Дьявольские миры - Сборник

Голт разинул рот:

– Но, Ваше Величество…

Сигрит свирепо ответил:

– Я же сказал, что не хочу жертвовать своими солдатами! Воры, убийцы, насильники! Все отребье королевства! Вот твоя армия, барон Голт! Поход с ними, или тюрьма и топор палача - вот твой выбор! Найди путь через топи, исследуй Неизвестную Землю, выясни судьбу лорда Барта и его людей! Затем возвращайся назад и ты получишь прощение. И не только прощение, но и возвращение своих владений.

Он встал. - Правда, скорее всего ты сложишь голову где-нибудь там, но решай сам.

Опять в комнате воцарилась тишина. Лицо короля казалось высеченным из мрамора. Глаза Голта были прикованы к карте, к тому месту, где на ней было пустое пространство, заселенное воображением художника различными чудовищами, воображаемыми или реальными, кто знает? Земля, которая лежала от Великих Топей Кушна к северо-востоку. Непроизвольно его рука потянулась к поясу, хотя меча на нем не было.

– Ну, - сказал Сигрит, - Ну?

– Я пойду, - сказал Голт, - И попытаюсь выполнить волю Вашего Величества.

Король отвернулся.

– Это не своей волей я посылаю тебя в такой путь. Это закон.

В его голосе отчетливо слышалось горе. Затем он встал и взял руку Голта. - Но, если ты сможешь сделать это, барон Голт, ты заслужишь больше, чем прощение, больше, чем возвращение своих владений. - Он глубоко вздохнул… - Ты заслужишь мою благодарность и любовь.

– Значит, я буду не напрасно рисковать, - сказал Голт. - Когда Ваше Величество желает, чтобы мы выступили в поход?

2

Эту ночь, находясь под домашним арестом, Голт спал в своей спальне королевского дворца и ему снился дом.

Старкбург! Древняя крепость в Железных Горах. Во сне он снова видел могущественные башни, которые вонзались в темнеющее вечернее строение неба, как гигантские пальцы. Крепость была выстроена высоко в горах, а фундаментом служили огромные камни гор. Это был неприступный бастион холода, каменных глыб, вздыбившихся из глубин самой земли. При дневном свете эти укрепления, башни, большая стена, опоясывающая город, чтобы защитить его от нападения снизу, казались серыми и невыразительными. Но на восходе или закате солнца, когда его лучи освещали крепость под углом ярким светом, горы, в которых было много железной руды, начинали сверкать и весь замок окрашивался в сияющие цвета, которые постепенно переходили в кровавый горящий цвет.

Голт стонал и ворочался. Он видел семейное гнездо и гордился им. Видел широкие плодородные поля в предгорьях, видел темные леса, где с малых лет он охотился на зверей. Видел раскидистые укрепления деревни, где каждый крестьянин был хорошо обученным солдатом, готовым по первому зову трубы выступить на защиту своего гнезда от вторжения варваров или нападения таинственных существ, которых много расплодилось на земле после всемирной катастрофы. Это было самое сильное и мощное укрепление во всем Бурне, оно закалялось в жестоких битвах, которые вели многие поколения предков Голта. И теперь, подумал он пробуждаясь, всего этого он лишился в результате пьяной глупости. Но он должен вернуть все назад во что бы то ни стало.

Он отбросил одеяло, поднялся и в одной сорочке начал расхаживать по комнате. Он выпил холодной воды из графина. Правда он предпочел бы что-нибудь покрепче, чтобы прогнать черную депрессию и отчаяние, стиснувшее его душу. Но под рукой ничего не оказалось, так как король запретил давать ему спиртное. Он выпил еще воды, и, наконец, так как рассвет был уже близок, умылся и оделся в одежду, в которой он мог появиться при дворе. Затем он подошел к огромному окну и распахнул его, глядя на Мармбург, раскинувшийся перед ним и просыпающийся на рассвете. Лучи солнца осветили его мраморные дома и весь город казался россыпью драгоценных камней. Свежий воздух трогал его лицо. Голт пил его большими глотками. Непроизвольно его левая рука поглаживала могучие мышцы правой руки.

– Хорошо, - подумал он, жребий брошен. Теперь уже не имеет значения, что ему выпадет, орел или решка. Он должен теперь отбросить прочь всю жалость к себе и должен всем сердцем и всеми силами отдаться тому делу, которое ему поручено. Если возвращение Баронства Железных Гор зависит от этой сильной искусной руки, которую сейчас оглаживают его пальцы, то дело не так уж и безнадежно. Сколько бы воли и сил не потребовал этот поход в Неизвестную Страну, он найдет их в себе.

Решение было принято и настроение сразу улучшилось. Принесли завтрак и Голт поел с аппетитом. Затем его вызвали к королю и он шел через лабиринт коридоров широким уверенным шагом. Голова его была гордо поднята, плечи расправлены.

