Четыре Стихии - Евгения Кениг

Он надеялся, что его ведьма вернется к жизни, да, именно вернется к жизни, а не проснется. Добрые ведьмы не могут воскреснуть, ну и Оливия далеко не «белая» и «пушистая», что она очень властная и жестокая особа. Он даже пытался не вспоминать все прожитые им годы о том, что творилось после того, как Оливия заколдовала ведьм.

Она сняла маску доброй ведьмы, чуть не разрушила этот город, сколько людей она измучила и убила…. Да, он всем, всем, кто не знал этого, говорил, что она «уснула» практически сразу после того, как заколдовала амулет Эльвиры. Но правда была другая. Правда крылась в том, что много лет назад ее убили три добрые ведьмы, которые сами чуть не погибли при этом, потеряв много сил. И он ничего не смог сделать ни с этой правдой, ни с собой. Вильгельма любил ее.

Он не знал, почему профессор не был в курсе об Оливии и ее действиях. Возможно, после того, как он потерял Эльвиру, он был в трауре, жил в затворничестве, и не замечал ничего вокруг долгое время. Но, сейчас, Вильгельму это на руку, что Фейников ничего не знает.

Он вернет свою любовь, даже, если его придется заставить это сделать. Вильгельм свободной рукой достал браслет из своего кармана и внимательно на него посмотрел. Браслет от Оливии, который даровал ему долгую жизнь. Она оставила его ему. Она верит в него, она ждет его. Ей нужна его помощь. И он поможет, чего бы это ему не стоило.

***

Ворон беззвучно сидел в темном углу на кухонном шкафу. Он слился с темнотой, и лишь сверкающие черные глазницы выдавали его присутствие.

Вильгельм сидел за столом, напротив него сидел мрачный профессор. Он смотрел на Вильгельма исподлобья. Чувствовалось напряжение в воздухе.

- Что случилось? Где Лари, Джессика?- первым спросил Вильгельм, ощущая свою вину в том, что не смог попасть в этот портал.

- Лари... Погиб, - сухо ответил Профессор, - он попытался защитить ее... Но его дар только что пришел к нему..., и он не сумел спасти себя... Джессика и Энди в руках ведьм, я еле ускользнул от них..., теперь осталось слишком мало времени. Скоро они найдут последнюю, четвертую ведьму, и тогда случится то, что разрушит наш привычный мир.

- Значит, нельзя медлить ни минуты. Нужно срочно отправиться в мои угодья и оживить Оливию, это единственный шанс на спасение, - с напором заявил Вильгельм, всем видом показывая, что это не обсуждается.

Профессор не стал перечить, и это очень удивило Вильгельма. Значит, он действительно в отчаянии.

- Ты прав, но как мы попадем в ее склеп настолько быстро, пешим ходом...? Совсем не вариант, это отнимет много времени и сил.

- Может на вороне, если он выдержит нас двоих, - предложил Вильгельм, испытывая безумный восторг от того, что скоро увидит Оливию живой.

- Точно. Как я сразу не подумал об этом, - профессор шлепнул себя по лбу, - думаю, нас он выдержит, хотя я такое не практиковал.

- Тогда вперед! К Оливии! – Вильгельм с готовностью вскочил со стула.

- Стой, Вильгельм, мой ворон никогда не бывал возле склепа Оливии, - профессор схватил Вильгельма за руку, который уже вышел из-за стола и направился к выходу, - у тебя есть что-нибудь из того места... Камень, травинка, цветок....

- Нет, такого у меня нет, я еще не до конца сумасшедший как ты.

- Тогда нет смысла лететь на вороне, он не сможет нас быстро доставить в то место, - отчаявшись, сказал Фейников и присел обратно за стол, сложил перед собой руки и наклонил голову вниз.

- Но у меня есть ее браслет, я никогда не показывал его никому... Он помогает мне помнить о ней каждую минуту. Я часто опускаю руку в карман, нащупываю его, и мне становится легче... Хотя какая разница, главное, что он у меня есть, - сказал Вильгельм, пожав плечами.

Профессор поднялся со стула, протянул к нему руку. Вильгельм положил в нее браслет. Само изделие больше напоминало небо, он был выполнен из чудесного ярко-голубого камня, по которому струились белые мраморные ниточки, выписывающие странный узор. Профессор посмотрел в сторону ворона. Тот час же ворон подлетел к нему и точным резким движением подхватил своими когтями браслет. Вильгельм немного растерялся, но сдержался от грубых высказываний. Ворон опустился вниз возле входной двери, волшебно паря над полом, посмотрел в сторону профессора, давая понять, что он готов. В его глазах завораживающе мигнул огонек. Профессор побежал к своему питомцу как можно скорее.

- Фейников? В чем дело?

Но ответа не последовало. Профессор с каждой минутой ускорял свой шаг. Уже возле ворона он немного замедлил бег, оттолкнулся от пола и запрыгнул на ворона, правда, чуть не упал с него в сторону, но удержал равновесие. Провел рукой по крылу, наклонился вперед и что-то сказал ему. Вильгельм в оцепенение смотрел на это зрелище, как человек сидит верхом на вороне, и через некоторое мгновение будет лететь на нем.

Фейников достал из кармана длинную цепочку. Перекинул ее вокруг шеи ворона и крепко зажал в руках.

- Вильгельм! - обратился к нему профессор, прижавшись как можно ближе к птице, - не стой как вкопанный! Действуй!

Эти слова пронзили Вильгельма как гром, он очнулся. Поднял руку вверх, ударил ей по воздуху, входная дверь со всего размаху отварилась. В комнату влетел сильный ветер, ворон покрутил головой, приготавливаясь к прыжку, крылья встрепенулись, профессор еще больше вжался в него. Вильгельм закрутил в воздухе руки, словно прицеливаясь, и выбросил их вперед. Ворон взмахнул крыльями, Вильгельм даже не успел настроиться, как они уже летели.

Он снова болтался из стороны в сторону. Несмотря на прибавленную тяжесть в виде профессора, ворон летел также быстро, как и в прошлый раз. Профессор очень боялся встречи с Оливией. Он хорошо помнил ее, еще, когда Эльвира была жива. Он скрылся от нее после смерти Эльвиры.

Больше Оливия ничего для него не значила, вся жалость к ней давно прошла. Он старался не думать обо всем этом, это было неизбежно.

***

Через несколько минут они оказались в самом центре леса. Приземление было не очень приятным для Вильгельма, он упал на дерево, с помощью своей силы плавно спустился вниз. Ворон, высадив своего хозяина на землю, нашел себе удобное местечко, прямо на крыше склепа. Профессор обошел склеп вокруг, осматривая его, и дивясь, насколько прилежный вид он сохранил, невзирая на прошедшие века.

- Хорошо сохранился, - отметил профессор вслух, когда Вильгельм подошел к нему.

- Да, - задумчиво ответил Вильгельм, - я старался поддерживать это место... Что мне еще оставалось делать?

- Ну что? Пришло время. Пошли внутрь, кстати, ты все взял, что нужно для оживления?