Божественные кошмары, или живая легенда (СИ) - Юлия Фирсанова

— Эта игра началась задолго до сегодняшнего дня, дорогой, если происходящее можно вообще именовать игрой. И уж конечно не мы двигаем фигуры на доске, — покачала головой богиня. — Подумай сам, зачем мне Плетущий? Я не собираюсь создавать личную Вселенную, составляя конкуренцию Творцу. Отыскать его просили меня Силы Равновесия, а братья взялись помочь. Что же до того, что Плетущим оказался твой сын, и я смогла увидеть его и понять истинное предназначение мальчика, так этот этап игры или истории начался довольно давно. Для тебя, когда ты перешел дорогу некоему Дварту, вознамерившемуся извести под корень твой род, для меня, когда я пожелала отыскать себе нового учителя. Узоры судеб подчас не менее прихотливы, чем Плетение Ткани Мироздания, и, повторюсь, не я держу в руках эту прялку. Наши мысли, чувства, поступки лишь материал для великого полотна. Я не собиралась и не собираюсь использовать Ята в каких-то интригах, и сюда пришла только потому, что хотела помочь дорогому мне мужчине. Твоему сыну ничего не грозит, Итварт. Будь спокоен, со Слугами Творца никто не играет в игры, потому что слишком велика опасность, что они поиграют тобой.

— Я ничего не знаю об этом, — растерянно промолвил мужчина. — До сегодняшнего дня я вообще слышал о Плетущих Мироздание от силы пару-тройку раз и то краем уха. Прости, Элия, если я обидел тебя, слишком странным кажется мне все происходящее. Когда ты сам не знаешь ничего, а кто-то, обладающий многими знаниями, оказывается рядом в самый подходящий момент, каких только мыслей не полезет в голову.

— Я ни в чем тебя не виню, — доброжелательно ответила принцесса. — Иногда мне самой жизнь кажется не слишком удачно поставленной пьесой, где за каждым кустом прячется орган и бедолага-драматург никак не способен до конца определиться с жанром произведения, то это комедия, то драма, а то и вовсе дурной фарс. Совпадения, случайности, предчувствия, пророчества… Такова участь богов и особенность сил, вплетающих наши жизни в центр вселенского гобелена, притягивающих иные судьбы и изменяющих их.

— И что делать? — печально вопросил Итварт, кажется, даже не ожидая ответа, по большей части просто высказывая свои сомнения вслух.

— Ты отец Ята, и продолжай им быть, — пожала плечами Элия. — А что твой сын еще и Плетущий Мироздание, так пусть это станет головной болью Сил Равновесия. Это на будущее, а пока возьми Бэль, паренька и отправляйтесь в лес по ягоды или на озеро рыбу ловить. Я же займусь рыбалкой в другой 'воде'.

— Я усомнился в тебе, а ты доверяешь мне Мирабэль, — в голосе воина было и удивление, и доля восхищения, и даже некая опасливая оторопь. Он никогда до конца не понимал принцессу, хоть и провел в ее постели не одну ночь. Каждый раз, когда он думал, будто начинает проникать в суть характера Богини Любви, она поворачивалась к нему иной стороной: насмешливая, невозмутимая, страстная, нежная, мудрая и способная кбеспечной дурашливости, она была столь же изменчива, как сама Любовь.

— Ну, я-то в тебе не сомневалась, а то предпочла бы держаться подальше от грозного меча, — хитро улыбнулась Элия, ткнув мужчину в грудь костяшками пальцев, и на прощанье коснулась поцелуем гладкой щеки. — Впрочем, как бы ты ни гневался на меня, обидеть Мирабэль такой в высшей степени порядочный лорд никогда бы не решился, так подсказывает мне интуиция Богини Любви и с ней соглашается дарование Богини Логики. До встречи, Итварт!

— До встречи, принцесса, — воин улыбнулся по-настоящему.

