Ходячие мертвецы: дорога до Вудбери - Роберт Киркман

Меган видит знакомое лицо в последнем аквариуме слева, и это зрелище заставляет её оцепенеть. Она лежит на спине на полу, как громом пораженная, её голова повернута боком, она в ужасе смотрит на узкое лицо, охваченное пузырьками в последнем аквариуме, в то время, как Губернатор безжалостно погружается в неё. Она узнает обесцвеченные светлые волосы, растрепавшиеся в жидкости, будто образуя корону из водорослей вокруг его мальчишеского лица, приоткрытый рот, длинные ресницы и заостренный кончик носа. Одновременно с осознанием того, что в аквариуме находится голова Скотта Муна, Меган чувствует поток горячей жидкости, разливающейся внутри неё, когда Губернатор, наконец, заканчивает своё дело. Глубоко внутри Меган Лафферти что-то рассыпается на части, навсегда и непоправимо, как замок из песка рушится под тяжестью волны.

* * *

Мгновение спустя Губернатор произносит.

- Вставай, сладкая... иди, ополоснись.

Он говорит это без всякой злобы и презрения, как учитель, сообщающий ученикам в конце контрольной, что пришло время положить карандаши. Затем он замечает, что Меган уставилась на аквариум с головой Скотта Муна, и понимает, что это момент истины, прекрасная возможность, переломный момент сегодняшнего вечера. Решительный человек, такой как Филипп Блейк, всегда знает, когда представляется хорошая возможность. Он знает, как обернуть ситуацию в свою пользу. Он никогда не колеблется, не отступает, никогда не уклоняется от грязной работы.

Губернатор тянется вниз, нащупывает эластичный пояс нижнего белья, спущенный до лодыжек, и натягивает трусы обратно. Он стоит и смотрит на женщину, свернувшуюся в позе эмбриона на его полу.

- Ладно, дорогая... пойдём, приведём тебя в порядок и немного поговорим, ты и я.

Меган прячет лицо в полу и бормочет.

- Пожалуйста, не делайте мне больно.

Губернатор наклоняется, несильно хватает её в затылке, привлекая внимание, и говорит.

- Я не собираюсь повторять дважды... тащи свою задницу в ванную.

Она изо всех сил поднимается на ноги, вот-вот готовая разрыдаться.

- Сюда, сладкая, - он грубо хватает её голую руку и тащит через всю комнату и дверной проём в прилегающую ванную комнату.

Стоя в дверях и наблюдая за Меган, Губернатор понимает, что ему не хочется применять рукоприкладство по отношению к ней, но он также знает, что Филип Блейк не стал бы проявлять сентиментальность в такой момент. Филипп сделал бы то, что нужно сделать, он был бы сильным и решительным, и часть Губернатора, раньше называвшаяся Брайаном, должна следовать тем же путём. Меган склоняется над раковиной и дрожащими руками берёт мочалку. Она включает воду и неуверенно моет себя.

- Клянусь Богом, я никому не скажу, - она бормочет сквозь слёзы. - Я просто хочу домой... просто хочу побыть одна.

- Это как раз то, о чём я хочу поговорить с тобой, - говорит ей с порога Губернатор.

- Я никому не...

- Посмотри на меня, милая.

- Я не...

- Успокойся. Сделай глубокий вдох. И посмотри на меня. Меган, я сказал посмотри на меня.

Она смотрит на него, её подбородок дрожит, слёзы текут по щекам. Он смотрит в ответ.

- Теперь ты с Бобом.

- Простите... что? - она вытирает глаза. - Я что?

- Ты с Бобом,- говорит он, - Ты помнишь Боба Стуки, с которым приехала сюда?

Она кивает.

- Теперь ты с ним. Ты понимаешь? Отныне ты будешь с ним.

Она снова медленно кивает.

- О, и ещё кое-что, - тихо добавляет Губернатор, почти запоздало, - Расскажешь кому-нибудь обо всём этом... и твоя маленькая симпатичная головка окажется в том баке рядом с твоим дружком-наркоманом.

* * *

Спустя несколько минут Меган Лафферти надевает свою куртку, всё ещё дрожа, и исчезает в тени коридора. Губернатор уходит в соседнюю комнату. Он плюхается на своё кожаное кресло напротив аквариумов. Он сидит так довольно долго, уставившись на аквариумы и чувствуя себя опустошённым. Приглушённые стоны доносятся из пустых комнат за ним. То, что когда-то было маленькой девочкой, вновь проголодалось. Тошнота подступает к горлу Губернатора, сжимая внутренности и заставляя его глаза слезиться. Его начинает трясти. Волна ужаса от осознания того, что он сделал, поднимается в нём, пробирая до костей. Мгновение спустя он наклоняется вперед, соскальзывает со стула, падает на колени, и его рвёт. То, что осталось от его ужина, растекается грязной лужей по ковру. Стоя на четвереньках, он избавляется от оставшегося содержимого своего желудка, и, задыхаясь, опирается спиной о подножие кресла.

Какая-то часть его, глубоко погребённая часть, известная как "Брайан", чувствует прилив отвращения. Он не может дышать. Он не может думать. И всё же он заставляет себя смотреть на раздутые, раскисшие от воды лица, уставившиеся на него, подпрыгивающие и извергающие мириады пузырьков. Он хочет отвернуться. Он хочет выбежать из этой комнаты и убраться подальше от этих подёргивающихся, журчащих, отрубленных голов. Но он знает, что должен смотреть, пока не перестанет чувствовать. Он должен быть сильным. Он должен быть готов к будущему.

Глава 15

В западной части города, в пределах окружённой стеной области, в квартире на втором этаже недалеко от почтового отделения, Боб Стуки слышит стук в дверь. Облокотившись о спинку кованой кровати, он кладёт на покрывало книжку в мягкой обложке с загнутыми уголками, вестерн под названием «Вне закона», написанный Луи Л’амур, и влезает в свои потёртые кожаные туфли. Он натягивает штаны. У него дрожат руки, и он с трудом застёгивает молнию. Изрядно надравшись днём ранее, он всё ещё ощущает слабость и переутомление. Головокружение рассеивает его внимание, а желудок вот-вот вывернет наизнанку. Пошатываясь, он выходит из комнаты и идёт через всю квартиру к боковой двери, которая выходит на тёмную деревянную площадку лестничной клетки. Открывая дверь, Боб срыгивает и глотает желчь.

- Боб... Случилось нечто ужасное... О, Боже, Боб, - рыдает Меган Лафферти в тени лестницы. Её лицо - влажное от слёз, её глаза - опухшие и красные, она выглядит так, будто вот-вот расколется на части, как стеклянная статуэтка. Она дрожит от холода, подняв воротник джинсовой куртки, чтобы хоть немного защититься от порывистого ветра.

- Заходи, дорогая, ну же, - говорит Боб, открывая дверь шире, его сердцебиение учащается. - Бог мой, что случилось?

Пошатываясь, Меган плетётся на кухню. Боб берёт её под руку и помогает сесть на жёсткий стул рядом с загромождённым обеденным столом. Она плюхается на стул и пытается говорить сквозь слёзы. Боб становится на колени напротив неё, поглаживая её по плечу, пока она плачет. Она прячет лицо в груди, сотрясаясь от рыданий. Боб обнимает её.