Экспансия Леса - Аксюта

Упустив из вида, что он передвигается по низу, она чуть было не пронеслась мимо, сменив траекторию движения в последний момент, и рухнула в раскрытые ей навстречу объятия. Смеясь, они в обнимку кружились в странном танце, с трудом удерживая равновесие на скользких от влаги корнях. Потом остановились и Гера, уткнувшись лбом в плечо Фёдора, пыталась вслушаться-вчувствоваться в него всеми новоприобретёнными чувствами. И удивлялась, как же не прошла мимо, увидела, узнала, будучи фактически всю прошлую жизнь глухой и слепой.

— Странно это. Мы с тобой уже были блики настолько, насколько вообще могут быть близки два человека, а всё равно словно бы только что узнали друг друга.

Фёдор только хмыкнул и ласково погладил её по волосам.

— Ну я-то тебя слышал. Правда и ощущать твой отклик — замечательно.

Спокойно, уже никуда не торопясь, они побрели в сторону более обжитых мест.

— Вот так и начинаешь понимать, что есть у других миров преимущества перед Форрестером. Там можно спокойно ходить в обнимку, — разочарованно провозгласил Фёдор, продолжая удерживать Геру хотя бы за руку. Что тоже было не слишком удобно. — Я надеюсь, ты успела обзавестись жильём?

— А ты нет?

— Комната в родительском доме считается? Нет? Тогда нет.

— Мне выделили домик из местных общажных фондов. Правда обжить я его не успела.

— Ерунда. Было бы место, где голову преклонить и от дождя спрятаться.

Прятались не только от дождя, но и от всего окружающего мира они весьма успешно. Со вкусом и полной самоотдачей. До сорванных вздохов и звёздочек в глазах, не в силах оторваться друг от друга, весь остаток дня и всю следующую ночь. И под утро не столько заснули, сколько провалились в беспамятство, без снов и ночных видений, зато быстро и полно восстанавливая силы.

Проснулся Фёдор под всё тот же умиротворяющий стук дождя, в тот же момент ощутил, что Геры нет рядом, расстроился, обеспокоился, но услышав её голос доносящийся с кухни, вновь воспрянул духом. Осторожно подкравшись к двери, он застал презабавную картину. Стоя посреди крошечной кухоньки, Гера вычитывала своего хамелионуса, держа того за хвост в вытянутой руке. Ящер безвольно обвис, по его телу расползлись демаскирующие бурые разводы, и только стебельчатые глаза, то один, то другой время от времени заинтересованно приподнимались проверяя: «Ну что, хозяйка, ты всё ещё сердишься?».

— Мы тебя разбудили? — немного виновато спросила она, почувствовав его присутствие.

— Я выспался, — успокоил он её. — Что успел натворить твой симбионт?

То, что он у неё уже есть, не стало для Фёдора такой уж новостью. Старейшины хамелионусов всегда довольно настойчиво пристраивали свою молодёжь ко всем новообращённым и даже новорожденным. Правда сам он уже лет десять увиливал от подобной чести, с тех пор, как умер от старости его последний симбионт. И вовсе не потому, что ловкие ящерки ему не нравились или чем-то мешали. Даже наоборот, но проводя значительную часть жизни вне родного леса, он считал несправедливым отрывать от него ещё и это создание. Хотя, может в ближайшем будущем что-то и изменится.

— Представляешь, — в голос Геры вновь вернулись возмущённые интонации, — это дурное полезло в мою кружку с кофе. Я так понимаю, попробовать чем таким хозяйка по утрам травится. Не удержался на краю и искупался целиком. Как только не обварился! Кофе-то пока довольно горячий был.

— Ничего страшного. У них довольно прочная шкурка. Только вот глаза пострадать могли, — Фёдор подхватил из рук Геры уже не столь безжизненное тельце и внимательно его осмотрел. — Но, кажется, обошлось. А вообще странно, что тебе никто не объяснил: на первом этапе привыкания опробование хозяйской еды — одна из базовых моделей поведения. Он ещё будет ощупывать и осматривать твои личные вещи, вместе с тобой смотреть фильмы, даже если ничего в них не понимает, приносить мелкие сувениры из леса из тех, что ему самому нравятся. Мне один из моих питомцев однажды приволок гнездо львиных муравьёв. Закаялся потом их по всему дому отлавливать.

Слушая этот монолог, Гера всё больше успокаивалась. Всё-таки она не столько рассердилась, сколько испугалась за неразумного (пока ещё) питомца. Чтобы унять дрожь в руках она занялась приготовлением новой порции кофе, теперь уже на двоих.

— Действительно странно, что мне никто ничего не объяснил. Хоть бы знала, чего ждать от этого мелкого хвостатого. Нет, вру. Иногда, время от времени, между делом, мне сообщают важные сведения о местном быте и нравах. Наверное, чтобы не заработала себе сразу культурный шок.

— Не совсем так. От тебя на ментальной волне исходит жажда одиночества. Меня это не касается, что приятно, но остальные это чувствуют и стараются не навязываться.

— А. Это я на первых порах с Лесом переобщалась. И до сих пор меня напрягает его вездесущесть.

— Да. Молодёжь тебя точно не поёт, им обычно не так то просто добиться внимания от нашего Патриарха. Это надо с кем-нибудь из старшего поколения пообщаться.

— Зачем мне обращаться к кому-то ещё, если ты у меня вполне тот самый представитель старшего поколения.

— Я не гожусь, — с притворной печалью отозвался Фёдор. — Я тоже тебя не пойму. Слишком давно не был дома и потому наслаждаюсь возможностью общения с душой этого мира.

— Ладно. Это потом. А какие планы у нас на ближайшее время?

Рыжие брови Фёдора приподнялись домиком, демонстрируя столь же притворное удивление, какой была и печаль до этого.

— В смысле, что у нас есть срочного, пока обоих не отправили обратно на Радужную? Наведаться к Белой Книге, официально заявить о создании новой семьи, а потом отпраздновать это дело, собрав всю родню, друзей, знакомых и просто всех, кто под руку подвернётся.

— Это ты мне так предложение делаешь?

— А что, это ещё на что-то похоже?

Конечно же, она согласилась. Поломавшись сперва для приличия, а то, что он чувствует, что «да, согласна я, согласна», ещё не повод не помотать немного дорогому нервы. Для поднятия общего тонуса.

А маленький Джек так и остался наблюдать за ходящей туда-сюда пенной шапкой так и не выпитого кофе. Похоже, его новым Проводникам К Полному Разуму не требовалось других стимуляторов для активной деятельности, кроме дури в собственной голове.

— И что, у вас нет никого кто проводил бы обряд? — спросила Гера, осматривая небольшое пустое помещение, своим видом больше всего напоминающее ей часовню. Ну и да не удивительно: выращивали-то его выходцы с Земли. Его ничто не украшало, кроме естественного рисунка древесной коры, да летающих под потолком крошечных светильников, не столько освещающих помещение, сколько разгоняющие мрак по углам. В центре на прямоугольном постаменте располагалась какая-то штуковина, которую Гера поначалу действительно приняла за раскрытую на середине книгу. Белую.