Главы 16. Сумасшедший дом, или в Лоуленде-2 — Эх, парень, не доведется тебе по подвалам Лиена без надзора пошляться, — шутливо посочувствовал Джей, когда стало ясно: идти супротив 'повеления' принцессы селить Разрушителя в королевском замке ни Элегор, ни тем паче сам Разрушитель, совершенно очарованный Миром Узла, не собираются. — Предлагаешь заплакать или напиться? — испытующе уточнил Ральд. — А это уж по настроению. В таком тонком деле советовать ничего нельзя, — широко ухмыльнулся Бог Воров, — а если ты о том, что мне больше посмотреть охота, то не заморачивайся, я ни пьяных, ни плачущих Разрушителей еще не видел, только сытых, спящих, благоговеющих и чокнутых. — Интересно, сколько раз тебя пытались прибить за острый язык? — полюбопытствовал кан Раган. — А фиг его знает, я в уме настолько больших чисел умножать не умею, — радостно признал довольный бог. — Точные науки — это по части Лейма. Только он вряд ли согласится такой ерундой заниматься, когда поиски Плетущего на носу. — Угадал, — без отрыва от пролистывания записей проронил бог. — А ты, вместо того, чтоб молоть языком, переговорил бы с управляющим. Пусть приведут в порядок комнаты рядом с моими апартаментами. Гору и Ральду надо где-то обосноваться. И предупреди Дариса, пусть сделает внушение стражам насчет нашего гостя. — Слушаюсь, ваше высочество, — съехидничал Джей, подскочил с дивана, как теннисный шарик, тряхнул головой, шаркнул ножкой и с интонациями записного подхалима уточнил: — Будут ли еще какие-то распоряжения? — Закажи ужин в мои комнаты, только, пожалуйста, без авангардных изменений в меню, — прибавил Лейм совершенно серьезным тоном под откровенные улыбки друга и гостя. — Ладно уж, — неожиданно согласился белобрысый ворюга вместо того, чтобы вспылить и кинуться с кулаками на окружающих, не разбирая, кто из них тут брат, кто Разрушитель, а кто просто так, погулять вышел. — Ох, какой я сегодня добрый, и с чего бы это? Наверное, на Симгане чего-то не того скушал! — Разгадать бы еще что, чтоб этим самым тебя время от времени кормить, — посетовал Лейм, усеивая очередной лист в блокноте с ровными линейками кучей мелких значков загадочного свойства. Знай Элегор друга похуже, решил бы, что тот сочиняет заклятье, а на деле-то бог пользовался обыкновенной скорописью собственного изобретения, в которой досконально разбирался лишь сам. Секреты Лейма, доставшись любому, даже самому мозговитому врагу, могли ввергнуть того в сильнейшее нервное расстройство на почве осознания личной умственной неполноценности. — А вот и не скажу! — тоном партизана на жестоком допросе отозвался Джей, вышмыгивая из комнаты и хлопая дверью так, что бедняжка едва не ухнула с петель. Вслед за Богом Воров покинули комнаты принца и Элегор с Ральдом, отправившись на небольшую прогулку по замку. Тут Разрушителю довелось воочию убедиться в правоте герцога. Масштабного ужасающего воздействия на умы и сердца окружающих его вид не вызывал, ну предпочитали слуги огибать их парочку по широкой дуге, так ведь, когда Ральд поотстал от Гора, то приметил, что и находящегося в гордом одиночестве герцога прислуга и стража точно так же предпочитают обходить стороной. Это неприятно царапнуло самолюбие Разрушителя и в то же время утешило. Оказывается, он принес присягу не менее страшному типу, чем сам. В прежнем составе компания снова собралась в гостиной Лейма спустя полтора часа. За это время Бог Воров добросовестно исполнил все инструкции кузена, решив, шутки ради, шокировать его безупречным поведением. А Элия явилась прямиком от его величества, изъявившего (а его кто спрашивал?) свое милостивое дозволение Ральду кан Рагану на пребывание в Лоуленде. — Привет! — громогласно, весело и почему-то с пьяной развязностью завопило пространство, казалось, над ухом у каждого из заканчивающих трапезу богов глубоким, сочным баритоном оперного масштаба. — А вы, болтают, Разрушителя приручили!!! Неужто взаправду или сбрехали?! — Вот Разрушитель, — Лейм запросто кивнул на обсасывающего птичью ножку мужчину. — Можешь сам у него спросить, прирученный он или дикий. — Ойопсгмх, — охнул Связист и торопливо пробормотал: — Ты того, мужик, не забижайся! Я ж ничего плохого в виду не имел! Лады? — Точно, на Связиста сердиться толку никакого, — быстро подтвердил Элегор во избежание гнева создания, способного рвать нити структуры миров так же, как гнилые нитки со старой катушки. — Язык у него, как помело, в любом из состояний, а коль в теле гуляет, еще и пьет, как конь, а трахается, как котяра в охоте. Уникальная, я бы даже сказал, единственная подобного