Алое сердце черной горы (СИ) - Кирилл Миронов

— Ты хочешь обобрать Фортерезию, не так ли? — проницательно заметил Датокил, пристально посмотрев Артемиру в глаза.

— Их князь предал меня, и за это я его накажу. — злобно скрипнув стиснутыми зубами, прошипел Артемир. — За каждую отнятую у нас жизнь я взыщу с его народа сполна.

— Кто-то может сказать, что князь всего лишь не предал своих изначальных хозяев. — спокойно, но с известной издевкой отметил Датокил, для которого смерть Алилы не стала поводом для отказа от излюбленной манеры общения.

— В конце концов, меня не волнует, насколько справедливо, или же честно он поступил. — разошелся Артемир, которому не понравились предыдущие слова Датокила. — Он открыто пошел против моего народа, и я открыто пойду против его.

— Интересы своих подданных ты ставишь выше справедливости и всеобщего блага? — скорчил нарочито осуждающее выражение лица Датокил, тут же, впрочем, вернув серьезную мину. — Наконец-то ты усвоил урок.

Артемир промолчал. Датокил же не поддержал тишины:

— Полагаю, завтра мы выступаем на разорение Фортерезии?

— Да. — решительно согласился Артемир. — Во всех деревнях, что мы пересечем, заберем урожай, скот и прочие запасы, годные для похода. Потом насильно отберем важного для княжества заложника и уйдем так, как и хотели — через ущелья. — Артемир, довольный наличием четкого плана действий, улыбнулся.

— Отличный план. — поддержал приора Датокил. — Я сообщу командирам.

Только Датокил отошел, погребальный костер неистово обуял умащенные маслом тела убитых, сложенные огромной братской кучей. Собравшееся вокруг огнища войско неподвижно провожало обращение своих мертвых товарищей в ничто, отражая исступленно скачущее пламя жаждущими возмездия глазами.

— Приор, к нам вышел непонятный человек, возможно, лазутчик фортерезцев.

Артемир уже пребывал в прострации, невидящими глазами упираясь в кострище, и потому доклад дозорного долетел до него, будто из ускользающего сна. Медленно повернув голову к равенскому солдату, он непонимающе сморщил брови. Дозорный пояснил:

— Во время обхода окрестностей из леска на западе от этого тракта вышел человек в фортерезском боевом комбинезоне. Он сообщил, что хочет встретиться с лидером нашего войска, и что у него есть ценные сведения про саргов и их короля.

— Да неужто? — удивленно задрал брови Артемир. — Что ж, даже если он несет в себе ложь, выслушать его определенно стоит. Обыщи его тщательно и веди сюда.

Склонив голову, дозорный ушел. Артемир вернулся к созерцанию костра, но уже осознанно, размышляя об этом нежданном нарушителе периметра.

«Раз саргам хватило ума перехватить вероломную руку фортерезского князя, то и внедрить в мои ряды диверсанта им тоже ничего не будет стоить. Нужно будет внимательнее отнестись к визитеру». — так думал приор, когда дозорный вернулся в компании человека, о котором говорил.

— Ты же фортерезец, не так ли? — сразу подтвердил этническую принадлежность гостя Артемир, недоверчиво нахмурившись. — И ты думаешь, что я поверю в то, что ты мне скажешь?

Действительно, под своеобразным меховым фортерезским колпаком незваного гостя легко просматривалось лицо аборигена — темноволосое, черноглазое и смуглокожее, с коварной хитринкой в выражении. Артемиру, пребывающему в цепких объятиях предрассудков, это сразу не понравилось.

— Ты же — лидер восстания равенцев и командир войска? — спросил гость, и в его тоне едва, но различалось пренебрежение, выдающее отсутствие полной и безоглядной доброжелательности.

— Да, я — приор Равении и генерал Первой Армии, Артемир. — честно и без утайки ответил Артемир, прекрасно зная, что посетитель этот уже не уйдет из расположения его войска и этой информацией не воспользуется.

— Вот оно как… — как-то даже по-детски удивился незнакомец, внимательно и с почтением в лице рассматривая Артемира. — Я представлял тебя старше и величественнее.

— Что ж, зачастую наши хрупкие грезы крушатся о твердость и неприступность реальности. — поэтично парировал Атемир, не зная, обидеться ли ему на замечание гостя, или радоваться тому, что, несмотря на «невеличественность», достиг подобных высот.

— Прости, если обидел тебя, приор Равении. — поспешно извинился с поклоном гость. — И да, ты прав относительно моей крови, что есть бойкий поток с неприступных снежных вершин. Я — некогда благородный всадник фортерезской уланы, а ныне — вольный искатель.

— «Вольный»? — сдерживая неприязнь, подрагивающим голосом вопросил Артемир. — Что ж, я это мигом исправлю!

— Постой, приор, не губи раньше времени! — покрылся испариной «вольный всадник», чутко уловив ненависть Артемира. — Я не бился с тобой намедни, я…

— Да, трусливо сбежал с поля боя, когда мои «осы» начали жалить вас, словно ленивых коров. — язвительно перебил фортерезца Артемир. — Спасибо за подобное милосердие, о благородный фортерезский муж!

Тень ревностной до чести обиды промелькнула на униженном челе всадника, но он не переменил покорность на вражду, потому лишь пробормотал:

— Я… да, я бежал, и наблюдал за боем из близлежащего к тракту леска. И я видел саргийского короля, Альзория.

— Он был там?.. — потерял где-то свою ярость Артемир, в обмен найдя неподдельные удивление и интерес. — И что же он, жив, али мертв?

— Он жив, но ранен. — довольный тем, что его расчет на свою пользу оправдывается, приободрился посрамленный. — Его ранил пулей кто-то из тех, кого сарги потом беспощадно казнили.

— И Алила?.. — пространно спросил Артемир. Быстро осознав, что фортерезец не может знать недавно убиенную по имени, болезненно уточнил. — Над молодой равенской девой тоже издевались без пощады и разбора?

— А-а… — затянув было гласную, фортерезец замолчал и потупил взгляд, не решаясь продолжить. Все было написано у него на лице, которое он постарался упрятать.

— …Не говори ничего!.. — горестный порыв вылетел из уст Артемира, искаженный подрагивающим голосом. — Так что с их королем? — желая скорее сменить тему, приор вновь огрубел.

— Его адъютант увез его в Чернильную Цитадель, а потом вывел его войска в неизвестную сторону. — выдохнул на одной ноте фортерезец.

— В неизвестную сторону? — приободрился Артемир. — Так, стало быть, они уже далеко?

— Именно, приор. — молниеносно кивнул фортерезец. — При раненном короле остался лишь один гвардейский отряд.

— Что ж они бросили своего суверена без подобающей защиты? — с издевательской тревогой в голосе протянул Артемир. — Ведь так его и в полон взять могут.

— Дело тут нехитрое. — усмехнулся фортерезец, уже уверовавший в благосклонность приора. — Они страшатся, что ты захочешь продолжить сражение, а без жесткой руки короля биться они не хотят. Им нужно воссоединиться с пехотными и осадными частями для веры в безоговорочную победу.

— Что ж, значит, нам нужно действовать скоро, не дожидаясь их полнокровных сил. — тяжело вздохнул Артемир, предчувствуя в недалеком будущем новые кровавые бойни.

— Ваше вел… Ваше… Приор… — осторожно начал подходить фортерезец к тому, ради чего вообще вышел из леса. — Могу ли я рассчитывать…

— И на что же? — поднял брови Артемир, сложив руки на груди в знак хозяйства своего положения.

— На то, что Ваше… Вы, приор, отпустите