Ненависть (ЛП) - Тейт Джеймс

Это было последней каплей.

Я рассмеялась. Это был холодный, горький звук, но он помог мне снова выстроить свою оборону.

— Я почти купилась, — сказала я им, и в моих словах сквозила фригидная ярость. — Я, блядь, почти купилась, — я покачала головой и пошла обратно к G-Wagen. К черту это дерьмо, я могла бы преодолеть свою нелюбовь к вождению, если бы это означало, что я смогу выбраться оттуда.

Я открыла дверь со стороны водителя, прежде чем повернуть свою насмешливую ухмылку обратно к парням.

— Моя мама не была беременна. Она не могла забеременеть; ей перевязали маточные трубы сразу после моего рождения.

— Мэдисон Кейт, — огрызнулся Арчер, сделав несколько шагов ко мне, — что ты делаешь?

Я скользнула на водительское сиденье и захлопнула дверь, поэтому вместо ответа я просто отмахнулась от него через лобовое стекло и включила двигатель.

Арчер бросился к водительской двери и попытался снова открыть ее, но я уже захлопнула автоматические замки.

Стил был ближе всех к другой стороне – той, где было разбитое окно.

Но я нажала на педаль газа прежде, чем он успел дотянуться и отпереть дверь.

К черту все.

К черту все это.

Они пытались одурачить меня, и им это почти удалось.

Слезы затуманили мое зрение, и я судорожно вытирала их, чтобы видеть дорогу. Все мое тело было напряжено, и я нервно пристегивала ремень безопасности, вцепившись в руль изо всех сил. Я умела водить машину; я заставила себя получить права, чтобы всегда иметь возможность сесть за руль, если захочу. Но, черт возьми, у меня не было опыта, а в моем нынешнем эмоциональном состоянии…

Что-то мелькнуло среди деревьев, и я вздрогнула, дернув руль, затем мне едва удалось выровняться, прежде чем я врезалась в канаву.

— Притормози, МК, — шептала я себе. — Просто притормози. Тормози, мать твою.

Но сколько бы я ни повторяла себе, что надо притормозить, я не могла заставить свою ногу ослабить нажатие на педаль газа.

Воспоминания и вспышки образов продолжали атаковать меня, заставляя вздрагивать и подпрыгивать. Как будто ящик Пандоры был открыт, и подавленные воспоминания не уйдут, пока я не увижу их все.

Образы моей матери, более счастливой, чем я когда-либо видела ее, и пара сильно татуированных рук вокруг ее талии, его татуированные руки, лежащие на ее животе, когда я наблюдала за ними через полуоткрытую дверь ее спальни.

Но потом появились и более темные образы. Она оставила меня в машине на целую вечность, припарковавшись у тенистого бара в Вест Шэдоу Гроув. Я крадусь, заглядывая в грязные окна и видела, как тощий, покрытый татуировками бандит стоял на коленях, приставив пистолет к голове.

Голубоглазый мальчик, старше меня, оттаскивал меня от окна и кричал, чтобы я убиралась оттуда.

Слезы снова затуманили мое зрение, и у меня заболела грудь, когда я зарыдала.

Фары осветили мою машину, и меня охватил страх. Я превысила скорость, а машина сзади стремительно нагоняла меня.

Может быть, это парни? Может быть. Я могла представить, что у одного из них, вероятно, есть необходимые навыки для подключения машины, и у склада было много машин на выбор.

Вот только у преследующей меня машины были включены дальние фары, что на мгновение ослепило меня, когда я попыталась посмотреть в зеркало. Сильный гул двигателя, слышимый благодаря разбитому пассажирскому окну G-Wagen, был единственным предупреждением, которое я получила, прежде чем машина позади меня врезалась в мой бампер.

Я закричала, когда мой автомобиль рванулся вперед, понимая, что вот-вот потеряю управление. Я вцепилась в руль, пытаясь удержаться на дороге, когда моя задняя часть начала рыскать. Еще один удар другой машины довершил дело.

Руль вырвался из моих окоченевших пальцев, когда колеса зацепились за неровную поверхность обочины, а затем машина неуправляемо полетела в кювет.

Раздался оглушительный удар, и весь мой мир померк.