рода во Вселенной и самая лучшая Сила-Посланник! — сделал самую искреннюю рекламу приятелю Джей и воздел бокал, точно тостирующий на вечеринке. Впрочем, для беспечного и циничного принца развлечения и работа обыкновенно сплавлялись в столь причудливый конгломерат, что отделить одно от другого не представлялось возможным. Разрушитель только сдавленно хрюкнул, оценивая оригинальную презентацию незримого грубияна, буквально рассиявшегося гордостью от такой оценки своих талантов, заставивших любое другое создание чистой энергии помереть со стыдухи. — Он наш хороший приятель, но вот что прирученный, я бы не сказала, как был бродягой-матерщинником, так и остался. В приличном обществе и показать стыдно, — резюмировала богиня, пряча насмешку под равнодушно-вежливыми интонациями. — Но подчас его опыт и способности, я не о тех, которые Джей перечислил, бывают незаменимы. — Вот и познакомились, — преувеличенно бодро вякнул Связист и заискивающе протянул: — Я вам карты миров принес, Отмороженные сказали, вы их спрашивали, велели достать. — Кто? — удивленно переспросил Элегор, заинтригованный странным эпитетом. — Ну, Силы Равновесия, — поправился Связист, прикусив болтливый язык, и, аккуратно раздвинув столовые приборы, поспешно материализовал на столе перед компанией пачку упругих листов из какого-то похожего на ламинированную бумагу материала. — Спасибо, — поблагодарил Силы вежливый Лейм. — Да завсегда пожалуйста, а я того, пойду, мне еще кучу известий доставить надо, ведь к Силам Равновесия только загляни, так нагрузят, так нагрузят!!! — пробормотал Связист. — А вы, если чего, зовите! — и ощущение присутствия исчезло так же внезапно, как возникло. — Карты есть, Лейм чего-то уже навычислял насчет закономерностей совокуп… совмещения личных энергий для создания круга энергий, мы перекусили. Будем искать Плетущего дальше? — оживленно осведомился у компании Джей, хлопнув ладонью по толстой стопе карт миров, выданных по предоставленному списку. — Я еще не 'навычислял' всех параметров для проведения эксперимента, — едко оборвал шутника Лейм, — придется тебе подождать часок, чтобы не действовать наобум, а работать по четкой схеме. Впрочем, если очень торопишься, можешь начинать хоть сейчас, при условии согласия Ральда. Только для совокупления, — принц озвучил намеренную оговорку кузена, — используй собственную силу, а партнера или партнершу не составит труда подыскать в городском борделе. — Я вообще-то не только жуткий, но и жутко старомодный тип, предпочитаю действовать в таких обстоятельствах сам, а наблюдение за другими меня не забирает, — заявил кан Раган с широкой и весьма довольной ухмылкой. Конечно, люди от Разрушителя старались держаться подальше, однако многие женщины, вот странный народ, чем больше пугались, тем сильнее пытались затащить его к себе в постель, этим феноменом Ральд, не будь дурак, пользовался к обоюдному удовлетворению. — А я-то уже настроился, — 'огорчился' Джей, скроив гримасу 'разочарование всей жизни'. — Ну ладно, Лейм, тогда ты считай, а нам всем, разумеется, надлежит убраться от гения техники подальше и не мешать работать? — Очень здравая мысль, — серьезно одобрил принц. — Сам догадался или кто умный подсказал? — съехидничал Элегор. — Конечно, подсказал! Один из самых умных, находчивых и по совместительству обаятельных парней во Вселенной, самый лучший — Я! — с гордым нахальством оповестил общество Бог Воров и даже привстал, раскланиваясь. — Хватит, Джей, — снисходительно улыбнулась богиня, привычная к паясничанью брата, — мы и так знаем обо всех твоих уникальных способностях, а посему ты вполне можешь продолжить перечисление в любом другом месте. Давайте оставим Лейма в покое. — В любом? Может, установить заклятье расширенной трансляции на крыше замка? Нет, полагаю, люди еще не готовы к столь масштабному осознанию моих достоинств! — решил принц, без остановки молотя языком. — Да, а ты тоже покидаешь Лейма? — внезапно удивился бог. — А кто же будет его вдохновлять? — Осознание того, что ты убрался куда подальше, — в сердцах брякнул герцог, стряхивая неугомонного принца с дивана. — Мысли обо мне, — отшутилась Элия. — Н-да, ты как всегда права, о великомудрая! — согласился Джей, выпихиваемый в коридор короткими попеременными тычками сестры и герцога. — Сила твоего вдохновляющего присутствия во плоти может оказаться чрезмерной для хрупкой психики нашего драгоценного кузена! Вот я бы от такого только воспрянул, хм, духом!.. Лейм оторвался от вычислений, кои ухитрялся производить даже в бедламе, создаваемом кузеном, сдвинул брови, и