Гений зла Сталин - Николай Цветков

Тем не менее врагу было оказано упорное сопротивление.

Из воспоминаний инвалида войны, офицера в отставке П.М.Чаплина:

«Войну я начал с первого дня. Служил тогда на действительной в Белоруссии, недалеко от границы. Нападение врага застало нас непростительно врасплох. Командиры находились в отпусках. Оружие в глубокой консервации, на складах. Техника разобрана. Баки с самолетов на промывке… Войск наших на западном участке было много. Физическая закалка, выносливость и моральный дух воинов были на высоте… Но наша боевая сила, мощь (она была!) не нашла должного применения, не была разумно и вовремя пущена в дело… Враг рушил, громил, резал, кромсал наши участки… „обороны“, вторгался в глубь страны.

Наши воины дрались отчаянно, смело, насмерть. Вступали в рукопашные схватки, разили пулей, штыком, прикладом… Но это — эпизоды. Общая картина складывалась трагично, не в нашу пользу. Враг был вооружен до зубов. Немцы с автоматами, а мы зачастую с учебными винтовками, и то одна на двоих… Стиснув зубы, с болью в сердце мы отходили, отступали… приносили многочисленные жертвы».

Из заявления генерал-полковника Хаджи Мамсурова:

«…Трудно себе представить большую глупость в государственной военной политике, когда система укрепленных районов, хорошо освоенная, вооруженная и подготовленная вдоль старой границы с прибалтийскими странами, Польшей и Румынией, стоившая советскому народу огромных средств, была разрушена в связи с выходом наших войск западнее прежней границы (после присоединения Западной Украины и Западной Белоруссии) в среднем на 100–300 километров… не построив новой линии оборонительных рубежей…»

Из послевоенных воспоминаний маршала Жукова.

Жуков по телефону доложил Сталину о налетах немецкой авиации на Киев, Минск, Севастополь, Вильнюс, другие города. Это было в 3 часа 25 минут.

Сталин тяжело дышал в трубку и ничего не говорил. Жуков: «Товарищ Сталин, вы меня поняли?»

В 4 часа 30 минут 22 июня С.К. Тимошенко и Г.К. Жуков прибыли в Кремль. Члены Политбюро были уже в сборе.

Сталин был бледен и сидел за столом, держа в руках трубку. Он сказал: «Надо срочно позвонить в германское посольство».

В посольстве ответили, что посол просит принять его для срочного сообщения. Принять посла было поручено В.М. Молотову.

Тем временем 1-й заместитель начальника Генштаба генерал Н.Ф.Ватутин передал, что сухопутные войска немцев после сильного артиллерийского огня на ряде участков северо-западного и западного направлений перешли в наступление.

Через некоторое время в кабинет быстро вошел Молотов: «Германское правительство объявило нам войну».

Сталин молча опустился на стул и глубоко задумался. Наступила длительная, тягостная пауза. «Давайте директиву», — сказал Сталин.

В 7 часов 15 минут 22 июня директива № 2 наркома обороны была передана в округа. Но в сложившейся обстановке она оказалась нереальной, а потому и не была проведена в жизнь.

Западный особый военный округ.

«Командующим 3, 4 10 армий передаю приказ Наркома обороны для немедленного исполнения:

1. В течение 22–23.641 возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОДВО.

Нападение немцев может начаться с провокационных действий.

2. Задача наших войск не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.

Одновременно войскам ЛВО., ПрибОВО, КОВО и ОДВО быть в полной боевой готовности встретить внезапный удар немцев или их союзников.

3. Приказываю:

а) в течение ночи на 22.6.41 скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;

б) перед рассветом 22.6.41 рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;

в) все части привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава, подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов.

Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

Шапошников, Жуков

Павлов, Фоминых, Климовских».

Из приказа о поведении немецких войск на Востоке:

«…Основной целью похода против большевистской системы является полный разгром государственной мощи и искоренение азиатского влияния на европейскую культуру…

…Снабжение питанием местных жителей и военнопленных является ненужной гуманностью…

…Войска заинтересованы в ликвидации пожаров только тех зданий, которые должны быть использованы для стоянок воинских частей. Все остальное, являющееся символом бывшего господства большевиков, в том числе и здания, должно быть уничтожено. Никакие исторические или художественные ценности на Востоке не имеют значения.

В случае применения оружия в тылу армии со стороны отдельных партизан применять в отношении их решительные и жестокие меры.

…Не вдаваясь в политические соображения на будущее, солдат должен выполнить двоякую задачу:

1. Полное уничтожение большевистской ереси, советского государства и его вооруженной силы.

2. Беспощадное искоренение вражеской хитрости и жестокости и тем самым обеспечение безопасности жизни Вооруженных сил Германии в России.

Только таким путем мы можем выполнить свою историческую миссию по освобождению навсегда германского народа от азиатско-еврейской опасности.

Герман Гот, генерал-полковник, командующий немецкой 3-й танковой группой:

«В первый день наступление проходило полностью по плану. Стратегическое нападение, несмотря на сосредоточение больших масс войск вдоль всей советско-германской границы в ночь перед наступлением, увенчалось успехом. Для 3-й танковой группы явилось большой неожиданностью то, что все три моста через Неман, овладение которыми входило в задачу группы, были захвачены неповрежденными. Пленный русский офицер-сапер рассказал, что он имел приказ взорвать мосты в Алитусе в 13.00…

Обе дивизии 5-го армейского танкового корпуса сразу же после перехода границы натолкнулись восточнее города Сейны на окопавшееся охранение противника, которое, несмотря на отсутствие артиллерийской поддержки, удерживало свои позиции до последнего. На пути дальнейшего продвижения к Неману наши войска все время встречали упорное сопротивление русских…»

Гейнц Гудериан, командующий 2-й танковой группой, генерал-полковник:

«20 и 21 июня находился в передовых частях моих корпусов, проверяя их готовность к наступлению. Тщательное наблюдение за русскими убеждало меня в том, что они ничего не подозревают о наших намерениях… Береговые укрепления вдоль Западного Буга не были заняты русскими войсками… Перспективы сохранения момента внезапности были настолько велики, что возник вопрос: стоит ли при таких обстоятельствах проводить артиллерийскую подготовку?»