Немеренные версты (записки комдива) - Владимир Джанджгава

А плацдарм на самом деле в это время сражался, жил. Боевой и моральный дух советских воинов оказался сильнее. Выше было и военное искусство командиров всех родов войск, которыми непосредственно руководили Маршалы Советского Союза Г. К. Жуков и К. К. Рокоссовский и командарм генерал П. И. Батов.

Как-то в разговоре, уже после окончания боев на плацдарме, маршал К. К. Рокоссовский сказал:

— А вы здорово тогда выстояли, товарищ Джанджгава, и знаете, что я должен вам сказать: если бы такой удар, как на Нареве, противник нанес нам в сорок первом и даже в сорок втором годах, мы не только бы не удержали плацдарм, но и уступили бы врагу значительное пространство. Огромной силы удар выдержали мы тогда на Нареве.

Да, удар врага на наревском плацдарме был сильным, но и здесь, на Нареве, как и летом сорок третьего под Курском, советские войска продемонстрировали величайшую боеспособность, мастерство и героизм.

Шесть дней жесточайших боев с восхода до заката тусклого октябрьского солнца! Атаки, контратаки, гул сотен моторов, скрежет гусениц, черный, удушающий дым горящего масла, бешеное неистовство взрывов артиллерийских снарядов, мин и авиационных бомб. Такими были эти памятные дни на западном прибрежье польской реки Нарев. На участке дивизии каждый день взрывалось до двадцати тысяч вражеских снарядов, мин и авиабомб.

Противник метался. Видя, что удар в центре не получился, он был вынужден отказаться от прямого прорыва и на седьмой день сконцентрировал свои усилия на севере, против правого фланга 65-й армии, где оборонялись 69-я, 37-я и 15-я Сивашская стрелковые дивизии.

Группа противника состояла из трех танковых дивизий и танковой бригады, двух пехотных дивизий и восьми полков мотопехоты, и имела свыше 50 артиллерийских батарей, более 30 — минометных, много реактивных установок М-40, шести- и десятиствольных минометов.

Постепенно вся эта армада теряла, утрачивала свою прыть, а 10 октября как-то сразу сникла. Дело, конечно, не только и не столько в слабости нервов у фашистских разбойников и их заправил. Стойкость и мужество советских воинов — защитников плацдарма — оказались неодолимой преградой для фашистских завоевателей. Они рассчитывали разделаться с наревским плацдармом в один день. Воевать пришлось шесть дней и безрезультатно. «Результат», правда, был — это огромные, трудновосполнимые потери.

Только на участке нашей 354-й дивизии за месяц с лишним боев с начала форсирования Нарева до 10 октября противник потерял более 3,5 тысячи своих солдат и офицеров, свыше 50 танков и самоходок, 65 артиллерийских орудий, много автомашин, тягачей и другой техники. А общие потери гитлеровцев за Наревом в полосе боевых действий войск 65-ой армии составили без малого 20 тысяч солдат и офицеров, около 400 танков, самоходных орудий, бронемашин. При таких потерях продолжать атаки было просто бессмысленно.

Естественно, понесли немалые потери и войска 65-й армии. Но наши войска, оборонявшие плацдарм, сохранила главное — высокий боевой дух. После непродолжительного отдыха 19 октября они перешли в решительное наступление и в течение нескольких дней не только восстановили наревский плацдарм в его прежних границах, но и почти вдвое расширили, главным образом в юго-западном направлении.

К концу месяца полки 354-й дивизии вновь заняли оборону примерно на том же самом участке против деревни Мешки, на котором 4 октября были внезапно атакованы превосходящими силами врага.

Настало время для более длительной передышки, для пополнения дивизии, для подготовки к новым боям. И конечно же, в дни затишья вновь и вновь вспоминались живые и мертвые герои.

Комсомольцы

Передо мной обагренная кровью, потемневшая от времени довоенная ученическая тетрадка в клеточку. На ее обложке выцветшая надпись: «Подвиги комсомольцев 1203-го стрелкового полка. Комсорг батальона Васякин. 1944–1945 гг.» На первой странице рисунок, несколько наивный, неумелый, но достаточно убедительный и вдохновляющий: молодой воин с красной звездой на каске, крепко сжимая в руке древко полкового Знамени, идет в атаку.

Тетрадь эта когда-то принадлежала комсоргу третьего стрелкового батальона лейтенанту Сергею Васякину.

Я хорошо знал Сергея и как сейчас вижу его живым. Было ему в ту пору лет девятнадцать-двадцать. Скромный, тихий парень. Дни и ночи он в жарком бою всегда среди своих сверстников на переднем крае. В «тылу», то есть в штабе батальона, располагавшемся обычно за 400–500 метров от боевых позиций, появлялся только в случаях особой необходимости. В бою — всегда первый. Как-то под Калинковичами Сергей вступил в единоборство с вражеским танком, подбил его из сорокапятки и тем самым спас от разгрома стрелковый взвод. Васякин прекрасно владел несколькими военными специальностями. Не раз на поле боя заменял пулеметчиков, наводчиков и командиров расчетов пушек, метко стрелял из противотанкового ружья. Ну и конечно же, был неутомимым организатором, вожаком молодых воинов. Бойцы, сержанты обращались к нему за советами по самым сокровенным вопросам, любили его как верного друга и политического наставника.

На наревском плацдарме нам несколько раз доводилось видеть, как смело и самоотверженно дрался с врагами комсорг, как личным примером мужества и бесстрашия вдохновлял на подвиги своих молодых друзей.

Лейтенант Сергей Васякин пал смертью героя в бою под Данцигом (Гданьском). Его тетрадь с краткими записями о подвигах однополчан сохранилась как бесценная реликвия войны.

И еще одна тетрадь, пробитая осколком, сшитая из листков бумаги шпагатом, — своеобразное приложение к записям Сергея Васякина. Это дневник его боевого друга, комсорга первого стрелкового батальона того же полка Владимира Сквознякова, отважного воина и политического бойца, погибшего геройской смертью 6 октября в бою на наревском плацдарме.

Вести дневниковые записи на фронте было запрещено из-за опасения, что они могут попасть в руки врага, раскрыть военную тайну. Тем не менее некоторые фронтовики, особенно политработники, не надеясь на память, вели такие записи. Записывали самое главное, самое важное о боевых подвигах своих однополчан. Никакого секрета в подобных записях, естественно, не было. Фамилия воина и краткое описание совершенного им подвига. Только и всего.

Вот несколько записей из тетрадей комсоргов батальонов.

«На наши позиции шла пехота с танками. Один танк, стреляя на ходу, двигался на комсомольца Якуба Нарчаева. Нарчаев залег. Танк прошел в полуметре. Комсомольца завалило землей. Но он сумел подняться, взял автомат и уничтожил трех гитлеровцев. Прямым попаданием снаряда в окоп герой был убит».