37

Сначала ко мне вернулся звук. Высокий звон в ушах, от которого кружилась голова и я была дезориентирована. Я несколько раз моргнула глазами, очищая их от белой пелены.

Что произошло? Все, что я могла вспомнить, это громкий взрыв, а затем…

Ничего.

— Черт, — простонала я, прикоснувшись рукой к носу. Из носа текла струйка крови, переносица болела, но, что удивительно, она не казалась сломанной. Очень повезло, учитывая, сколько подушек безопасности сработало в G-Wagen, когда я столкнулась с огромным деревом прямо в поле моего зрения.

Вся передняя часть машины была смята, и если бы я была в более маленькой машине, я бы точно погибла. А так, самые тяжелые травмы я получила из-за сработавших подушек безопасности и ремня безопасности, перерезавшего мне грудь и талию.

Потребовалось четыре или пять сильных толчков плечом, чтобы открыть дверь, благодаря смятому металлу, но когда она, наконец, освободилась, я с криком облегчения вывалилась в грязь.

В ушах все еще звенело от высокочастотного воя, а равновесие все еще было нарушено. С каждой минутой эти ощущения уменьшались, так что я не думала, что у меня лопнула барабанная перепонка. Надеюсь. На шее и ухе была кровь, но она могла попасть из раны у линии роста волос.

Откинув с лица липкие, окровавленные волосы, я сделала несколько вдохов и огляделась. Машины, столкнувшей меня с дороги, нигде не было видно, а в лесу, куда я врезалась, царила мертвая тишина. Конечно.

Мне нужно было позвать на помощь. Мне нужно…

Черт.

Я хотела позвать ребят. Но я не могла. Не после того, как я только что с ними рассталась. Не после того дерьма, которое они пытались мне впарить.

Кроме того, у меня не было телефона. Он был в кармане моего пиджака, который, вероятно, все еще находился под колонкой на вечеринке на складе.

— Черт возьми, МК, — пробормотала я про себя, наблюдая, как мое дыхание затуманивается в прохладном ночном воздухе.

Шатаясь и спотыкаясь, я вернулась на дорогу. На мне все еще были туфли на высоких каблуках, но я не снимала их до тех пор, пока могла, чтобы не поранить ноги о камни или гравий. Дорога выглядела тихой, и я понятия не имела, сколько времени пройдет, прежде чем кто-нибудь появится. Черт, я даже не был уверена, где нахожусь.

Я не обратила внимания, когда покидала склад, и теперь расплачивалась за свои глупые решения.

Одно я знала точно – я не могла там оставаться. Что если тот, кто сбил меня с дороги, придет, чтобы закончить работу?

Решив, я поспешила по дороге. Может быть, если я разгоню кровь, это поможет мне согреться. Но, с другой стороны, так моя рана на голове будет сильнее кровоточить. Вот такой выбор. Умереть от переохлаждения или умереть от потери крови.

За следующим поворотом я заметила огни среди деревьев. Мне нужно было уйти с дороги, потому что идти по ней было так же плохо, как и оставаться в машине, если кто-то хотел меня убить, поэтому я быстро приняла решение. Я направлюсь к этим огням и буду молиться всем небесным существам, чтобы это была закусочная, полицейский участок или что-то столь же полезное.

Следующие несколько минут я осторожно пробиралась сквозь густой подлесок, направляясь к ярким огням впереди. Однако чем ближе я подходила, тем сильнее становилась моя тревога. Когда я наконец вышел из-за линии деревьев, я долго стояла на месте, с трудом понимая, что я вижу.

Это был Смеющийся Клоун. Я была в проклятом, гребаном Смеющемся клоуне. Только вместо темного, заброшенного парка, который мы видели после вечеринки Бри – когда мы оставили Скунса избитым и окровавленным под клоунским лицом – здесь все было освещено.

Все было по-прежнему облезлым и запущенным, повсюду мусор и сорняки, но кто-то снова подключил электричество, и огромный клоунский рот был полностью освещен и мигал. Из древних динамиков на высоких столбах доносилась жуткая музыка, и меня пробрала глубокая дрожь.

Я только что вошла прямо в ловушку, специально созданную для меня. У меня не было никаких сомнений.