Звездные судьбы. Исторические миниатюры - Светлана Бестужева-Лада

Это отношение было подкреплено расчетливым и красивым жестом, который Алексей Григорьевич сделал при восшествии Екатерины на престол. Беспрестанно понуждаемая своим любовником, графом Григорием Орловым, к вступлению с ним в законный брак (супруг Екатерины, недолго процарствовавший под именем Петра III, был убит не без содействия родных братьев Орлова), Екатерина заготовила проект двух манифеста. В первом она сообщала о своем венчании с Григорием Орловым, во втором — давала Алексею Григорьевичу Разумовскому титул «Его императорского высочества» как законному супругу покойной императрицы. Этот манифест, несмотря на яростное сопротивление придворных, она и отправила Разумовскому, который уединенно жил в Аничковом дворце в Санкт-Пегербурге.

Орловы торжествовали: именно брак Елизаветы с её фаворитом создаёт желанный прецедент для венчания Екатерины с Орловым. Но замысел Екатерины оказался не более изощренным, чем реакция умудренного в придворных затеях Разумовского. На глазах у посланного к нему с манифестом канцлера Воронцова Алексей Григорьевич вынул из тайного ларца брачные документы, перевязанные розовой атласной лентой, перечитал их, поцеловал, дал взглянуть канцлеру и… бросил бумаги в огонь.

— Передай государыне, — добавил он, — что я не был ничем более, как верньм рабом Елизаветы Петровны, осыпавшей меня благодеяниями сверх заслуг моих. Теперь ты видишь: нет у меня никаких документов, посему и не могу именоваться высочеством.

С тем Воронцов и отъехал к Екатерине, которая, услышав о поступке Разумовского, разорвала манифест о собственном бракосочетании с Орловым и заявила:

— Не было в России случая, чтобы императрица со своим верноподданым в супружестве сопряглась. Не было — и не будет!

«Мы друг друга понимаем, — заметила она после своей подруге и наперснице Екатерине Дашковой. — Тайного брака не существовало, хотя бы для усыпления боязливой совести. Шепот о сем всегда был для меня неприятен. Почтенный старик предупредил меня, но я ожидала этого от свойственного малороссиянину самоотвержения».

Алексей Григорьевич пережил свою «Лизоньку» на одиннадцать лет, хранил ей абсолютную верность и при её жизни, и после её смерти, более чем снисходительно относился к своим соперникам. По словам современников, Разумовский «чуждался гордости, ненавидел коварство и, не имея никакого образования, но одаренный от природы умом основательным, был ласков, снисходителен, приветлив в обращении с младшими, любил представительствовать за несчастных и пользовался общей любовью».

Для своего века, менее всего почитавшего скромность, ум и целомудрие, — явление почти уникальное.

Кирилл Григорьевич

РАЗУМОВСКИЙ

(1728–1803)

Младший брат Алексея Григорьевича до того, как стать графом и последним гетманом Украины, пас отцовский скот в том же самом селе Лемеши. В 1743 году, когда уже был заключен брак Елизаветы с Алексеем, Кирилл инкогнито отправился в Германию и Францию, чтобы получить настоящее образование, титул и звание. Два года спустя в Россию вернулся граф и действительный камергер… семнадцати лет от роду. В восемнадцать лет Кирилл Разумовский стал президентом Императорской Академии наук «в рассуждении усмотренной в нем особливой способности и приобрегенного в науках искусства». Елизавета питала почти суеверное уважение к людям образованным, поскольку в число её добродетелей любовь к учению и наукам отнюдь не входила.

Екатерина Вторая писала в своих мемуарах о графе Кирилле: «Он был хорош обой, оригинального ума, очень приятен в обращении и умом несравненно превосходил брата своего, который, однако, был великодушнее и благотворительнее его». Она забыла добавить, что в отличие от своего старшего брата Кирилл Григорьевич был без памяти влюблен в молоденькую великую княгиню и, по слухам, пользовался одно время взаимностью. Императрица и её муж негласно поощряли этот роман, поскольку надежд на племянника-наследника в плане продолжения рода у Елизаветы не было. По большому счету ей было глубоко наплевать, от кого родит её невестка, лишь бы у престола был законный наследник и не настали опять смутные времена междуцарствий и свар из-за короны. Так что не исключено, что будущий император Павел был сыном не придворного красавца Сергея Салтыкова, а Кирилла Разумовского. То есть являлся родным племянником Алексея Григорьевича, что, разумеется, его царственную супругу вполне устраивало. Не исключено, но и не доказано.

Известно, что Елизавета жаловала младшего брата своего мужа сверх всякой меры. Она сама сосватала ему свою родственницу — Елизавету Нарышкину, и была посаженой матерью на их свадьбе. В качестве одного из подарков 22-летний граф Кирилл получил ни много ни мало — малороссийское гетманство, упраздненное в свое время Петром I.

Молодые супруги уехали на Украину, и Кирилл всерьез занялся приведением в порядок малороссийских дел, запущенных при предыдущих царствованиях. Но очень быстро из Петербурга последовал высочайший окрик: фактически правивший в то время Россией канцлер Бестужев-Рюмин сильных и инициативных соперников не терпел и сумел нужным ему образом настроить императрицу. Заступничество Алексея Григорьевича ни к чему не привело, да и он сам не одобрял чрезмерной политической активности своего брата. Графу Кириллу пришлось вернуться в Петербург и занятых делами Академии. Никакого удовольствия ему это не доставляло: академики не столько двигали вперед науку, сколько бесконечно грызлись из-за всяких пустяков. Из-за более удобного кресла, иэ-за места поближе к окну, из-за книги, одновременно понадобившейся сразу двум ученым мужам. Случались и потасовки. В конце концов граф Кирилл выхлопотал у императрицы разрешение вернуться в свою родную Малороссию, где в городе Глухове он зажил маленьким царьком: со своим дворцом, двором и даже французским театром. Денег все это требовало изрядных, и в столицу потекли жалобы измученных непосильными поборами крестьян и обывателей.

Снова графа Кирилла вызвали в Петербург «на ковер». Но императрица Елизавета была уже очень плоха, великая княгиня Екатерина переживала бурный роман с красавцем-поляком Станиславом Понятовским. А наследник престола Петр Федорович и вовсе не жаловал графа-гетмана, на что тот, впрочем, отвечал ему полнейшей взаимностью.

В 1762 году граф Кирилл принял живейшее участие в перевороте, возведшем на престол Екатерину II. Едва ли не собственноручно печатал манифест о её воцарении в типографии Академии наук. Вместе с Измайловским полком сопровождал новоиспеченную императрицу в Зимний дворец. И одним из первых принес ей присягу, подкрепив это очередным признанием в пылкой любви. Увы, и на сей раз сердце Екатерины было занято, равно, как и постель. И там, и тут прочно обосновался Григорий Орлов, тягаться с которым графу Кириллу, человеку женатому, отцу нескольких детей, было уже не по силам.