Право выбора - Виктор Волков

— Тебе все равно за руль нельзя в таком состоянии, — заверил я возмущенного мужика и выехал со двора.

Настроение было приподнятое, что не говори, а ощущения от крови, добытой на охоте на порядок ярче той, что получена в склянке, даже если она принадлежит магу. Я бесцельно гнал «тайоту» по ночному городу, пока по правой стороне дороги не начался небольшой сквер. Выбрав наименее освещенное место, я остановился и перетащил мужика на скамейку, укрыв его курткой, которая также валялась на заднем сиденье. За заботу я взял все наличные деньги, которые обнаружились в кошельке, убранном в карман куртки. После чего сел в авто и поехал в круглосуточное бистро. Припарковав краденное транспортное средство в соседнем дворе, прошел в заведение. Несмотря на поздний час посетителей все же хватало. Ночные гуляки восстанавливали силы после веселья или «разгонялись» чаем. Несмотря на то, что желудок мой был полон, я отдал должное местной кухне (если это применимо к фастфуду), после чего направился во двор за машиной. По счастью, ее никто не спёр, хоть на сигнализацию я её не ставил принципиально.

Накатавшись вдоволь, я оставил машину около моста через небольшую речушку. Легкая дымка стелилась над мирной, как будто сонной речной гладью. Утренние лучи наполняли туман, заставляя его светиться. Казалось, при соприкосновении он окажется теплым, однако утренний воздух был приятно прохладен. Он наполнял легкие свежестью и радостью.

Я широко улыбнулся, а затем сорвался с места и побежал. Солнце еще не разогнало утреннюю свежесть, как я уже входил в логово темных.

Глава 27

От крови мага я отказался, зато попивая эликсир, рассказал о том, что узнал. Историю об охоте и ночных поездках озвучивать не стал. Зато, во время пробежки, мне пришла мысль, которой я поспешил поделиться с Кайлебом. Не вдаваясь в лишние подробности, я поведал о Русе. Маг в который раз смог меня удивить. Еще не дослушав мои соображения, он выматерился при этом используя латынь и русский:

— У твоего друга есть амулет-компас, настроенный на сверхов. С его помощью он будет отыскивать неприятности на свою задницу до тех пор, пока его не прикончат, — сказал Кайлеб, когда престал ругаться, — хотя на настоящий момент он неплохо справляется.

— А ты то откуда знаешь?!

— А кто по-твоему ему изготовил этот компас?! Такой в хозмаге не купишь.

— Хозмаге? — тупо переспросил я, пытаясь сообразить, что это еще за маг такой.

— Хозяйственном магазине — пояснил Кайлеб щурясь, он так и не понял, придуриваюсь я или в самом деле торможу. — И твой друг самый способный охотник на нечисть… из тех, что пока еще живы.

— Очешуеть — только и сказал я.

— Поговори с ним, иначе, у тебя на одного друга станет меньше в скором времени.

— Да не могу я с ним поговорить, он же меня сам и прирежет! — недовольно воскликнул я. — Давай по порядку.

— Давай, — покладисто согласился маг и рассказал.

Желая подлить масла в огонь, Исидор организовал небольшую ячейку охотников на нечисть. Как часто происходит в политике, манипулируя людьми, стремящимися делать добро, можно добиться от них противоположенного результата. Не зря сказано — благими намерениями вымощена дорога в ад. Охотники не подозревали, что спонсируются темными, и от этого еще более рьяно играли роль, отведенную им старым вампиром. Большую часть охотников составили идейные люди, а они, как известно, с головой не очень дружат, поэтому срок жизни таких карманных «Ван Хельсингов» исчислялся неделями, а то и днями. Лишь единицы могли похвастаться скальпами (это образно выражаясь), убитых ими сверхов. Данный проект Исидора курирует Крон, но и Кайлеб успел в нем поучаствовать, главным образом снабжая охотников эликсирами или, как моего друга, артефактами. Рус смог завоевать авторитет среди охотников, стал почти легендой. На его счету три убитых сверха и два месяца активных действий, это уже старожила.

Пыльный мешок, ударивший меня по голове, размером не уступал упитанному бегемоту. Расслабленный, чуть легкомысленный настрой испарился без следа. В истории поражало все. И то, какая смертность среди охотников и то, что Рус убил несколько сверхов. Последнее, честно говоря, даже в большей степени. Мысль, что мой друг способен преднамеренно лишить кого-то жизнь казалась дикой.

