Эфирный эликсир - Владислав Викторович Порошин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Слушайте, ребята, а куда вы пойдёте поступать после школы? — Выкрикнул перед финальной песней первого конкурса Андрюха Рысцов со сцены, где кроме него стояли: я в роли «ботана», Широков с синяком под левым глазом в роли «хулигана», Дина Гордеева в роли «первой красавицы школы» и Ольга Балуева в образе «отличницы, зубрилки и певицы».
— В «НИИ Цитологии и Генетики»…, — начал говорить я, как меня тут же прервал Широков:
— Да слышали уже! Задолбал ты со своей диссертацией на тему «Когерентное кулоновское возбуждение»! Дай сначала нормальным людям сказать.
— Я ещё не решил! — Обрадовался Рысцов, который отыгрывал сегодня роль «раздолбая».
— Как раз я тебя и не имел в виду! — Рыкнул на Андрюху наш хулиган.
— Возбуждение и расщепление релятивистских ядер! — Высунулся снова я и, получив подзатыльник от Широкова, потерял пластмассовые очки.
От хохота тряслись не только парни и девчонки, пришедшие поболеть за кавээн, но и сцена на которой мы стояли, и где я ползал на четвереньках в поисках очков.
— Ты куда пойдешь?! — Широкову указал пальцем на Балуеву.
— С тобой никуда! — Шарахнулась от него наша «зубрилка».
— А я буду поступать на актёрский! — Гордо сказала Гордеева.
— Хорошо, тогда я на автослесарский! — Сурово посмотрел в зал наш хулиган.
— И неужели мы больше так никогда и не встретимся? К примеру, лет так через тридцать? — Выскочил вперед всех Андрюха Рысцов.
— По теории вероятности, вероятность теории маловероятна, — сказал я, нацепив очки на нос.
— Слышь ты, кулон когерентный! — Тряхнул меня за грудки Широков и очки снова улетели куда-то на пол. — Ты слова человеческие знаешь? Что ты мне сегодня целый день мозги шнуруешь?!
— Музыка — это единственный интернациональный язык в мире, — пробубнил я, стараясь как можно громче произносить слова.
— Вот что он сейчас сказал? — Бросился наш хулиган к красавице Дине. — Это был наезд? Да?
— Валера намекает, что пришла пора финальной песни, — улыбнулась Дина Гордеева. — Про наш незабываемый школьный КВН.
И пока ребята толкали свои реплики, мне передали гитару из-за кулис и рубанул песню «Самый лучший день» сразу же с припева, так как мы по времени уже перебирали и ещё на репетиции отказались от ненужных в данный момент куплетов:
Лучшая игра — школьный кэ вэ эн. — Запели мы все вместе.
Память навсегда, память этих стен,
Где юности пора весело прошла,
Ведь наша жизнь игра…
А когда мы затянули припев по второму разу, нас внезапно поддержал почти весь зал. Я удивлённо бросил взгляд на Полякову, которая обещала какой-то сюрприз, и девушка загадочно улыбнулась. В конце песни из динамиков опять зазвучали «Белые розы», и под оглушительные аплодисменты наша команда с высоко поднятой головой покинула сцену.
И хоть товарищ режиссёр из театра старался нам на выставлении оценок напакостить, получив в свой адрес оглушительную долю свиста, заткнулся. Поэтому первый конкурс остался за нами. Конкурс же капитанов, где я использовал наиболее удачные вопросы и ответы из КВНа будущего, ещё больше упрочил лидерство моей сборной восьмых. И нам оставалось лишь не ударить в грязь лицом на последнем выступлении, домашнем задании. Поэтому когда объявили десятиминутную паузу, которую заполнили танцоры из ДК, мы немного за кулисами выдохнули и позволили себе поговорить о посторонних в данный момент вещах.
— Значит, все три девчонки, которых убил маньяк, ходили в городскую библиотеку? — Переспросил меня Широков, поддевая под свитер накладной живот.
Кстати, тем же самым в нашей тесной мужской гримёрке занимались и я, и Андрюха Рысцов.
— Да, все силы переключаем на лектора. — Я вынул из сумки парик с усами, которыми уже себя гримировал для знакомства с таксистом и стал их аккуратно наклеивать.
— А если, лектор тоже чист? — Спросил Рысцов, тоже напяливая на себя парик.
— Есть у меня подозрение ещё на одного человека, но пока это только догадки, — ответил я, и вдруг к нам как фурия ворвалась Вера Чистякова, одетая в богатое сценическое платье из театра.
Десятиклассники к третьему конкурсу с треском летели, поэтому дочурка богатеньких родителей решила высказать именно мне всё, что накипело в её маленькой кукольной красивой головке:
— Признавайся, кто вам писал сценарий?! — Взвизгнула она.
— Сами писали, — пискнул Рысцов.
— Заткнись, не с тобой разговариваю! — Чистякова уставилась на моё довольное лицо грозным, и от этого смешным, взглядом.
— Не кричи, у меня после контузии ухи плохо слышат, — пророкотал Широков. — Мы каждую букву в сценарии сами сочинили. Мы же не в Москве, где сценаристов как собак не резанных. Сама подумай.
— Ладно! — Прошипела Вера Чистякова. — К Новому году устроим матч реванш!
— Это правильно, реванш — дело полезное, ха-ха, — хохотнул Андрюха.
— Зря вы с профессиональным театром связались, — спокойно сказал я. — КВН — это же студенческая самодеятельность. Другой жанр. Здесь костюмов надо минимум, а фантазии максимум. Все сценки короткие без мхатовских пауз. Другой темпоритм.
— Да, наверно, — пролепетала Чистякова, и её позвали на сцену, так как 10-е классы завершали конкурс первыми.
А уже через полчаса мы заканчивали школьный КВН настоящей финальной песней — «Ветер КВН», которая через несколько лет станет гимном этой игры, а напишет её замечательная команда ДГУ из Днепропетровска только в 1992 году. Наше же исполнения «Ветра» можно было считать просто пристрелкой. В оригинале гимн начинался так: «Плывёт страна, которой как бы нет». Я же немного первую строчку переиначил и, выйдя на центр сцены с гитарой запел:
Плывёт страна, которой сотня лет.
Сквозь шторм реформ и сквозь пургу газет,
Сквозь град налогов и цунами цен,
И ясно всем, что трудно всем.
Со второго четверостишия включились в исполнение все парни и девчонки нашей команды, а так же многие наши болельщики в зале, которым Томка Полякова раздала от руки написанный текст.
Но есть на свете ветер КВН,
Пусть не решит тот ветер всех проблем.
Зато он дует, как японский фен,
И ясно