травянисто-зеленые глаза его опасно потемнели. Как раз в этот момент Джей обернулся и подавился очередной фразой. Воспользовавшись секундной оторопью белобрысого, Элия и Элегор объединили усилия и таки выпихнули стервеца в коридор. Разрушитель исполнил совершенно несвойственную ему функцию и аккуратно притворил дверь за всей компанией. Никто не заметил взглядов, которыми обменялись на прощание Лейм и Богиня Любви. В первом было все: от нежности и восторга до гибельной страсти, перемешанной с мучительным сомнением, а доведется ли еще когда изведать блаженство единения с возлюбленной. Во втором благосклонное понимание, согласие и такой женский интерес, силы вдохновения которого должно было хватить Богу Техники на создание по крайней мере десятка новых теорий, если, конечно, направить вызванную бурю чувств в русло творческой сублимации. Громко и красочно возмущавшегося Джея вероломно оставили в гордом одиночестве. Элегор и Ральд смылись осваивать отведенные покои в робкой надежде найти там что-нибудь интересное: смертельную ловушку, потайную дверь или на худой конец скелет забытого в шкафу гостя. Элия же решила заглянуть к сестренке и проверить, как у юной богини обстоят дела с овладением силой, раз уж его величество в недавней беседе настойчиво советовал дочери позаботиться о младшей родственнице. Вероятно, Лимбер подразумевал под этим вполне приличным словом 'постарайся сделать так, чтобы непоседливая малявка не стала Богиней Бунтов в ближайшую тысячу лет, а уж если у тебя ничего не выйдет, хоть извести меня о трагедии', но принцесса, учитывая советы родных, все равно всегда поступала по-своему. Мирабэль занималась в тренировочном зале стрельбой по подвижным мишеням из недавно подобранного в Оружейной лука. Несложное заклятье заставляло разнообразные цели перемещаться хаотичным образом с переменной скоростью, а девушка пыталась поразить как можно большее их число за наименьшее время. Была ли тому виной кровь эльфийских лучников, сказывалось ли влияние Бога Войны Нрэна, педагогический талант учителя Итварта или прилежание и азарт самой юной принцессы, не так уж и важно, главное, даже на взгляд старшей сестры, получалось у Бэль поистине великолепно. Одна за другой, практически без промаха летели стрелы в главные метки мишеней, и те выбывали из общего круговорота заклинания. Девушка стремительно перемещалась по залу, меняя позиции, руки ее мелькали от колчана к тетиве, спуская стрелу за стрелой. Маленькие капельки пота выступили на висках, одна повисла на кончике вздернутого носика, волосы стали похожи на беличье гнездо, но, прикусив губу для пущей сосредоточенности, 'воительница' стреляла, не замечая мелких неудобств. Высокая грудь, удивительно гармонирующая с гибким телом, вздымалась равномерно. — Ага, вот ты где! — радостно шепнул на ухо Элии то ли нарочно подкравшийся, то ли и в самом деле неслышно вошедший Джей. Оставшись один, вор некоторое время обижался на черствых, не в гастрономическом, но душевном плане, родственников вслух, а потом кинулся искать и догонять сестру. Если уж, как часто шутили в Лоуленде, Джей великолепно умел отыскивать вещи раньше, чем люди умудрялись их потерять, то обнаружить принцессу для него труда не составило, а что он заодно нашел и Бэль, только порадовало принца. — У малышки неплохо получается, — по-прежнему полушепотом прижимаясь к спине сестры, пожалуй, малость сильнее, чем нужно для обыкновенного общения, высказался бог. — Школа Нрэна! — Школа Итварта, — негромко, но твердо поправила Элия, и не думая отстраняться. Когда последняя мишень была пронзена стрелой и заклятье свернулось в коконе ожидания, девушка опустила лук и обернулась к родственникам с радостной и гордой улыбкой. — Браво, детка! — поздравили ее наблюдатели. — Твои стрелы разили без промаха! На секунду Бэль подозрительно нахмурилась, проверяя, а за дело ли ее хвалят родственники или просто не желают расстраивать младшую сестру, заслуги которой на воинском поприще куда скромнее, чем у старших. Но дар подсказывал юной богине, что Элия и Джей восхищаются искренне, да и простреленные мишени были наглядным доказательством меткости. Потому лучница перестала терзаться и азартно спросила: — А вы стрелы на лету умеете ловить? — Конечно, — беспечно пожал плечами Джей. И сестренка, недолго думая и даже не предупреждая, сходу выпустила в любимых родственников три стрелы, пара из которых досталасьбрату, а одна метила в горлоЭлии. Боги мгновенно ускорили движения и достали из воздуха метательные снаряды. Белобрысый вор только коротко фыркнул, пробуя подушечкой пальца острие: — А если бы я соврал? — В другой раз не стал бы предавать доверие младших, — высказалась Элия самым поучительным тоном. — Да уж, предавать было бы некому, — помахав в воздухе стрелами, как дирижерскими палочками, оценил принц меткость юной воительницы, целившейся в живот и сердце. Та уже успела подбежать к родичам с восторженным воплем, забрать стрелы и вовсю демонстрировала новый тренировочный лук, выбранный по руке под чутким руководством Дариса и Итварта. Эльфийский вяз с костяными накладками из рога вариала, покрытыми тончайшей резьбой, и тетива из волос с гривы серебряного единорога — вещица действительно стоила того, чтобы ею похвастаться. За такую безделицу на любом из базаров отдали бы впятеро по весу чистого серебра. — Трофейный, или на заказ делали? — Джей сделал попытку припомнить происхождение оружия. — Нет, из даров посольства Фаэль-эльфов, — поправила его сестра, которой довелось пасти на пару с Мелиором делегатов Дивных. — Их девицы еще по замку и в Саду Всех Миров исключительно босиком разгуливали, чтобы 'впитать великую силу Мира Узла'. — А-а, точно, — теперь и брат припомнил причудливых на всю голову эльфов, а главным образом, вечно зеленовато-бурые маленькие пятки одной рыженькой эльфиечки на своих простынях. — Здорово, — мечтательно вздохнула Бэль, прижимая к себе лук, как игрушку, — а мне Нрэн никогда не разрешал босиком даже по комнатам ходить. — Да уж, думаю, если б ты ему насчет впитывания силы через пятки загнула, он бы тебе через ягодицы ее передать попытался, — сочувственно подмигнул сестренке Джей. — Но я все равно ходила, — лукаво улыбнулась юная принцесса, — только потом ноги в ручье мыла. — А это уж моя школа, — подтолкнул Элию в бок довольный принц подзаливистый смешок Мирабэль. — Погляди, какая сообразительная красотка выросла! Только Нрэн за порог, а она свои делишки обделывает. Вот и с Источником дельце обтяпала! Получай подарок, сестрица! Принц пошарил в кармане брюк и извлек на свет позвякивающий и поблескивающий браслет из сцепившихся паутинками-цепочками крохотных паучков. Лапки у них были серебряные, пузики синими и красными, а глазки зелеными камешками. Бэль восторженно пискнула, отложила лук на стойку и тут же попыталась примерить браслетку. Но та ужом соскочила с узкого запястья. — Велик! — разочарованно протянула девушка и горько вздохнула. — Ничуть! — возразил брат. — Он в несколько раз на руке оборачивается, — ну-ка гляди, — мужчина сноровисто обмотал тонкое запястье подарком и защелкнул крепление. — Какая красота! Правда, Элия!? — расплылась в довольной улыбке принцесса и повисла на шее у доброго брата, который знал, как ей нравятся его украшения с паучками, и подарил похожее младшей сестре. — Очаровательная безделушка, — согласилась богиня, окунувшись в радость кузины, словно в золотой светоносный поток. — Носи, курносая, — бережно прижав на секунду малышку к груди, опустил ее на пол бог и тут же встревожено спросил: — Эй, ты чего плачешь? Обиделась что ли? Бэль? Эй, Бэль? Что, где болит? — Итварт! — всхлипнула юная богиня и осела бы на пол, если б брат не подхватил ее. — Ой, как ему горько и больно! Элия, нам нужно к нему! Странная беда  Отшлифованный Источником дар юной богини проявился сейчас во всей красе, подавая ей, вопреки установленному блоку, знак о беде дорогого друга. — Идем, — решительно кивнула принцесса, не тратя времени на расспросы из серии 'что, как и почему'. — Мне с Вами, дамы? — галантно предложил Джей в порыве странного великодушия. Скорее из желания составить компанию сестрам, нежели из благородных и абсолютно чуждых записному цинику и эгоисту побуждений помочь ближнему своему. Обыкновенно проблемы таких серьезных парней, как Итварт, бывали весьма занудными и не обещали никаких забав, милых сердцу принца. В принципе, вор неплохо относился к учителю Бэль. Временами, желая поразмяться, работал с ним в спарринге на кинжалах или мечах и, даже отметим особо, до сих пор не убил из ревности как любовника Элии. Но таких мелочей было недостаточно, чтоб ни с того ни с сего бросаться на помощь к воителю по первому свистку. — Нет, будет надо, позовем, — отметая щедрое предложение, махнула рукой Элия, справедливо полагая, что в присутствии Джея воин не будет расположен к откровенным признаниям в собственных несчастьях. Прижав к себе Бэль и на всякий случай укрывая себя и ее защитой Звездного Набора, богиня перенеслась к Итварту. Мужчина находился в своих лоулендских апартаментах, отведенных ему как постоянному тренеру-учителю королевской семьи. На первый взгляд, они были обставлены довольно