Торжество жизни - Николай Дашкиев

— Костя приехал, — сказала она шепотом. — Ты знаешь… он вчера сватался. Я… я ему отказала.

В коридоре послышались энергичные шаги, в дверь постучали, и на пороге появился Костя Рыжиков. Увидев Степана, он отпрянул назад, но сразу же овладел собой.

И вот они сидят втроем у стола. О стекла ударяются крупные капли дождя. Из радиоприемника льется тихая музыка. Лампа бросает на лица мягкие, успокаивающие тени…

В ином обществе такая встреча двух соперников была бы немыслимой. Может быть даже силой решался бы спор о праве на любовь.

Сейчас это невозможно, — невозможно уже потому, что в комнате, где ярко горит электричество, где слышится музыка, где разговор идет о строительстве гигантских ГЭС, даже мысль о том, что женщину можно завоевать силой, прозвучит дико. Но человеческая трагедия остается: двое любят одну. И Степан видит, как мелкой дрожью дрожат у Кости губы. Вот он прервал речь на полуслове, закрыл ладонью глаза, сжал челюсти так, что на скулах вздулись крутые желваки, вскочил и быстро пошел к двери.

— Прости, Степан, — произнес он с порога хриплым, срывающимся голосом. — Прости, Катя… Я… я просто не могу… Я должен уйти… Я знаю, ты любишь…

Он не договорил, выбежав из комнаты. Через несколько секунд, набирая скорость, под окнами взвыл мотоцикл.

И Катя, и Степан долго сидели молча.

А о прозрачные стекла окна разбивались крупные дождевые капли и быстрыми струйками стекали вниз.

Шел дождь, животворный майский дождь.

Глава V

Ночью на небольшом полустанке экспресс оставил голубой обтекаемый вагон и умчался. Тишина. Тайга подступила к железнодорожному полотну; чуть слышно шепчутся деревья; влажной прохладой, перегнившими листьями, свежим смолистым запахом дышит ветерок; где-то далеко за полустанком в небе вспыхивают неяркие отблески.

Студенты стоят у вагона. Для них все ново и необычно, они возбуждены и подавлены величием тайги.

— Ой, ой, ребята, — испуганно шепчет Лена Борзик, — смотрите, там тигр… Нет, медведь! Видите?

Миша Абраменко флегматично опровергает:

— Тигры здесь не водятся, а медведь к полотну не подойдет. Это пень.

— Сам ты пень! Смотри — шевелится!

Миша поправляет очки и бесстрашно идет в темноту.

Через минуту слышится его голос:

— Лена, иди посмотри, что это за тигр! Его можно доить.

Оказывается — корова. Лена смущена.

Небо постепенно бледнеет, проступают контуры предметов, тускло поблескивают рельсы. И вдруг из глубины чаши слышится гул моторов, пробивается яркий свет, выскакивают машины одна, другая, третья И уже видно, что это не какие-то гигантские вездеходы, а обычные газогенераторные "ЗИС" и мчатся они не напрямик, а по прекрасному шоссе.

А когда розовым светом засияли высокие легкие облака, где-то совсем близко прозвучал мощный заводский гудок, в небе проплыл пассажирский самолет, по шоссе промчался легковой автомобиль, грузовик, автоцистерна, Лена вздохнула:

— Вот тебе и "тайга-тайга, широкие просторы"! Здесь скоро поставят светофор и надписи: "Переходите на перекрестках". Не хватает только троллейбуса!

Троллейбуса, действительно, не было, но к железнодорожному полотну подкатил огромный автобус, и какой-то человек прокричал в окошко.

— Товарищи, вы не из состава экспедиции?.. А, ну вот и хорошо!

Вслед за автобусом подъехала небольшая странная машина. Она начала раздвигаться, на глазах превращаясь в длинную непрерывную ленту конвейера, протянувшуюся между вагоном и автобусом. За тридцать минут разгрузка была окончена.

— Толковая машина! — похвалил Миша.

Моторист — невысокий, ладно скроенный паренек — сказал не без гордости:

— Авторазгрузчик. Сами сконструировали. Иной раз приходится в день разгружать целый состав. — Затем пожаловался. Вот только то и делай, что разгружай да нагружай, да транспорт гоняй триста километров туда и триста обратно. Посчитай, сколько государственных денег пропадает!

— А что же ветку не проложили?

— Да ведь нашему Златогорску всего два года. Кругом болота — птица тонет. Шоссе проложили — грунты замораживали. А вот в прошлом году осенью начали строить ветку — и нельзя.

— Почему же нельзя?

— "Болотчица". Слышали о такой?

— Да. — Таня и Лена подошли ближе. — Мы и приехали. чтобы исследовать эту болезнь. Расскажите, как она проявляется?

Моторист огорченно покачал головой:

— Не разберешь толком как, а плохая болезнь. У меня вот и сейчас друг лежит с прошлого года. Боли не чувствует никакой, температура почти нормальная, но слабеет с каждым днем. Бледен — просто светится насквозь, сильные головокружения. Лекарства не помогают. И многие у нас болеют. Стоит переночевать у болота — к утру человек уже неспособен работать.

Да, это и были симптомы новой странной болезни, которую население окрестило "болотницей".

Представитель горкома партии, встречавший экспедицию, был очень встревожен: в последнее время случаи заболевания участились, началась эпидемия.

Невозможно было установить какую-нибудь закономерность в распространении "болотницы". Здоровые могли общаться с больными без опасения заболеть; у различных больных болезнь протекала по-разному; "болотница" поражала отдельные прииски, а соседние с ними длительное время оставались незараженными.

Представитель горкома попросил остановить автобус у небольшого поселка. Поселок был пуст. Огромная драга, подняв многоковшовой хобот, стояла неподвижно.

— Ну, вот… как видите. Это наш богатейший прииск. За день мы здесь добывали столько золота, сколько на иных приисках не добыть за месяц. В этих болотах таятся несметные богатства: золото, платина, редкие металлы и руды По пятилетнему плану в Златогорске должно быть выстроено восемь заводов и два химических комбината, и вот — все стоит… Поможете нам, товарищи? — с надеждой спросил представитель горкома.

Петренко молчал. Глубокая вертикальная складка пролегла между бровей, на седом виске отчетливо бьется жилка. Таня Снежко понимает, что он опасается дать обещание, которое может оказаться невыполнимым.

Петренко подошел к зарослям, встряхнул ветки, прислушался, потом присел на корточки, палочкой расковырял слой мха. Вошел в дом — новый, добротный, вышел оттуда и сказал:

— Товарищи, основная база располагается здесь. Начинайте разгрузку!

Это было лучшим ответом на вопрос.

Сто восемьдесят километров до железной дороги, сто семнадцать до Златогорска; двадцать новых добротных домов; клуб со звуковой киноустановкой и телевизором; электростанция; бензозаправочный пункт; механические мастерские; радиотелефонная рубка — таков прииск "Комсомольский", один из рядовых поселков Златогорской области.