Историки Французской революции - Варужан Арамаздович Погосян

Из этих многочисленных писем можно также узнать интересные подробности об истории переводов основного, по моему мнению, труда А.З. Манфреда о Наполеоне Бонапарте на другие языки. Его французские коллеги, в том числе Ж. Годшо, Ж. Брюа, К. Виллар, сразу же после выхода в свет этой книги заявили о необходимости ее перевода на французский язык (подробнее об этом далее). Инициатором же такого перевода во Франции выступил его ближайший друг А. Собуль, а в ГДР ту лее миссию выполнил академик В. Марков[924]. Интерес к новейшей биографии Наполеона, неоднократно переиздававшейся на русском, был велик и в других странах. Книга эта переведена на болгарский, словацкий, чешский, сербо-хорватский, немецкий, французский, венгерский, польский языки и высоко оценена нашими зарубежными колегами. Причем на болгарском, чешском, словацком и немецком она выходила даже дважды[925].

В числе первых переводов «Наполеона Бонапарта» значится издание на армянском языке. Однако судьба армянского перевода книги оказалась столь же трудна, как и судьба самого автора, которому так и не суждено было увидеть его в опубликованном виде. Хотя эта работа и была включена в издательский план ведущего издательства АрмССР «Айастан» на 1973 г. (см. далее), опубликована она была тиражом в 50 000 экземпляров все же лишь значительно позже и поступила в продажу в январе 1977 г., спустя месяц после кончины автора. Тем не менее в качестве года издания на ней указан 1955-й. Своевременному появлению ее выхода в свет препятствовали главным образом технические причины, о которых в письмах к А.З. Манфреду сообщает переводчик С.Т. Гаспарян (1917–1977)[926].

Из публикуемых далее писем можно узнать, что перевод «Наполеона Бонапарта» на армянский, к слову, осуществленный, по общим оценкам, на самом высоком уровне, был организован благодаря усилиям Абгара Рубеновича Иоаннисяна, в то время вице-президента АН АрмССР. В этом, вероятно, не последнюю роль сыграли его дружба и давнее плодотворное научное сотрудничество с А.З. Манфредом, научным творчеством которого он искренне восхищался. В письме от 10 ноября 1978 г. к Н.В. Кузнецвво й А.Р. Иоаннисян писал: «Вы знаете, как я высоко ценил Альберта Захаровича как выдающегося и талантливейшего историка»[927]. После того как А.З. Манфред нас покинул, Абгар Рубенович в беседах со мной всякий раз с глубокой болью отзывался о безвременной кончине своего друга и часто упоминал о своей давней дружбе. Показывая на телефон, он как-то сказал: «Я мог бы позвонить ему и сказать о Вас то, что нужно». Об этом свидетельствуют и сохранившиеся в личном архиве А.З. Манфреда письма А.Р. Иоаннисяна, а также письма самого А.З. Манфреда, хранящиеся ныне в личном архиве Абгара Рубеновича в Национальном архиве Армении.

А.З. Манфред также относился к А.Р. Иоаннисяну с глубоким почтением. В единственном нашем с ним разговоре, в июле 1976 г, А.З. Манфред отметил, что находится с А.Р. Иоаннисяном «в очень дружественных отношениях». А в одном из своих писем к A. Р Иоаннисяну он так высказался на сей счет: «Мы так давно связаны чувством дружбы и симпатии, как смею надеяться – взаимными, что позиционная война обоюдных комплиментов нам в сущности не нужна» [928]. Из письма А.З. Манфреда от 8 февраля 1974 г. следует, что именно возглавляемый им тогда сектор Истории Франции Института всеобщей истории АН СССР выдвинул книгу А.Р. Иоаннисяна «Коммунистические идеи в годы Великой французской революции» на присуждение престижной премии имени В.П. Волгина: «Я докладывал об этом на Ученом совете, и Ваша книга, от имени Уч[еного] совета, выдвинута на соискание премии Волгина. Были выдвинуты также работы Б.Ф. Поршнева, |[Г.С.] Филатова, [А.В.] Адо, но я в своем выступлении говорил, что Вы ближайший ученик В.П. [Волгина] и что Ваша работа продолжает цикл работ B. П. [Волгина]»[929].

О том, как высоко ценил А.З. Манфред научную значимость этой книги, свидетельствует и его письмо к А.Р. Иоаннисяну от 14 июня 1975 г., в котором он сообщал о состоявшемся в Институте всеобщей истории объединенном заседании трех секторов (Новой истории, Новейшей истории и Истории США) совместно с исторической редакцией издательства «Прогресс»: «Я председательствовал на этом заседании и во вступительном слове говорил о необходимости перевода на иностранные языки лучших работ наших ученых, назвал первой Вашу книгу – «Коммунистические] идеи во врема [sic] Вел[икой] фр[анцузской] револ[юции]», удостоенную премии В.П. Волгина, и т. д. В прениях эта идея получила полную поддержку: о вашей книге говорил[и] В.М. Далин, Н.Н. Болховитинов и др. Естественно, называли и некоторые другие работы, но Ваша книга получила наиболее полное одобрение, что признал, выступая позже, и зав[едующий] редакцией “Прогресса”. В итоге, Ваша книга прошла на первом месте, с чем я рад Вас поздравить. Это было и большое общественное признание и, надеюсь (я постараюсь за этим проследить), это получит практическую реализацию»[930].

Позиция А.З. Манфреда в этом вопросе, несомненно, была обусловлена и хорошо известным ему неоспоримым авторитетом А.Р Иоаннисяна среди зарубежных коллег. После возвращения в феврале 1973 г. из очередной научной командировки во Францию он писал ему: «Кстати сказать, я делал для французск[их] историков (в Masson des sciences humaines) доклад об изуч[ении] ист[ории] Франции у нас в СССР – подробно говорил о Ваших работах. К этому проявляют большой интерес, а Вас и Вашу книгу хорошо знают» [931].

Считаю также желательным дать некоторые разъяснения относительно незавершенного перевода «Наполеона Бонапарта» на грузинский язык. В середине 1980-х гг. я обратился к И.М. Табагуа (19182004), близкому другу А.З. Манфреда, с вопросом, не сможет ли он организовать перевод этой книги на грузинский язык. Несмотря на существовавшую между нами огромную разницу в возрасте и в положении, наши отношения с И.М. Табагуа были искренними и непринужденными. Однако на этот раз Илья Максимович был немногословен: «Почти треть книги переведена, однако работа застопорилась». Судя по публикуемым далее его письмам к А.З. Манфреду можно предположить, что перевод книги на грузинский осуществлял именно он, хотя в разговорах со мной ни разу не обмолвился об этом. К сожалению, сохранившиеся письма И.М. Табагуа не дают ответа на вопрос, по какой причине начатая им работа не была завершена.

Письма видных историков неизменно находятся в центре внимания ученых последующих поколений[932], являясь ценным источником по истории развития нашей науки. И потому я считаю необходимым представить читателям «Французского ежегодника» наиболее интересные образцы корреспонденции А.З. Манфреда, с которыми мне удалось познакомиться [933]. Часть публикуемых в хронологическом порядке писем представлена полностью. Что касается ряда других, то я счел нужным