просто, почти скромно, если не брать во внимание коллекции очень дорогих пейзажей на стенах и качества прочего 'простого' материала вроде темного карнакского дуба, светлого виярского ясеня и тяжелого шелка занавесей с вышивкой знаменитых шеварских мастериц. Оружия Итварт в комнатах на виду не держал, полагая, что ему место в оружейной или зале для тренировок. Ни одного лишнего предмета в комнатах не было, наверное, именно поэтому их гармоничная и какая-то нежная строгость всегда успокаивающе действовала на посетителей. А вот в покоях Нрэна Лоулендского визитеры, которым выпадала столь великая честь, невольно втягивали живот и распрямлялись сверх меры. Там вроде тоже было красиво, изысканно и строго, но любому, наверное, кроме самого Великого Воителя, хотелось бежать из комнат со всех ног. А может быть, хотелось и самому Нрэну, ведь пропадал же он годами в походах! Ничего членовредительственного или человекоубийственного — самые типичные из действий для большинства опечаленных созданий его божественного типа — Итварт не предпринимал. В каком бы отчаянии ни находился, а тяжесть этого чувства теперь ощутила не только эмпатка Бэль, но и Элия, мебели Итварт тоже не ломал и вымещать свою боль ни на чем или ком другом не собирался. Он сидел в кресле, быстрыми четкими движениями вскрывал конверты, бросал на их содержимое один единственный взгляд и кидал на пол. Там уже скопилась небольшая кучка материала, годного для розжига хорошего походного костра под любым дождем. Лицо мужчины закаменело в маске страдания, а бледно-салатовый цвет его мог конкурировать с самым модным в этом сезоне в Океане Миров русалочьим румянцем. — Итварт, какая у тебя приключилась беда? Чем помочь? — недолго думая, Мирабэль кинулась к своему хорошему приятелю и учителю, опустилась перед ним на колени и, заглядывая в лицо, сжала тонкими пальчиками руки воина. — Расскажи, — присоединила свой голос к младшей старшая принцесса, подходя ближе. Начни они приставать к мужчине с вопросами: 'Что случилось? Чего ты такой мрачный?', Итварт вряд ли бы дал ответ, но богини спросили о другом, о том, как они могут помочь, и отвернуться от этого или соврать Итварт не смог. Он поднял на сестер полные неизбывной боли и отчаяния глаза и глухо, словно голос сел от беззвучных криков, промолвил: — Мой сын, Ятринк, он болен, очень болен, я ничего не могу сделать. — Чем? — спокойно, почти деловито уточнила Элия, неизменно готовая не сочувственно ахать, а работать. Всплескивать руками и паниковать перед лицом проблемы принцесса была не способна в принципе. — Не знаю, никто не знает. Я пробовал привести к нему лекарей, целителей, травников. Все без толку! Они, едва завидев моего мальчика, кидаются прочь со всех ног, и не соглашаются его обследовать, какие бы деньги ни предлагал, чем бы ни грозил, и отказываются даже говорить о нем. Что лекари! Из дома разбежались все слуги, кроме старого учителя Ята и его кормилицы, — монотонно принялся перечислять Итварт, едва заметно раскачиваясь в кресле и машинально разрывая оставшееся в руках письмо на сотни крохотных клочков. — Малыш почти ничего не ест, ни с кем не разговаривает, не выходит из своей комнаты, сидит с закрытыми глазами и молчит, а во сне плачет и кричит. Я пытался вынести его из дома, но он как дикий зверек стал кусаться, вырываться и истошно, дико кричал, — взгляд воина невольно опустился на руки, покрытые сетью царапин и даже парой отпечатков зубов некрупного зверя или подростка. — Я пытался сам накладывать на Ята заклятья исцеления и поить целительными эликсирами, но общие чары не действуют, а причины недуга я разглядеть не могу. Вот, подумал, вдруг это заклятье и меня шантажируют старые враги. Но в письмах, — бог, кажется, только что заметил, какое 'четвертование' устроил очередному конверту, — ничего нет. — Странно, нетипичные симптомы, — задумчиво промолвила Элия, потирая подбородок, — а чистых оборотней природных или фазозависимых у вас в роду не было? Бэль слушала рассказ Итварта тихо и очень серьезно, только поглаживала ладошками его руки, и под прикосновениями юной Богини Исцеления царапины и укусы выцветали и исчезали. — Оборотней? Нет, — помотал головой воин. — Моя жена была в дальнем родстве с дриадами, я сам ношу долю крови морского народа, лесовиков и зеленых троллей. — Неужели мальчика заколдовали, Элия? — Бэль обернулась к сестре, готовая негодовать на того, кто обидел дорогое для Итварта создание. Та пожала плечами и поинтересовалась: — А что говорят кормилица и учитель? Никаких подозрительных явлений, существ, предметов в последнее