Записки - Александр Бенкендорф

{35}  Два последних абзаца (с купюрой слов: "поддонки польского дворянства")приведены Е. В. Тарле в его книге "Нашествие Наполеона на Россию. 1812год" (М., 1938, с. 175). Это единственное обращение к "Запискам Бенкендорфа" в советскую эпоху.

Все сказанное Бенкендорфом подтверждают мемуары французских авторов. О чудовищном угнетении и нищете населения Литвы и Белоруссии чающими свободы польскими помещиками свидетельствует и Карл фон Клаузевиц в одном из писем к супруге, служащих приложением к его книге "1812 год" (М., 1937, с. 161).

{36}  На пути отряда Винценгероде было село Самойлове Гжатского уезда Смоленской губернии. Хозяйкой его была княгиня Александра Петровна Голицына, урожденная Протасова (1774-1842), воспитанница своей тетки Анны Петровны Протасовой, любимой камер-фрейлины Императрицы Екатерины II; вдова князя Алексея Андреевича Голицына (1767-1800). Любопытные подробности имеются в "Записках декабриста" С. Г. Волконского, который был дежурным офицером при командире отряда и состоял тогда с автором "Записок" в дружеских отношениях.

"Другая стычка, уже полным отрядом, была в селе Самойлове, принадлежащем тогда княгине Голицыной, известной в Петербурге под названием Princesse Alexis. Тоже чрез крестьян узнал Винценгероде, что там вестфальцы грабят и причиняют неистовства. Полным отрядом пустились мы туда на риск. Французы, сторожившие себя, узнавши о нашем приближении, отступили, но мы там еще застали малый отряд, не успевший отступить; разбредших перехватили, но человек сто вестфальцев заперлись близ господского дома, в особенное жилое строение, и нами окруженные, на наше предложение сдаться не соглашались и, стрелявши по нас, убили и ранили несколько казаков. Надо было кончить с ними, и Винценгероде велел спешить два эскадрона драгун, примкнуть штыки и идти на приступ. Храбрые драгуны с спешившимися казаками вломились в строение, и началась там резня раздраженными нашими драгунами и донцами, потерявшими упорством неприятеля несколько товарищей...

Наш отряд переночевал в Самойлове, и мы могли обсудить зверские поступки неприятеля с безоружными жителями, бесполезный грабеж в господском доме и поругание святынь в церкви. И такое святотатство во многих местах, посещенных французами, нам встречалось. При этом горестном зрелище были и сцены смеха: княгиня Голицына, давно уже перешедшая в католицизм, всегда жила в

Самойлове летним временем, окруженная французскими аббатами. Простонародие убеждено было, что эти аббаты навели на Самойлове французскую рать, и в горе своем вопияли: "А вот тебе, княгиня, и аббат Никол, и аббат Саландр, и аббат Мерсье", а они все были моими наставниками (декабрист Князь Сергей Волконский учился в пансионе аббата Николя, как и Бенкендорф, - П. Г.) и эти восклики невольно возбуждали во мне смех. Про Самойлове расскажу еще одно обстоятельство: ночевавши там и зная, что, вероятно, на днях, после нашего отступления, займут его французы, Бенкендорф и я на память взяли, как дань, рисунки, висевшие на стене; но впоследствии княгиня уверяла, что мы оба во главе с подчиненными грабили ее жилище" (С. Г. Волконский. "Записки декабриста". СПб, 1902, с. 176-178.).

Княгиня А. П. Голицына в 1818 г. открыто перешла в католичество, уехала во Францию, в 1826 г. стала монахиней ордена du Sacrecceur, миссионерствовала в Луизиане (США). Имела четырех сыновей и дочь, из коих только двое сыновей остались в православии. Составила сборник молитв и религиозных стихов на французском языке. Скончалась на родине, в Петербурге.

{37}  Полное и глубокое осмысление Бенкендорфом итогов Бородинского сражения можно поставить в ряд с самыми авторитетными суждениями по этому непростому вопросу.

