Даже если вам немного за тридцать - Наталья Чеботок

— Эта гадина рассказала Богдане о смерти матери! — выпалила я.

— ЧТО? — рассвирепел Дементьев. — Стой здесь. — Он повернулся к Кристине и схватил ее за пальто. — Ты совсем ополоумела, Кристина? Да я же прибью тебя сейчас!

Кристина испугалась бешеного Дементьева и заорала.

— Не трогай меня! Я обращусь в полицию! — стращала она Эрика.

— Да хоть в Следственный Комитет! — рычал Дементьев, тряся Кристину за грудки. Он явно не рассчитывал силу, но я предпочитала не вмешиваться. — Как ты посмела так поступить?

— А я тебе отомстила! — с вызовом бросила Кристина в лицо Эрика.

— Ой, дура-а-а-а, — протянула я. Молчала бы лучше, за умную тогда сошла бы. Эрик ее сейчас в порошок сотрет!

— ЗА ЧТО?

И Кристина поведала о страстных взглядах Эрика в период его женитьбы на Альбине. Дементьев обалдело слушал ее.

— Ты ненормальная. — Он брезгливо отряхнул руки и отошел в сторону. — Ты мне никогда не нравилась. А твои микроскопические наряды наводили на мысль, что ты приехала к нам от очередного клиента.

— Что? — задохнулась дама.

— То. — Передразнил ее Эрик. — Пошла вон. И не попадайся мне на глаза. Никогда. Иначе я сейчас не удержусь и изобью тебя.

Кристина ушла, а я осталась на месте. Что говорить Эрику? Мне было неуютно, ведь Эрик оставил Богдану со мной, а я не уследила за девочкой.

— Прости, что так вышло. — Пробубнила я, пряча глаза.

— Кирюш, ты чего? — Эрик обнял меня. — Перестань сейчас же. Ты сражалась как львица.

— А что мне оставалось делать? Я как услышала, ЧТО она говорила Богдане, так в глазах потемнело. — Я уткнулась в грудь Эрика. Как же я соскучилась по нему! По этим сильным объятьям, неповторимому запаху….

— Спасибо. — Эрик поцеловал меня крепко. — Пойдем домой. Там, наверное, Богдана в истерике. — Помрачнел он.

Тут из подъезда выскочила нянька.

— Эрик Дмитриевич, Богдана пропала!

— Как пропала? — заорали мы с Дементьевым вместе.

Нянька испуганно шарахнулась в сторону.

— Она была в квартире, но пока я готовила чай — Богдана сбежала.

Приплыли! И где нам теперь искать ребенка? Богдана в смятении, ей поведали правду о матери, девочка наверняка обижена на отца. Я была готова убить Кристину и эту безмозглую няньку! Кто и за кем должен был смотреть?

— Так, — Эрик взял себя в руки, — мы сейчас разделимся. — Вы, Ирина, идите и осмотрите территорию за домом. А я поищу дочку на детских площадках.

— А я осмотрю подъезд.

Мы разошлись. Я поднималась пешком по лестнице, обследуя все коридоры и закоулки. Так хотелось найти малышку, прижать ее к себе и утешить. Только бы с ней ничего не случилось!

Нашла я девочку под дверью чердака. Маленькое тело сотрясалось от рыданий. Мое сердце разболелось из-за того, что довелось пережить этому ребенку сегодня вечером.

— Солнышко, — я опустилась на ступеньку рядом с Богданой, — иди ко мне.

Богдана доверчиво уткнулась мне в плечо, обхватила руками за шею. Девочка всхлипывала.

— Ш-ш-ш, радость моя не плачь. — А у самой слезы наворачивались на глаза.

Вот мало я настучала этой дряни! Надо было вообще все патлы выдрать этой гадине!

— К-к-кира, — заикаясь, начала девочка, — папа меня обманул.

Что я могла сказать расстроенному ребенку в оправдание Эрика?

— Солнышко, тебе надо обо всем поговорить с папой. — По-моему, это самый правильный совет в этой ситуации.

— Не хочу. — Обиженная Богдана вновь уткнулась в меня.

— Богдана, не поговорив с отцом, как ты узнаешь, почему он так поступил? — отвлекала ребенка разговорами, а сама одной рукой набирала Эрику сообщение.

Вы когда-нибудь пробовали это сделать одной рукой? Уверяю, лучше не стоит пробовать. Надеюсь, Эрик поймет всю эту абракадабру.

— Кира, мне так больно! — плакала Богдана. — У меня мамы нет, а я злилась на нее, что она уехала, бросила меня…. А она умерла. — Всхлипывал ребенок.

Господи, чем ей помочь?

— Поплачь, солнышко. — Пусть со слезами выйдет часть боли. Для нее было бы хуже — если бы девочка замкнулась в своем горе.

Я гладила малышку по голове, целовала ее волосы, пытаясь облегчить участь Богданы, но все это ничем не помогло ей. Слова Кристины еще не скоро сотрутся из памяти ребенка.

Быстрые шаги послышались внизу, кто-то бежал. Я увидела Эрика, который остановился на площадке, переводя дыхание. Лицо его было белым от переживаний за Богдану. Эх, ну почему же ты так долго решался на разговор с дочерью, хороший мой? У меня сердце болело за двух родных людей, ставших мне такими близкими.

— Богдана, — Дементьев подошел к нам и опустился на корточки. — Иди ко мне, Заяц.

— Не хочу. — Девочка вцепилась в меня еще крепче.

Я бросила на Эрика виноватый взгляд. Он еще больше помрачнел. Нельзя, чтобы пропасть между отцом и дочерью лишь расширялась.

— Пойдем домой, радость моя. — Предложила я, не надеясь на то, что девочка ответит согласием.

— Ты пойдешь со мной? — испуганно жалась ко мне Богдана.

Эрик скрипнула зубами, я была солидарна с ним. Убить надо было эту гадину, а не отпускать на все четыре стороны!

— Конечно, куда же я от тебя денусь? — Беспечно щебетала я.

Богдана обнимала меня за шею и я поднялась с ней на ноги. Ничего, донесу ее до квартиры, справлюсь. Непривычная ноша, конечно, но разве я могу отказать ребенку? Да ни за что! Двигалась я тяжело, Эрик помогал мне, направляя, так как я порой не видела куда идти.

В квартире я раздела Богдану, сняла свои вещи и мы прошли на кухню. Эрик занялся приготовлением чая, чтобы немного успокоиться. Богдана больше не плакала, лишь вздрагивала телом время от времени.

Дементьев поставил чашки на стол и опустился на диван.

— Заяц, давай поговорим. — Серьезно начал он.

— Давай. — Кивнула девочка, но на отца она предпочитала не смотреть.

Мне было жалко их обоих.

— Я очень любил твою маму. Когда у нас появилась ты, мы очень обрадовались. Ведь мы так долго ждали рождения нашей малышки. — Уголки губ Эрика приподнялись, морщины на лбу разгладились. — В семье бывает всякое, не только радость, но и ссоры. И однажды мы с твоей мамой сильно поругались. Альбина решила поехать развеяться и погибла. — Он тяжело вздохнул. — Ты тогда была слишком маленькой, и я боялся сказать тебе о смерти мамы. Прости.

Богдана немного помолчала, а потом посмотрела на отца.

— Мама меня любила?

— Ну конечно, любила. — Искренне ответил Эрик. — Ты была ее жизнью.

Девочка всхлипнула и закрыла лицо руками.