупция и откровенное воровство (особенно в среднеазиатских республиках)…

Все эти проблемы, разумеется, возникли в СССР не в один день и даже не в один год, они накапливались десятилетиями, однако наиболее остро и ярко проявили себя в самом начале восьмидесятых годов — когда пожилое и уже поголовно хронически больное Политбюро перестало осуществлять строгий контроль над всем и вся и фактически просто плыло по течению. У «кремлевских старцев» не оставалось уже ни сил, ни желания, ни возможности что-либо изменить в стране, они просто доживали свой век на высоких государственных должностях.

Покидать которые, разумеется, никто не хотел и на собирался — сидели в буквальном смысле до конца, пока их с громким почетом и подобающими почестями не переносили из больших, удобных кабинетов на мемориальное кладбище у кремлевской стены.

Народ откровенно смеялся над едва живыми, с трудом говорящими и еле-еле ходящими «кремлевскими старцами» и рассказывал о них анекдоты (в тесном дружеском кругу, само собой), но, по большому счету, тоже не хотел ничего менять. Все как-то привыкли, свыклись, а некоторые даже весьма неплохо приспособились и устроились в этой советской политико-экономической реальности и жили себе очень даже неплохо (особенно работники торговли и все, кто кормился от дефицита).

Так вот, повышение цены на водку вызвало у народа понятное недовольство, но оно проявилось лишь в глухом ворчании. Никто никакие бунты и восстания устраивать из-за спиртного не собирался. Зато появление на прилавках магазинной «андроповки» понравилось практически всем, и эта водка стала весьма популярной у людей — и из-за цены, и из-за качества (очень даже неплохого). Единственное, продавалась она далеко не везде и не всегда и ее мгновенно разбирали. А для тех, кто не успевал затариться «андроповкой», всегда оставались «Московская особая» и «Пшеничная» — они никогда не были дефицитом.

Вторым событием, ярко характеризующим приход к власти Юрия Владимировича, стали два важных общественных мероприятия: партийная чистка в рядах КПСС и повсеместное закручивание гаек. Бывших руководитель КГБ серьезно взялся за наведение порядка в стране. Всего через месяц после смерти Брежнева был отстранен от своей должности всесильный министр внутренних дел СССР Щелоков: его обвинили в злоупотреблении служебным положением и коррупции. Затем Николая Анисимовича вообще исключили из КПСС, лишили всех государственных наград (в том числе и высокого звания Героя Социалистического Труда), а также всех воинских званий. И через два года он застрелился у себя на даче… Под анлроповскую раздачу тогда попали многие высокопоставленные люди: был также лишен всех званий и наград зять Брежнева Юрий Чурбанов (к тому же за взятки его приговорили к длительному тюремному заключению), по громкому «узбекскому делу» (злоупотребления с хлопком в Узбекистане) были арестован целый ряд секретарей обкомов и министров этой среднеазиатской республики, очень серьезно взялись за торговцев — были осуждены на разные сроки директора крупнейших московских гастрономов и их высокие покровители в Мосгорисполкоме и Главторге, А директор знаменитого Елисеевского магазина был даже расстрелян).

В общем, Юрий Владимирович стал наводить в СССР дисциплину и восстанавливать социалистический порядок железной рукой (как и положено настоящему чекисту). Причем досталось даже простым трудящимся: намного строже начали следить за трудовой дисциплиной. Если раньше можно было во время обеда сбегать в соседний магазин (не выбросили ли там чего из дефицита?), то теперь — ни-ни, даже не смей думать! Сиди на своем месте от звонка до звонка! Говорили даже, что специальные люди ходят на дневные киносеансы и поверяли документы у тех, кто находился в зале (почему в рабочее время не на работе?). То же самое касалось пивных баров и даже мужских бань.

Разумеется, разговоры об этих строгих проверяющих были по большей части лишь слухами — причем распускаемыми самими же работниками органов. Сами подумайте: где взять столько людей, чтобы постоянно шерстить магазины, пивные и бани? Не отвлекать же весьма занятых сотрудников КГБ от по-настоящему важных и значимых дел… Вотпугали потенциальных нарушителей трудовой дисциплины всякими липовыми «проверками». Но народ, надо сказать, во многом действительно подтянулся и стал более строго подходить к выполнению своих трудовых обязанностей. Так что какая-то польза от всего этого, скорее всего, была…

К сожалению, довести свои задумки до конца Юрий Владимирович не успел — умер от тяжелой болезни в начале февраля 1984-го года. Его преемником на посту Генерального секретаря стал близкий друг и верный соратник «дорогого Леонида Ильича» Константин Устинович Черненко. Тут все стало потихоньку возвращаться на круги своя (однако начатые дела о взятках и коррупции среди высших должностных и партийных лиц были все-таки в основном доведены до конца).