время они не заметили? Ты ведь спрашивал? — Я сначала спрашивал, потом устроил им форменный допрос, — кивнул Итварт, когда разговор зашел о самой проблеме, воин несколько собрался. — Ничего, никто не приходил, кроме обычных торговцев, ничего не покупали такого, чем пользовался бы только Ят, ничего необычного не видели, если не считать семикратной радуги над озером у дома, просиявшей несколько часов кряду без дождя. Но я никогда не слышал, чтобы радуга могла навредить живым или принести проклятие. Было еще землетрясение, но совсем слабое, всего-то пара толчков, не способных напугать даже ребенка. Ят раньше видел землетрясения, и никогда их не боялся. — Радуга, землетрясение… — задумчиво протянула богиня и решительно резюмировала: — Я не целительница, но кое-что смыслю в недугах. Понадобится, вызову в помощь Лейма и Кэлера, в конце концов, к Силам Исцеления обратимся! Думаю, мне стоит взглянуть на твоего мальчика. — Нам, Элия, — неожиданно строго поправила Мирабэль. — Ты сама еще ребенок, это может оказаться опасным, — возразил Итварт, приободренный обещанием помощи. Он помнил, как богиня некогда спасла его самого от участи хуже смерти, и почти поверил, что она выручит и на этот раз, спасет его сына. — Я- Богиня Исцеления, — серьезно поправила учителя юная принцесса, встав прямо, как звучащая пронзительно и чисто струна. — Я должна идти! — Категорично, сестренка, — с полуулыбкой оценила настрой Бэль женщина и неожиданносогласилась: — Что ж, если это не прихоть и не жажда странствий, а зов истинной божественной сути, то ни я, ни кто-либо другой, не вправе запретить тебе следовать ей. Законы Равновесия превыше всего! Идем! — Я не думаю, что Ят сейчас опасен для кого-то, кроме себя, но все же, — встревожился за свою ученицу Итварт, удивляясь, как столь разумная женщина, как Элия, решилась взять с собой младшую сестренку, едва-едва принятую Силами Источника. — Богам-целителям дан устойчивый иммунитет к большинству существующих во Вселенной недугов, — неизменно логично объяснила свою позицию Элия. — Иначе как бы они смогли заниматься лечением? Если твой мальчик чем-то действительно болен, то Бэль ничего не грозит, во всяком случае, грозит в той же мере, что и ныне, ведь она контактировала с тобой, потенциальным носителем болезни. Ты дышал одним воздухом с Ятом, он кусал и царапал тебя, а значит, слюна попала в кровь. — Я не подумал об этом, — Итварт позеленел еще больше от сознания того, что мог принести загадочную инфекцию в Лоуленд. — Впрочем, вряд ли недуг Ята касается области физической, — поспешно, пока 'заразный' воин не умчался со всех ног в безлюдные миры для дезинфекции в какой-нибудь мерзости, заверила его богиня. — Давай мы посмотрим на него и постараемся помочь. Веди! Бэль может оказаться очень полезной, ведь Ят отказывается говорить о своей болезни, а богиня-эмпатка точно ощутит его состояние. Oни почти сверстники, то, что кажется непонятным мне и тебе, может быть простым и ясным для Мирабэль. — Да, ты права, богиня, — не без доли облегчения кивнул Итварт, соглашаясь с предложенным планом. — А ты, сестра, не отходи от меня ни на шаг и не предпринимай ничего, предварительно не посоветовавшись с нами, — предупредила Элия эльфийку. — Хорошо, — торжественно пообещала юная богиня, в первый раз отправляющаяся куда-то за пределы Лоуленда не с учебно-экскурсионными или развлекательными целями, а по настоящему взрослому поручению. Внешне Бэль старалась казаться спокойной, как и подобает взрослой, но щеки раскраснелись, а сердце так и бухало в груди. Девушка горела желанием излечить сына Итварта, чтобы тот снова улыбнулся, а не кричал мысленно от раздирающей душевной боли. Ведь удалось же ей, даже не принятой в воды Источника, исцелить раненого Нрэна, а уж пациентов в королевской лечебнице она и вовсе поставила на ноги несколько десятков. Даже учитель магии говорил о ее таланте к врачеванию, а Силы объявили ее божественной сутью! Мучительное сомнение (оно набрасывалось на Бэль каждый раз, стоило ей начать готовиться к целительству или иному ответственному занятию) привычно маячило за плечами, но юная принцесса так же привычно отодвинула неверие в свои силы до завершения работы. Вот потом можно будет и помучиться, десять раз перепроверить, все ли исполнено и исполнено ли наилучшим образом, удалось ли помочь больному. Все это будет потом, но не сейчас, когда настало время действовать. Руки сестер соприкоснулись, Элия положила ладонь на плечо Итварта. Тот выдохнул, выпрямился и перенес себя и принцесс в родной мир Свартфальт, к поместью у трех озер, где