Черный истребитель - Blackfighter

— Прорвемся! — заорала она в ответ, давя на него и голосом, и транслируемыми связью эмоциями.

А полностью активировать управление не получалось. У нее даже не получалось синхронно управлять всей эскадрильей, и она приказала действовать по звеньям, надеясь, что у нее, Рона и Истэ получится взаимодействовать между собой. Про код она пока еще не вспомнила.

«Ласточки» перли дуром, и один большой любитель тесных взаимодействий уже падал, получив от Кэсс заряд плазмы прямо в область кабины и лишившись возможности управлять машиной. Второй был к этому опасно близок, но пока что уворачивался от фокуса пушки, выписывая немыслимые для «Ласточки» петли, но все равно проигрывая Кэсс в маневренности. Чтобы уйти от третьего, наседающего на нее сзади, потребовалось рухнуть вертикально вниз. Перегрузка шла за перегрузкой. Через разъем на шее все время вливались стимуляторы, и руки от них теряли чувствительность. А порции кислорода вперемешку со стимуляторами вызывали головокружение. Но лучше несколько секунд головокружения, чем обморок.

И тут Кэни выдал сюрприз. Находясь в самой гуще боя и пытаясь провернуть маневр, который позволил бы ему разделаться сразу с тремя машинами противника, он радостно заорал в общую связь:

— Ребята, я понял, что делает эта дрянь! Она сканирует воспоминания, как эсбэшные установки!!!

— Код Омега! Всем — код Омега! — срывая голос, закричала Кэсс, одновременно задавая последовательность команд кода. И тут же по нервам резануло — Кэни не знает кода! Его не было тогда в комнате!

— Кэни! Слушай меня…

«Отказ системы управления на третьей машине! Полный отказ системы управления на третьей машине!» — оглушительно взвыло в импланте и замигало красным на обзоре. А внизу и левее истребитель Кэни, неловко вертясь в воздухе, как облетающий с дерева лист, падал на землю.

— Кэни, переходи на ручное! Ручное! — она охрипла от собственного крика. Кричать было бесполезно, он услышал бы и шепот — но по-другому не получалось. Кэсс едва замечала, как какая-то ее часть, продолжая управлять машиной, ударила из плазменной пушки по второму противнику и тут же, подаваясь назад, сбила залпом двигателей третьего и добавила лазером. После введения кода управление немедленно пришло в норму.

Истребитель Кэни на минуту стабилизировал падение — и тут сверху на него спикировал кто-то из «Ласточек» и на краткий миг закрыл его собой. А когда Кэсс вновь увидела его — на землю падали уже две части машины, рассеченные вдоль лазером «Ласточки». И — короткая вспышка взрыва.

«Третьей машины нет! Третьей машины нет!» — вновь взвыл механический голос.

— Кэни… — прошептала она. — Эскер, ты труп.

— Близко к ним не подходить! Лазеры ближнего боя у них мощнее нашей защиты, — скомандовала она остальным. Семнадцать. «Ласточек» осталось семнадцать. А их — восемь. Шансы есть. Шансы должны быть — даже подумать о том, чтобы уйти, сбежать от тех, кто сбил Кэни, было невозможно. Если понадобится — она отошлет остальных и останется здесь одна. Мстить. И вернется. Чтобы еще раз мстить — Эскеру. Ей было понятно, отчего произошел сбой в управлении. Управление просто отключили с базы. Отключил тот, кто имел возможность. Эскер.

Боль обожгла руку — она все же подставилась под лазер, и ей подрезали крыло. Но это была ерунда. Вверх, вниз, еще раз вверх — поймай-ка меня, умник. Ристэ вовремя среагировала на увлекшегося дуэлью пилота Олигархии — и их осталось шестнадцать. Нет, тринадцать. Сэлэйн и Эрти сделали еще трех.

Тот, что располосовал машину Кэни, пока еще держался, хотя на него наседали сразу двое — Ристэ и Эрмиан. Но там за штурвалом сидел настоящий мастер.

Пилоты Олигархии были куда слабее имперских. Это прекрасно знали обе стороны, притом «имперцы» беззастенчиво пользовались своим преимуществом, а «олигархи» предпочитали не ввязываться в схватки, особенно с Особым Корпусом, истребителям которого они проигрывали по всем параметрам. Даже «Ласточки» — одна из лучших моделей, которые могла выставить против них Олигархия.

А этот вот держался, да еще и ухитрялся довольно ощутимо задевать обоих. Видимо, действительно опытный пилот. Ее двоим не по зубам. Во что же они ввязались на этой планете, что обычная карательная акция превращается в прямое столкновение с Олигархией?

— Оставьте его мне. Ристэ, Эрмиан, принимайтесь за остальных. Этот — мой.

Проконтролировав, что оба действительно отошли и выбрали себе другие цели, Кэсс засмеялась и прошептала невидимому за серебристо-голубоватым металлом противнику:

— Ну, милый, потанцуем? Какой танец у тебя на родине танцуют на поминках?

Она бросила машину ему прямо в лоб, но едва он успел взять ее в фокус — а она знала сейчас наперед, что и как он будет делать, этот невидимый пилот — резко поднырнула вниз, заставляя его поднимать машину, уклоняясь от столкновения. Потом вверх по дуге, развернуться на сто восемьдесят градусов, рывок вниз — и он опять вынужден уходить. Пилот «Ласточки» не был готов к тому, что Кэсс пойдет с ним впритирку, он уходил, одновременно пытаясь задеть ее из пушек на хвосте, но уже дважды у него это не получалось. А Кэсс смеялась, чувствуя, как окончательно сливается с машиной, и «разгоняется» больше, чем на предполетной подготовке. Их было мало, тех, кто умел становиться еще более быстрыми и непредсказуемыми. Вальэ — «чокнутой» — ее прозвали не за пьяные драки. А как раз за это умение отключить последние остатки инстинкта самосохранения и вылить все безумие, все желание смерти на грани победы в лихорадочную череду команд системе управления.

Противник почему-то предпочел прижиматься к земле, а не уходить вверх, и это оказалось его основной ошибкой. Выигрыш Кэсс шел только на возможностях машин, она видела, что противник — мастер, но ему стоило бы учитывать разницу в технических характеристиках. «Ласточки» теряли управление уже на пятнадцати метрах, а Кэсс могла себе позволить высоту и в полтора. Он рассчитывал на ее ошибку, на то, что поймает ее на пике дуги — но Кэсс каждый раз проходила этот участок зигзагом, она могла себе позволить это, а «Ласточка» — не могла. И каждый раз мощный лазер ближнего боя не доставал до нее на считанный метр. А дальние поглощала защита машины Кэсс. Она рисковала, почти выжигая мощности защиты, но была уверена, что успеет. Вновь и вновь выписывая вокруг него «мертвую петлю» и каждый раз чуть опережая очередной выстрел, Кэсс загоняла его все ниже и ниже. До предельной высоты оставалось еще две таких петли, когда пилот «Ласточки» почувствовал неладное и попытался вырваться из тисков ее маневра. Он рванул машину под углом вверх и попытался расстрелять ее из плазменной пушки, пока она еще была внизу. Но удар пришелся вскользь, ей досталась от силы пятая часть мощности, защита выдержала, хотя и завопила о том, что осталось десять процентов ресурса, а Кэсс поставила машину вертикально и ударила по нему одновременно лазерами и плазмой, вспарывая брюхо и уничтожая электронику. Дождь обломков вспыхнул на ее защитном поле, она резко поднялась вверх и вбок, огляделась. Останки машины уже падали на землю.