Форма жизни - Андрей Ливадный

Он узнал его…

Незнакомец, так сильно испугавший Мари, сейчас сидел на ступеньке засыпанной обломками лестницы, не обращая внимания на падающие сверху куски мелкого бетонного крошева. Его дорогой костюм был помят и испачкан, черты лица заметно заострились — он находился явно не в лучшей форме и не пытался скрыть это.

Сейчас он, не моргая, смотрел на Диброва, и остатки хладнокровия в этот миг, похоже, окончательно изменили ему…

— Кайл?! — сипло выдохнул он.

За спиной Андрея вскрикнула Мари, в тон ей резко всхлипнул сервопривод андроида, когда тот повернул голову и тоже уставился на Диброва. Капитан мог поклясться в этот момент, что механическое тело машины от звука произнесённого имени конвульсивно вздрогнуло под намокшей одеждой.

Только Антон Столетов хоть и был ошарашен событиями, но ровным счётом ничего не понимал них.

Андроид несколько секунд смотрел на Диброва.

— Не может быть! — тихо проговорил он, чуть повернув голову, и переместил взгляд на незнакомца, сидящего на лестнице, потом на Мари, сжавшуюся в комок. — Не может быть! — повторил дройд, когда взгляд видеокамер, спрятанных под имитацией глаз, остановился на Столетове, который убрался подальше от лестницы и теперь сидел на ящике, отирая кровь с рассечённого лба, — его всё же оглушило крупным обломком бетона, сорвавшимся с потолка в момент взрыва.

— Даккар?! — Синтезированный голос человекоподобной машины прозвучал так, словно дройда в этот миг душили.

Дибров, которого била крупная неподконтрольная разуму дрожь, без сил опустился на перевёрнутый ящик.

— Значит, я не ошибся… — тихо произнёс он, посмотрев на мешковатую из-за нелепой одежды фигуру дройда. — Ты издали показался мне похожим на Гоума…

Андроид застыл словно статуя.

— Меня зовут Френк, — произнёс он. — Френк Лаймер. Я не ждал никого, кроме своей дочери Мари.

— У металлических истуканов не бывает детей, — веско произнёс голос, раздавшийся из сгущающегося на глазах белесого сумрака, уже скрывшего верхние ступени полузасыпанного лестничного марша. — Если ты вообразил себя человеком, то состоятельность подобного утверждения ещё следует доказать. А впрочем, — раздался тихий щелчок, и ступени винтового пролёта осветил трепетный огонёк зажигалки, — нам всё равно уже некуда деваться. — Говоривший прикурил. — Сдаётся мне, что выход отсюда засыпан…

После его слов внезапно наступила тяжкая тишина.

Они смотрели друг на друга с ошеломлённым узнаванием во взглядах и пытались в эти секунды хоть как-то примирить разум с внезапной жуткой выходкой судьбы, собравшей в полузасыпанном помещении тех, кто никогда не должен был встретиться…

Весь чудовищный парадокс ситуации был заключён в том, что они знали друг друга!

По крайней мере, четверо из оказавшихся в подвале понимали это с абсолютной, убийственной ясностью, и их в эти роковые мгновения не заботила даже катастрофа, которая потрясла расположенный над ними мир.

Потрясённо глядя друг на друга, они тонули в собственной памяти и не могли найти ни объяснения, ни оправдания происходящему…

Первым наступившее вдруг тягостное молчание нарушил Столетов.

Он не разделял немого потрясения остальных участников этой сцены и истолковал всеобщее замешательство по-своему. Встав с ящика и поднявшись на несколько ступеней вверх, он потрогал бетонную плиту перекрытия, сместившуюся с опор, и хрипло произнёс, отряхивая с ладони белесую пыль:

— Засыпало… Знать бы ту сволочь, которая устроила наверху этот содом. Что же теперь? Будем подыхать тут?!

Андроид, застывший у стены, резко повернул голову.

— По-моему, нетрудно догадаться, кто мог это сделать, верно, Онжилай? Или ты предпочитаешь, чтобы я называл тебя как-то иначе?

— Нет, — немного подумав, буркнул наёмник. — Меня устраивает это имя.

— Что-то у меня не всё вытанцовывается в голове, господа, — негромко, но с явной угрозой в голосе произнёс Столетов, хмуро посмотрев сначала на Онжилая, потом на андроида. — Я офицер корпорации и…

— А у тебя и в прошлом не всё вытанцовывалось в башке, — мрачно оборвал его Онжилай, присаживаясь на нижнюю ступеньку лестницы. — Не напрягайся. Взорвался китайский атмосферный процессор, а всё остальное, — он махнул рукой, — это уже последствия.

— Ты что, рехнулся? — Столетов исподлобья взглянул на него. — Во-первых, я тебя не знаю! Во-вторых, я пилот…

Онжилай криво усмехнулся.

— В-третьих, можешь не продолжать, — вновь грубо перебил он Столетова, нимало не смущаясь видом оружия, которое Антон сжимал в побелевших пальцах. — Думаю, что тебя бросили, капитан, зная, что через некоторое время ты превратишься в пепел, даже если и выжил. Забудь про свою корпорацию.

На лице Антона отразилась мгновенная гамма чувств. Наёмник попал в точку, и отрицать это было бессмысленно.

Неизвестно, какой оборот мог принять этот обмен мнениями, если бы в него неожиданно не вмешался андроид.

Оставалось непонятным, откуда в его голосе взялись нотки эмоций, но скрытая аудиосистема синтезатора речи андроида в этот миг работала с явными перебоями, то начиная дребезжать, то вновь выравнивая тембр воспроизведения.

— Даккар, Онжи, опомнитесь! — Он вступил в круг света от тусклого фонаря.

Это был опрометчивый поступок с его стороны. Столетов уже не владел собой, а вид дройда только подстегнул его эмоции.

Он знал, что все машины в зоне потенциально опасны.

Стрелять в узком, замкнутом пространстве бетонированного подвала было неразумно, и Антон просто врезал ему прикладом.

Дибров встал, отпустив руку Мари.

Ситуация вновь в который уже раз резко начинала выходить за грань реального. Андрей хотел её осмыслить, но не мог. Потрясённый до глубины души, он на какое-то время утратил способность логически мыслить — стоило вспомнить головокружительные коллизии последних минут, сопровождаемые отзвуками пронёсшейся наверху глобальной катастрофы, как мир начинал распадаться на осколки, из которых уже невозможно собрать единое целое.

— Остановись.

Столетов рывком высвободил плечо.

— Не трогай меня. Какого чёрта ты вступаешься за кусок слетевшего с катушек железа?!

— Погоди. — Диброва понемногу тоже начинали захлёстывать эмоции, но в последний миг он нашёл в себе силы удержаться. — Погоди, Антон. Скажи, ты действительно ничего не помнишь из своей прошлой жизни? Тебя звали Даккар…

— Стоп! — перебил его Столетов гневным, протестующим жестом. — Не надо морочить мне голову, я не кришнаит! Мне кажется, что в нашем положении эти дурацкие шутки неуместны!