Скрытый космос (Книга 1, 1960-1963) - Николай Каманин

16 апреля.

Вчера ребята первый день после праздника занимались без отрыва на поездки и встречи. Дал задание генералу Одинцову готовить программу предстоящего космического группового полета. Вечером заседала комиссия Мишука, а потом Мишук и я были у генерал-полковника Брайко. Брайко поддержал предложение комиссии о введении должности заместителя Главкома по космосу. Думаю, что это предложение встретят в штыки Руденко и Пономарев, да и сам Главком едва ли его поддержит.

17 апреля.

Сегодня Главком подписал приказ об отчислении из космонавтов Филатьева, Аникеева и Нелюбова и приказал мне поехать в Центр и лично объяснить всем офицерам, что этот вопрос обсуждался на Военном совете ВВС, все члены которого высказались за их увольнение.

Был у меня профессор В.И.Яздовский, более часа беседовал с ним о перспективах наших космических дел. Владимир Иванович сейчас ратует за то, чтобы подчинить ИАКМ Академии наук и сохранить за институтом все возложенные на него задачи. Во время нашей беседы по "кремлевке" звонил О.Г.Ивановский и агитировал меня за то, чтобы передать всю космическую биологию в 3-е Главное управление Минздрава, возглавляемое генерал-лейтенантом Бурназяном. Я за сохранение за Институтом авиационной и космической медицины руководящей роли, а маршал Руденко - против. Посмотрим, кто окажется победителем в этой затянувшейся борьбе.

19 апреля.

Весь день провел в ЦПК. На общем построении офицеров Центра объявили приказ Главкома об отчислении Филатьева, Аникеева и Нелюбова. После объявления приказа я поговорил с ребятами. Они ошеломлены таким ударом, но переносят его стойко. Просили меня только об одном: прежде чем направить их в полки, дать им возможность оттренироваться в полетах на самолетах в одном из училищ или центров переучивания.

Провел беседу с Терешковой, Соловьевой, Пономаревой и Еркиной об организации подготовки к очередному групповому космическому полету. Все четверо фактически готовы к полету, но, учитывая, что он состоится не раньше августа 1963 года, мы наметили план дополнительных тренировок.

Разрешил Одинцову готовить к полету четырех мужчин: Быковского, Волынова, Леонова и Хрунова. Все четверо космонавтов и руководство Центра настаивают на том, что нет надобности сидеть в скафандре в макете корабля 7-8 суток. Они считают возможным ограничить тренировку 3-4 сутками, а Яздовский за 8-суточное пребывание в скафандре и корабле. В ближайшие дни придется решать и этот нелегкий вопрос. Отношения между институтом и Центром явно ненормальные, и в этом виноваты обе стороны. Генерал Одинцов в данном случае ведет себя не лучшим образом: его настраивает против института полковник Карпов.

22 апреля.

В воскресенье, как обычно, отдыхал на даче. Снег почти полностью сошел, но земля еще сильно размокшая. Белил яблони, гулял с Олей. Вечером с Левой ходили на охоту на вальдшнепов. Прошлись часа полтора, но стрелять не пришлось.

Сегодня утром Главком сказал мне, что ему не удалось поговорить с министром по вопросу передачи ВВС права заказа пилотируемых космических кораблей, а его доклад на эту тему Малиновский без резолюции передал Бирюзову. Таким образом, главный вопрос все еще в подвешенном состоянии.

Получили решение ЦК и Совмина от 13.4.1963 года о постройке четырех "Востоков" в 1963 году. Решение также обязывает ВПК и МО в двухнедельный срок доложить в ЦК предложения о порядке и сроках пусков "Востоков" в 1963 году. Долго мы боролись, чтобы добиться такого решения, преодолевая сопротивление министра обороны и Генерального штаба.

Только что вернулся с совещания у маршала Руденко, на котором обсуждали планы начала строительства жилого городка для космонавтов рядом с ЦПК. Руденко полностью согласился с нашими предложениями, которые он категорически отвергал 4-5 месяцев тому назад.

Оба этих факта - получение решения о постройке "Востоков" и изменение позиции Руденко в деле строительства городка для космонавтов - очень примечательны. Они говорят о том, что многое можно внушить начальству, если упорно добиваться хорошо продуманной и обоснованной цели.

24 апреля.

Утром, сразу по прибытии на службу, Главком вызвал меня и сообщил, что к нему от Смирнова выехал товарищ Митрохин с письмом в ЦК о проведении очередного пилотируемого полета в мае-июне 1963 года. Главком попросил разобраться и доложить нашу позицию в сложившейся ситуации. Из разговора с Ивановским я установил следующее. Два имеющихся корабля имеют ресурс только до июня, но Королев надеялся, что главные конструкторы оборудования или заменят его на новое, или продлят ресурс старой аппаратуре. Однако надежды Сергея Павловича не оправдались: разработчики оборудования "Востоков" не согласились ни на продление ресурса аппаратуры, ни на ее замену.