В большом холле не было никого, кроме короля, одетого в охотничий наряд и развалившегося на троне, и старика в красно-золотых цветах армии Бурна. Старик стоял рядом с королем, приземистый, толстый. На голове его были совсем седые волосы. Голт опустился на колени, затем поднялся и посмотрел на своего монарха.

Король махнул рукой.

– Ты, конечно, знаешь моего генерала Вальцхера.

– Да, сэр, - поклонился Голт. - Он был другом моего отца, и они вместе участвовали во многих сражениях.

– Верно, - сказал король, - именно потому я решил, что он должен заменить тебя в баронстве, пока ты будешь отсутствовать. Ты дашь ему письма управляющим и капитанам, что он будет править вместо тебя. Его слово будет таким же законом, как и твое, и ему должны подчиняться, как и тебе - беспрекословно.

– Хорошо, сэр. Я сделаю это. - Голт почувствовал приятное облегчение во всем теле и приступ нежной любви к своему королю. Ведь при дворе много таких дворян, которые были способны на все, чтобы получить в свое владение такое богатое поместье, как баронство Железных Гор. И даже если бы он вернулся с победой из своего похода, пришлось бы приложить немало усилий, чтобы выдворить их оттуда. Но Вальцхер был умен, честен, и ему можно было довериться без опасений.

И как бы в подтверждение этому, генерал заговорил.

– Милорд, ты понимаешь, как неохотно я берусь за это дело. Меня заставляет только необходимость.

Он помолчал, задумчиво приглаживая седые волосы.

– Но я могу тебя заверить, что мое правление будет справедливым, человечным и, насколько я смогу, мудрым.

– Я не сомневаюсь в этом, сэр. Я только прошу иметь в виду, что по традиции, мой народ имеет права и свободы более широкие. Мы все там, в Железных Горах, пограничники, и нас трудно вставить в обычные рамки. Но они подчиняются дисциплине, конечно в тех пределах, в которых находят ее разумной и необходимой, - он повернулся к королю и продолжал. - Благодарю, сэр, за столь мудрый выбор. Теперь мой разум будет более свободен, а рука сильнее.

– Этого я и хотел, - сказал Сигрит.

– Благодарю, генерал, ты можешь идти. Мне еще нужно поговорить с бароном Голтом.

Вальцхер поклонился и вышел. Развалившись на троне, король ковырял кончиком кинжала в зубах. Он лукаво взглянул на юного барона.

– Ну как? Твое мужество еще сохранилось? Твоя решительность не исчезла?

– Сэр, если бы мой отряд уже был готов, я выехал бы немедленно. Чем скорее начать, тем скорее кончить.

Король улыбнулся довольный:

– Я же сказал, что хочу, чтобы ты выехал как можно скорее. Все приказы уже отданы: лошади, мулы, снаряжение - все уже готово. Ты можешь сам убедиться, что в этом смысле я сделал все, чтобы ты смог добиться успеха. Раз уж я не рискую людьми, то с радостью отдаю деньги. - Он нахмурился. - С тобой здесь при дворе есть свита?

– Да, Ваше Величество. Линднер, капитан рыцарей и с полдюжины оруженосцев, пажей… Я хочу, отослать их в Старкбург вместе с генералом Линднером.

– Они уедут. За исключением… - король залез в карман и достал лист бумаги.

– Что ты думаешь об этом послании? Я опущу все формальности, которые идут вначале, и с которыми оно адресуется к нам. Перейду прямо к содержанию.

Он держал лист далеко от глаз. Ведь лет ему уже много и зрение его было не такое острое, как в молодые годы.

"… и как Ваше Величество знает, я заслужил во многих битвах награды, которые получил из ваших рук. Поэтому я осмеливаюсь обратиться к Вам с просьбой. Это был я, кто по поручению его отца впервые вложил меч в его руки, впервые дал поводья в руки молодого барона. Я обучал его воинскому искусству, которым он неоднократно и успешно служил империи. И за это я прошу вашей милости. Я прошу разрешить не нарушать моей клятвы, данной его отцу. Я поклялся, что никогда не оставлю молодого барона, что всегда буду ехать с ним навстречу любой опасности, оберегая его своим собственным мечом. Поэтому прошу милостивого разрешения Вашего Величества сопровождать барона Голта в его походе в Неизвестные Страны".

Король опустил бумагу.

– Подпись, - сказал он. - Линднер, капитан Голта, барона Железных Гор.

Голт проглотил слюну. Затем он покачал головой.

– Сэр, я прошу, чтобы вы отказали ему. Вы сказали, что поход очень опасен, и вы не хотите рисковать никем, кроме меня, так как моя жизнь все равно потеряна. Я очень люблю Линднера, который действительно был моим отцом. Я люблю его может всего лишь немногим меньше, чем родного отца, упокой Боже его душу. Из всех людей он единственный, чьей жизнью я не хочу рисковать. Я не хочу брать его с собой, а кроме того, генерал Вальцхер будет нуждаться в нем. Скажите ему, пожалуйста.