ПодЛох - Владимир Дубик

Люди узнали, что вампиры существуют, и мало того, они готовы влиться в сообщество людей. Отказаться от употребления крови, помочь в развитии медицины, открыть те грани бытия, которые были ранее недоступны.

Конечно, было много проблем. Бунты людей, не веривших новым соседям. Революции вампирских кланов, не желавших жить по новому. Но объединенными усилиями Фамилии Ноастрэ и Ректорату, удалось удержать мир на пороге войны.

И это была первая, крупная победа Олега Павловича на международной арене. О Московском Ректорате, заговорили во всем мире. А запатентованные лекарства от множества ранее неизлечимых болезней, плюс эликсир продолжения жизни, позволило его организации стать финансово независимой.

Много воды с тех пор утекло. Но по прежнему, на тонкой цепочке, висела капля крови истинного вампира. Знак, вечной признательности за спасение своей бессмертной жизни. И знак дружбы. Дружбы между Спилером и Высшим вампиром.

Но сына своего единственного, Влад-Драгош Четвертый боготворил. Как бы это дико не звучало. А Иннокентий пострадал. Да и появился он в одном купе с Иваном, тоже наверняка не просто так. Читающие Пути, у вампиров, исторически были очень сильны. Возможно, они предвидели чем все закончиться и Влад-Драгош Четвертый начал свою игру. Дружба дружбой, а табачок врозь!

Словно бы негодуя на такие мысли, искра крови, на которую задумчиво взирал Ректор, держа ее на ладони, яростно полыхнуло кровавым. А может не негодуя, а подтверждая? Кто их, вампиров, разберет?

Так, с основными «блюдами», вроде разобрались. Остался диджестив. Да не обычный. А с горьким привкусом. Джалия и Серый Тракт. Что может связывать девушку и этот путь? Вот вопрос.

Верить в то, что Джалия может быть одной из дочерей Фурей, Олег Павлович, отказывался. Как и драконы, которые не могли находиться в этом Домене дольше положенного времени, так и фурии, рожденные в Хаосе. Призрачные слои вмиг затянут и пожрут.

Но что, могла искать невеста его сына там, где за серой дымкой, тянувшейся вдоль древнего пути, возвышалась потрескавшаяся от времени статуя Хранителя?

Вернее, бывшая невеста, поправил себя сам Ректор.

Он и сам, был там. Он хотел прикоснуться и узнать, что скрывает изменчивая разноцветная пелена, за грузными плечами гротескного война. Но его не пустили. Статуя внезапно ожила, три каменных волка полыхнули бездонными глазами, враз оскалили клыки. А Хранитель, спокойно оповестил юного Спилера, что если ему не назначено, то дороги нет. Тогда Ректор, не решился спорить. Чувствовал, не по зубам ему этот старый воин и три его волка.

Он ушел, не солоно хлебавши. На мгновение, когда он обернулся, чтобы еще раз посмотреть на феерию красок, завеса распахнулась, и он вдалеке увидел Дом. Дом, постоянно менял свои очертания, от чего у Олега Павловича внезапно закружилась голова и хлынули слезы из глаз. Завеса схлопнулась.

И вот на тракте, опять струится серый туман, и так же неподвижно возвышается каменная потрескавшаяся от времени статуя старого война, опирающаяся на длинное копье, с длинным и кривым наконечником. Возле ног застыли черно-бурые волки.

На мгновение, из-под каменных век одного из них, бликнула бездонная тьма.

Олег Павлович никогда не страдал излишней застенчивостью, и, конечно же, он поинтересовался у Джалии, что она потеряла на Сером Тракте.

На этот простой вопрос, он получил достаточно простой и понятный ответ. Мол, так и так. Так как она давно интересуется необычными статуями и скульптурами, в свободное от учебы время, ее заинтересовал всем известный Хранитель. Далее, с округлившимися от таинственности глазами, она шепотом поведала Олегу Павловичу, что, даже говорят, что этот Хранитель, или Илларион, как он числиться в всемирной энциклопедии даже иногда оживает. На что Ректор, невозмутимо, ответил, дескать, брехня это все.

Далее, Джалия, с жаром поведала ему историю этого самого Иллариона (Ректор отметил про себя заглянуть в энциклопедию, потому что второе имя Хранителя он узнал только что), а также про несчастную судьбу трех черно-бурых волков. Которые по легенде, были раньше людьми. А если точнее, женой и двумя сыновьями вышеозначенного Иллариона. В общем, довольно грустная история случилась. В конце она даже всплакнула да и он сделал вид, что прослезился.

Уже после ухода Джалии, которая без умолку трещала еще почти два часа, у Олега Павловича сформировалось стойкое чувство, что его провели. И он был вынужден констатировать один не очень веселый факт. Он так и не узнал, что делала Джалия на Сером Тракте. И с кем она там встречалась.

Приглушенно тренькнул видеофон.

— К вам посетительница, впустить?

На мониторе, появилось изображение Джалии. Она посмотрела на него, улыбнулась и приветственно помахала рукой.

34

— «Встать, суд идет»!

Я покорно, поднялся, машинально оттянув на горле, ставшую уже почти привычной, черную, переплетенную с хаотично разбросанными бусинами полоску из кожи. Хотя, возможно, материал из которого сделана эта полоска, кожей и не был. По крайней мере, тактильные мои ощущения, были приятные.

Неприятное было в другом. При каждом моем движении, эта кожаная дрянь, норовила мне вцепиться в горло, с ярким намерением придушить. От нее у меня уже кадык был весь красный.

Умница, Джалия, постаралась. О, Создатель! Почему ты нас мужчин создал такими легковерными и тупыми?!

Разве не вопило мое чувство самосохранения о том, что ни в коем случае не нужно принимать сей подарок от Джалии. Нет, мы не хотели обижать девочку отказом. Она так красиво рассказывала сказки о том, что Ассасин, мне крайне необходим. Что он будет меня защищать и оберегать.

Нет, мы отрицали очевидное! Как, какая-то полоска кожи, хотя и сделана очень красиво, и судя по всему вещь старинная и ценная, может меня защитить?! Да и от кого?!

А вот то, что это надо других оберегать от меня, эта мысль, конечно не имела право на существование в нашей умной голове!

И мы, естественно, с радостью и готовностью надели сей предмет, сиречь «дрянь», на нашу ставшую такой многострадальной, шейку.

Кстати, мне как-то, не помню кто, говорил, что если вы ведете диалог с самим собой в третьем лице, то это явно выраженный признак начинающийся шизофрении.

Ну да ладно.

Так вот, как только я надел эту полоску, она тут же впилась мне в шею и принялась елозить по ней туда-сюда. Все мои попытки изящно разорвать этот «подарок», не увенчались успехом. Мало того, при этих попытках, Ассасин, недвусмысленно, сжимался на моем горле. Да так, что трещали шейные позвонки.

Джалия, наблюдавшая за моими попытками, увещевала меня, глупого, не дергаться, а принять дар, покорно. Для моей же пользы.