Именно Бородино, утверждает Бенкендорф, "навсегда поколебало силу Наполеона". Автор "Записок" не приписывает победу ни одной из сторон, но отмечает, что урон, нанесенный Великой армии при Бородине, был для нее невосполним. Следовательно, в общем стратегическом аспекте кампании итог Бородина был в пользу Русской армии. Бенкендорф не рассматривает Бородино как "обычное" сражение и не обращает внимания на количество и соотношение потерь. Его оценка результатов Бородинского сражения разнится с мнением большинства зарубежных историков, воспринявших трактовку Наполеоном самого понятия "сражение" как некоего подобия военно-спортивного соревнования с соответствующими количественными показателями для определения победителя.

В сражении при Бородине погибли два генерала, братья Тучковы: Николай Алексеевич Тучков 1-й (1761-1812) - генерал-лейтенант, командир 3-го пехотного корпуса. Участник войн с Францией в 1799, 1806-1807 гг., войны с Швецией в 1808-1809 гг. Смертельно ранен во время успешной контратаки батареи на крайнем левом фланге русской армии, которую защищал его корпус. Скончался в Ярославле, похоронен в Толгском монастыре.

Александр Алексеевич Тучков 4-й (1777-1812) - генерал-майор, шеф Ревельского пехотного полка, командир бригады в составе 3-й пехотной дивизии, пришедшей в критический момент с крайнего левого фланга к "флешам Багратиона". Тучков 4-й со знаменем в руках возглавил атаку своих солдат и был сражен, когда вошел с ними в укрепление. Тело его не было найдено. На месте его гибели вдовой генерала воздвигнут храм Спаса Нерукотворенного первый памятник героям Бородина. Позднее там же возник Спасо-Бородинский монастырь, первой настоятельницей которого стала игумения Мария (Тучкова).

Скорее всего, Бенкендорф подразумевает младшего из братьев Тучковых.

Граф Александр Иванович Кутайсов (1784-1812) - младший сын Ивана Павловича Кутайсова, известного фаворита императора Павла I. С ранних лет проходил воинскую службу. В 15 лет - артиллерийский офицер, адъютант графа А. А. Аракчеева. Самый крупный талант среди артиллерийских командиров. Кутайсов с блеском его проявил в кампанию 1806-1807 гг. В 1812 г. в чине генерал-майора был начальником артиллерии Первой Западной армии. Под Бородиным отдал знаменитый приказ со словами "...артиллерия должна жертвовать собой...". Погиб во время контратаки перед "батареей Раевского". Его тело не было найдено, как и тело Тучкова 4-го. Один из образованнейших людей своего времени. Знал шесть языков, писал русские и французские стихи, занимался переводами, был превосходным рисовальщиком. Известны его письма, отличающиеся классической красотой стиля и благородной возвышенностью содержания.

{38}  Ведет (от франц. vedette) - пост конного караула, а также сам конный отряд, назначенный для несения сторожевой службы.

{39}  Василий Дмитриевич Иловайский 12-й (1785-1860). Один из самых талантливых казачьих командиров в войне1812-1814 гг. Участник кампании1806-1807 гг. в Восточной Пруссии. Уже тогда проявил себя в качестве командира отдельных казачьих отрядов. В 1809 г. за сражение с турками при Батине награжден орденом Св. Георгия 4-й степени. В 1810 г. - полковник. В1812 г. - командир одного из казачьих полков армии Багратиона. Отличился в бою при Романове. Затем состоял в отдельном отряде Ф. Ф. Винценгероде, командовал бригадой. 10 октября 1812 г. во главе своего полка первым вошел с боем в оставляемую неприятелем Москву. Был произведен в генерал-майоры. В1813-1814 гг. сражался при Люцене, Бауцене, Кульме, Лейпциге, Ганау, Фер-Шампенуазе, под Парижем. Под Кульмом взял в плен генерала Вандамма и его штаб. За Ганау награжден орденом Св. Георгия 3-й степени. С 1823 г. был наказным атаманом Донских казачьих полков, прикомандированных к Кавказскому корпусу. В 1826 г. - генерал-лейтенант. С 1840 г. - в отставке.