Вся жизнь - поход - Виктор Дихтярев

Но довольно скоро, уступая просьбам малышей, мы начали подключать их к руководству - правда, под негласной опекой командиров отделений. Дело пошло, и постепенно уж если не с пятого, то с шестого класса дежурными командирами работали все. Конечно, у малышей были проблемы с составлением меню и раскладкой продуктов - здесь им помогали опытные туристы; но главная трудность - это организация работ на ночном биваке. Хотя малыши знали, что спорить с дежкомом нельзя, все-таки они не решались подходить со своими распоряжениями к взрослым.

- Что же ты, - шепотом говорю пятикласснику. - Костер разожгли, а ведра пустые.

- Так все же дрова таскают...

- Ну, как все? Вон Петр стоит, - киваю я на комодоподобного студента, беседующего с девушкой.

- А он послушает?

- Это уж как попросишь.

Пятиклассник подходит к студенту и осторожно дергает его за край штормовки:

- Воду принести надо...

- Иду! - Студент подхватывает ведра и бежит к ручью.

Дежком удивленно смотрит ему в спину и поворачивается к девушке:

- А ты что стоишь? Давай за дровами!

- Ух ты! - улыбается девушка и уходит в лес.

Такое благополучное положение дел в группе даже немного тревожило меня. Я не видел перспектив ее развития - что будет через два, через три года, через пять лет? Что должно быть определяющим в нашей жизни? Ведь не единым туризмом жив человек. А у нас - два раза в месяц походы с ночевками, участие в соревнованиях, организация школьных и студенческих слетов, выпуск фотостендов, ремонт и изготовление снаряжения; все это требует времени, которого и так не хватает на учебу. Но мы же не ставим задачу готовить только туристских инструкторов.

Значит, нужно что-то еще, более важное, чем походы, но неразрывное с ними, иначе одна деятельность будет подменяться другой. Я записал это в своем педагогическом дневнике, но оставил без ответа, надеясь, что как-нибудь разберусь на досуге. И здесь мне очень помог один разговор со студентом, ставшим к тому времени командиром группы.

Мы сидели у меня дома и философствовали о педагогической диалектике. Я сказал, что меня беспокоит отсутствие конфликтов в группе, способных определять ее развитие. Ведь без столкновения мнений по принципиальным вопросам не может быть движения вперед. А у нас - все и всем довольны, словно уже достигнут идеал. И не приведет ли нынешнее спокойствие к оглушительному взрыву в будущем?

- У нас конфликтов не может быть, - сказал командир. - Ни на групповом, ни на межличностном уровне. Любое предложение будет выслушано и обсуждено. А ссоры между людьми - так кто же у нас будет ссориться? Но вы правы: повторяющиеся из года в год дела постепенно станут привычными. Надо найти для каждого члена группы индивидуальную жизненную цель.

- Легко сказать. А какая, к примеру, цель у тебя?

- Стать хорошим специалистом - раз, - сказал студент. - Уметь отдыхать, вот как в наших походах - это два. И в-третьих, но это в перспективе, создать семью, которую не хотелось бы развалить.

Здесь было что-то похожее на программу, над которой стоило празмыслить. Но индивидуальных жизненных целей для такой большой группы, как наша, я ставить не умел, да и сейчас не верю, что этого можно достигнуть на практике. Работа в связке "учитель-ученик" так и осталась одним из слабых звеньев в моей профессиональной подготовке. И хотя многие повзрослевшие туристы говорили о моем влиянии на их духовное развитие и выбор жизненного пути, я не отношусь к этому серьезно, потому что никакой системы индивидуальной работы у меня не было. Все, что получали люди в нашей группе, шло от ее деятельности и форм, в которой эта деятельность осуществлялась. Конечно, мое слово и слово Людмилы Яковлевны было весомым, и наш авторитет в группе был неколебим, но назвать это индивидуальной работой нельзя. Скорее всего, наше влияние определялось самим присутствием в группе, разговорами, какими-то запоминающимися репликами. Как-то одна учительница сказала, что высшее образование она получила благодаря мне. Я попросил уточнить.

- Я закончила колледж и решила, что по моим способностям этого достаточно. А вы у костра, поздравив свеженьких специалистов, сказали, что надо двигаться дальше. Для меня это было как приказ.

Девушка не учла, что я постоянно говорил о необходимости для педагогов высшего образования как в профессиональном, так и в житейском планах, и что практически все наши туристы поступали в институты. Поэтому не столько мое слово, сколько пример старших членов группы заставил ее еще четыре года вечерами корпеть над учебниками. Если это индивидуальная работа, то в таком ключе она, безусловно, велась.

Но командир группы был прав: мы вышли на тот виток развития, когда появилась возможность предложить нашим туристам задуматься о своем жизненном пути.

Конечно, многое в этом направлении делалось и раньше, но теперь хотелось бы создать цепочку ненавязчивых воздействий, подкрепляемых беседами, сформулировать общие задачи, из которых каждый возьмет что-то для себя.

Я сказал командиру, что для меня пока ясны две позиции: мы должны воспитывать нравственных людей - по Моральному ли кодексу строителя коммунизма или по библейским заповедям, без разницы. И получение специальности здесь не играет никакой роли. Второе, на что следует обратить внимание - это на приобщение группы к духовным ценностям человечества. Зачем это надо и наше ли это дело - затрудняюсь сказать, но уж коли люди попали на нашу орбиту, то пусть они учатся мыслить и ценить красоту.

- А вы уже занимаетесь этим, - сказал командир.

- То есть?

- Так ведь ваши рассказы у костра и чтение стихов и есть приобщение к мировой культуре. Не знаю, как школьники, но студенты часто откладывают свои дела и идут в поход даже перед зачетами, только чтобы послушать вас. А вы иногда отказываетесь, говорите, что больше ничего не знаете, и просите, чтобы пели. Между прочим, такие поэтические вечера еще больше сплачивают ребят.

Я не поверил и дотошно начал распрашивать командира.

- Ну, во-первых, - сказал он, - слушать вас просто интересно. - А во-вторых, у костра создается атмосфера общего единения. Или вы считаете, что это неважно?

Я так не считал - и с тех пор начал готовить целые программы из стихов и прозы, а потом и тематические композиции. Даже один перечень авторов занял бы слишком много места. Здесь были русская классика и символисты, советская и зарубежная поэзия, отрывки из спектаклей, а иногда и спектакли целиком. В общем - театр одного актера.

Теперь редко какой походный вечер обходится у нас без чтения стихов. Я просто физически не успеваю создавать новые программы - ведь читаю наизусть по часу и более, и тогда ребята просят повторять слышанное многократно ранее и, что более ценно, сами готовят поэтические вечера. Но об этом ниже.