проводил летнее время с немногочисленными слугами его сын-подросток. Воин заботился о том, чтобы ребенок, оставшийся сиротой в столь раннем возрасте, ни в чем не знал нужды, но не баловал его бесцельно, превращая в капризного слабовольного тупицу. Ята окружали лучшие учителя, зимой в городе он занимался с небольшой компаниейсверстников, а летом переезжал в поместье, где мог не только учиться, но и вдоволь купаться, бродить по лесам, ездить верхом. Да мало ли найдет себе занятий парнишка, пусть даже и не по годам серьезный парнишка, там, где пресытившийся жизнью взрослый будет лишь скучать. У трехэтажного дома, сложенного из разноцветных бело-голубых, сливочно-желтыхи зеленых камней было тихо. Появившихся богов не встретила обыкновенная для такого рода поместий ленивая суета слуг. Обнаглевшие птицы в нахалку общипывали вишни у самых окон, дрались за особенно зрелые ягоды, хвалились своими победами, а никто и не думал их гонять. Легкому теплому ветерку это явно было не по силам. — Комната Ята на первом этаже, — направил Итварт своих спутниц, когда они вошли в широкий холл, отделанный песочного цвета плиткой, деревом схожих тонов и устеленный яркими охристо-зелеными дорожками с геометрическими узорами. Магические шары, свисающие с потолка и вделанные в стены на манер старинных ламп были потушены, через широкие высокие окна попадало вдоволь дневного света. Из коридора, заслышав голос воина, показалась полная женщина с округлым добрым лицом и покрасневшими от невыплаканных слез глазами. Пухлые руки сжимали деревянный поднос с почти нетронутой пищей. Только бокал молока был наполовину опустошен и отломлен кусочек хлеба от ковриги, нарезанной щедрыми ломтями, сочащимися желтым маслом. — Опять ничего не съел, птенчик наш, — пожаловалась она с тяжким вздохом хозяину, даже не думая приседать в каком-то там глупом реверансе. — Уж и не знаю, что делать! И жаль его так, сердце аж щемит, а ничем помочь не могу! Забился в угол у кровати и дрожит, будто холодно ему в такую-то теплынь! — Мы посмотрим, как он там, Мирра, — мягко ответил Итварт кормилице. — Не плачь, пожалуйста, — тихонько попросила Бэль добрую женщину, проходя мимо, — мы постараемся вылечить мальчика. — Дай-то Творец, голубушка, — покачала головой Мирра и так вздохнула, что всколыхнулось все ее пышное, совсем не старое тело. Боги прошли по короткому коридору к двери в комнату мальчика. На ней, как призрак присутствия Ята прежнего, еще хранились наметки для резного травяного узора, сделанного пусть и не везде твердой, но явственно стремящейся к гармонии рукой. Теперь работа была позабыта-позаброшена. А на круглом ворсистом коврике у двери остались лишь следы сердобольной кормилицы. — Он один? — Элия передернула плечами, а Бэль невольно потерла рукой об руку, стирая бегущие от странного ощущения силы мурашки. — Конечно, — печально подтвердил бог. — Последнее время Ят избегает компании. — У твоего сына очень сильный и необычный по характеристикам божественный потенциал, — признала старшая из принцесс. Бэль кивнула, соглашаясь, хотя она вместо умных слов Богини Логики, употребила бы совсем другие: мурашки везде бегают, в животе щекотно и будто где-то рядом звучит очень красивая музыка, только не разобрать, какую пьесу играют. Итварт осторожно стукнул в дверь и с неизбывной нежной заботой позвал: — Ят, мальчик мой, к тебе гости! Никакого ответа не последовало. Отворив дверь, воин жестом пригласил принцесс входить. В светлой даже при задернутых шторах спальной комнате в самом укромном уголке за кроватью, застеленной мягким покрывалом с цветами и феями, прямо на полу скорчилась маленькая худенькая фигурка темноволосого, вероятно в мать, подростка. Подтянув ноги и обхватив их руками, он прятал лицо в коленях и мелко дрожал, точно загнанный в ловушку и истомленный сопротивлением зверек. При появлении визитеров он задрожал еще сильнее. — Бедненький, — по щекам Бэль сами собой заструились слезы, мощно встрепенулась сила Богини Исцеления, расправляясь широкими крыльями и укрывая собой комнату. — Ой, Эли, как ему плохо, одиноко и страшно. — У него что-то болит? — шепотом спросила Элия. — Нет, телом он здоров, ничего кроме легкой головной боли, — шепнула в ответ эльфийка, не так давно пережившая такой грандиозный приступ магической мигрени во время формирования божественного дарования, что все прочие неприятности вроде синяков и царапин показались детскими игрушками. Итварт не смог сдержать невольного вздоха облегчения. — Только ему очень жутко, он чего-то сильно боится. — Его запугали? Кто? — не выдержав, переспро