Спустя некоторое время я все же вернулся в реальность. Кайлеб успел засесть за какие-то бумаги. Все еще находясь в легкой заторможенности, я направился к выходу, уже у двери обернулся:

— Ты можешь его исключить из числа охотников?

Маг поднял взгляд.

— Хотя бы компас сломай, — едва ли не взмолился я.

— С компасом можно попробовать, но делал я его на совесть и дистанционно могу с такой задачей не справиться. Хм, знаешь, я его понемногу учу тайному знанию, назначу ему встречу на завтра и решу вопрос с артефактом.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я.

День прошел в усиленных тренировках. Отправившись от шока, я стал выкладываться по полной. Трудно сказать, сколько спарринг партнеров я сменил за сегодня. Вел себя, конечно, неспортивно и будь я в кругу обыкновенных людей, то не позволил бы себе такого. Но вокруг лишь темные, а на их ушибы, порезы и растяжения плевал я с Бурдж — Халифа[19].

Впрочем, после обеда со мной поставили в пару Яра. В который раз я убедился, что не могу относиться к братьям, как к другим темным. Они были мне симпатичны и я очень надеялся, что мы никогда не окажемся по разные стороны баррикад. Теперь я уже соизмерял силу удара, работая так, словно передо мной товарищ по боевому искусству, а не темный. Оборотень оказался хорош не только в шуточках, но и в бою. Не будь я залит по самые брови эликсирами и кровью, мне пришлось бы непросто. Однако пока действовал допинг, мне удавалось справляться с ним. Яр тоже стал это замечать и позвал Славу на подмогу. Мы обговорили, какую связку ударов будем отрабатывать и приступили к делу. Братья нападали, я должен был успеть защититься и, по возможности, контратаковать. И хоть, каждое наше действие расписано наперед, поначалу я не успевал и обзавелся приличными синяками. Вервольфы, как и я, имели представление о боевых искусствах еще до того, как оказались в стенах логова, поэтому работать с ними было куда приятнее. Предыдущие сверхи быстро сбивались с отработки связок ударов и принимались махать руками, как мельница в шторм. Можно было подождать, пока они выдохнутся и замедлятся или же пойти на сближение, позволив попасть в себя по касательной. Но в обоих случаях, я проводил удар, подлежащий отработке, при этом не особо заботясь об ограничении силы. Нашим инструкторам на мое неподобающее поведение было начхать. Так что до братьев я тренировался не очень эффективно. Приноровившись к ритму, я стал успевать даже контратаковать. Но к концу тренировки два светловолосых вервольфа измотали меня до полуобморочного состояния. Для этого им пришлось приложить немало усилий, а Слава даже обзавелся синяком. Поскольку регенерация у оборотней была покруче даже, чем у вампиров, то Яру ничего не оставалось, как подкалывать брата по пути в душ. Ибо, когда мы встретились в столовой, синяка уже не было. Но Лехе, Михаилу и Антону Яр все равно в красках описал, как я якобы отметелил Славу, и только вмешательство более умного, красивого (это притом, что я их до сих пор внешне не умею различать) брата спасло от настоящего зверя (в этот момент, я скромно потупил глазки). Слава не остался в долгу и поведал, что не увернулся он от моего удара исключительно из-за того, что какой-то светлоголовый волчонок прятался за его спиной, тем самым ограничивая маневренность. Михаил и Антон ржали от души, на губах Лехи тоже играла улыбка. Вот истинный змей, вроде улыбается, а так и ждешь, что сейчас покажется гибкий раздвоенный язык. Но сквозь веселье вдруг, как тучи закрывшие солнце в ясный день, спустилась грусть. Иногда забываю о том, где я нахожусь и кто меня окружает. В такие моменты удается получать удовольствие от простого человеческого общения, которого мне так не хватает. Эх, человеческое. Ну да, как же. Я посмотрел на своих соседей — два оборотня, рептилоид и два вампира. Ахах, человеческое. Чело-вечес-с-с-кое. Бугага. Смех стал вырываться из меня совершенно бесконтрольно. К счастью, истерика была короткой, и вряд ли кто-то, кроме сидящих за нашим столом сверхов стал ее свидетелем. Утерев, выступившие от смеха слезы, и заверив, что все нормально, я отправился спать.