Таким образом, мы поставлены перед выбором: запустить в космос два "Востока" до 15.06.1963 года или выбросить на свалку два этих прекрасных корабля. Если бы не было рекомендации ЦК о переносе пуска на август, то не было бы и проблемы. А сейчас, при ясно обозначенной позиции ЦК, предлагать пуск в мае-июне - нужно иметь очень большую смелость. К счастью, смелости у Сергея Павловича еще достаточно (он уже подписал письмо в ЦК), но ее значительно меньше у Вершинина. Чтобы убедить Главкома в необходимости поставить свою подпись под этим письмом, мы пошли к нему втроем - Руденко, я и Одинцов. Почувствовав нашу твердую уверенность в правильности решения Королева, Вершинин подписал этот ответственный документ, немного смущаясь необходимостью сделать это одним из первых.

25 апреля.

Вызывал Яздовского и Карпова, вместе с генералом Гореглядом слушали их более часа. Яздовский доказывал, что космонавта нужно держать в скафандре в тепловом макете корабля "Восток" столько суток, сколько он будет летать в космосе. А Карпов убеждал нас, что более 2-3 суток держать космонавта в скафандре в макете корабля не только не полезно, но и вредно. Конечно, трудно организовать семисуточные тренировки, к тому же они могут несколько снизить физическую готовность космонавтов к полету, и очень не нравятся им, и все же, по-видимому, такие тренировки придется проводить. Этот спор между нашими ведущими специалистами по космической медицине подтверждает тот факт, что научные обоснования медико-биологических экспериментов с космонавтами очень шаткие. Они иногда подменяются волевыми решениями, догадками, а нередко и капризами.

26 апреля.

Главком сегодня беспокоился по поводу проекта создания нового института в Министерстве здравоохранения для решения медико-биологических задач в космосе. Проект письма в ЦК с таким предложением подписан Калмыковым, Дементьевым, Зверевым и Келдышем. Документ должны подписать также Смирнов и Бирюзов; Смирнов подпишет обязательно, а Бирюзов может подписать с возражениями против передачи части нашего института в другое ведомство. Главком за создание нового института и за передачу ему от нашего института задач космической биологии и функций по координации работ по экологии, но он категорически против передачи оборудования и площадей. Я сказал Вершинину, что занятая им позиция очень труднозащищаема и противоречива. Мы добиваемся, чтобы все пилотируемые космические корабли и полеты на них были за ВВС, и одновременно пытаемся отбиться от задач, поставленных перед нашим институтом решениями партии и правительства в целях освоения космоса человеком. Под эти задачи Институт авиационной и космической медицины получил уже многое: штаты, здания, завод, оборудование, - и, отказываясь от решения таких задач, мы можем все это потерять. Трудная для ИАКМ обстановка сложилась по вине Руденко, Мишука и Бабийчука. Я буду пытаться сохранить наш институт и круг его задач.

28 апреля.

Сегодня 3 часа заседал президиум Межведомственного Совета по космосу. Вел заседание Келдыш, доклад о ракете Н-1 сделал Королев. Кроме членов президиума, присутствовало несколько академиков, главных конструкторов и начальников институтов.

Ракета Н-1 будет готова в 1965 году. Она позволит выводить на орбиту высотой 300 километров 75 тонн полезной нагрузки, на 3 тысячи километров 50 тонн и на 36 тысяч километров (стационарная орбита - Ред.) - 16 тонн. С помощью этой ракеты космонавтам можно будет слетать на Луну и вернуться на Землю, облететь Марс или Венеру и вернуться на Землю. Для осуществления таких полетов потребуется 3-10 пусков ракеты. Ракета Н-1 может быть использована и для создания научной орбитальной станции, а также для решения ряда военных задач (разведка, перехват, удар). На заседании Межведомственного Совета было признано целесообразным доложить в ЦК КПСС о всех этих вариантах применения новой ракеты.

После заседания я поговорил с Королевым и Келдышем о перспективах ИАКМ в связи с проектом учреждения нового института в Минздраве. Оба они заявили, что были бы за дальнейшее развитие ИАКМ, но позиция, занятая Руденко, вынудила их искать другое решение проблемы. Они уже дали согласие на то, чтобы передать все задачи экологии в Минздрав, - но если Министерство обороны возьмет их на себя, то они могут и пересмотреть свое решение.