Странный новый мир - Самат Айдосович Сейтимбетов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Спасайтесь, Михаил, - вдруг шепнул голос и дверь приоткрылась.
Он упал спиной вперед, перекатился, собираясь дорого продать свою жизнь, но немедленно ощутил сладковатый запах. Газ? Движения его замедлились, а затем рядом вонзилось несколько игл, и Михаил упал, парализованный, не в силах сопротивляться. Рухнули внутренние стены, роботы ворвались дальше, и у Михаила возникло ощущение неостановимой силы, которой невозможно сопротивляться.
Уже обрабатывают и промывают мозги, гады, подумал он, рыча от злости.
— Вперед, вперед, у них тут подпольный ИП и бункер! – раздался голос.
Какой еще бункер? Что-то свистнуло и робота неподалеку разрезало пополам, затем все утонуло во вспышке света, от которой Михаил даже укрыться не смог, так как лежал, парализованный. Что-то вокруг плавало в тумане или пыли, его швыряло и подбрасывало, вокруг ахало, ухало, свистело и рвалось, и он машинально отметил, что слух еще работает.
Но надолго ли?
Тело рвануло, его куда-то потащили, затем над ним склонилось лицо Аслана.
— Где Натали? – спросил он громко. – Где она?
Михаил хотел сказать, что ее утащили злые роботы, но не смог, действие препарата еще не закончилось. Захотелось заплакать от беспомощности и безысходности бытия, того, что теперь над Натали будут ставить опыты бездушные железки, но тоже не вышло. Злость на власти, с их контролем и диктатом, также не нашла выхода.
— Тащите его! – крикнул Аслан. – Нужно снять паралич!
— Зачем он нам?
— Он знает, где Нгуен!
— Она в плену, ты что…
Земля содрогнулась и все вокруг засверкало, словно Михаил попал внутрь гигантского калейдоскопа. Еще сотрясение и его подбросило, чуть ли не в руки Аслану, который уже не стоял с шприц - ампулой в руке, а стрелял куда-то в пыль и туман, что-то крича на своем. Манопа все еще выдавала красное предупреждение, и Михаил не понимал слов Аслана, но смутно догадывался, что кричал тот не о мире во всем мире.
Затем Михаил ощутил, что способен двигаться.
— Дайте мне оружие! – крикнул он первым делом, устремляясь куда-то.
Дома уже не было, конечно, но вокруг еще стреляли и отбивались, над головой вспыхивало и бабахало, и Михаил смутно подивился, откуда это все. Затем сообразил, конечно же, общество добрых пришло ему на помощь в беде, ведь для этого его и создавали! Общество пришло, а он не смог, не спас Натали и вдруг захотелось все бросить и упасть, опустив руки.
— Еще и депру применили! – рядом возникли живые, лица их частично скрывали дыхательные аппараты.
— Вколите ему берсерка!
— Нужно уходить!
— Надо сдаваться и изображать жертв!
— Подземный ход к Тибру отрезали!
— Мы все умре-е-е-ем!
Как они многословны, отметил Михаил, которому уже что-то кололи и совали в руки оружие. Обычно они были молчаливы, общались через сеть, значит, вдруг понял он. Выкрики он понимал, так как выучил всеземной, да, не удалось врагам нарушить их языковую координацию, и он странным образом вспомнил рассказы Паулы и ее друзей о игре в Башню.
— Вам не сломать нашу башню! – заорал он, потрясая оружием, будто топором.
— Башню добра!
— Сторожевую башню! – поддержал кто-то.
Михаила машинально перекосило, воспоминания о разных религиях сектах, под мысли о том, что надо было и их позвать на помощь. Биться против власти, да, именно поэтому он вспомнил Башню, следовало звать полжистов и поднимать новое восстание!
Он пригнулся и припал к земле, обнаружил рядом подобие окопа и скатился в него. Лучи прошли над головой, словно на тренировках и Михаил выстрелил в ответ, ощущая, как его переполняет яростной, звериной энергией. Биться! Поднять восстание! Освободить всех от диктата власти!
Потомки запомнят эту «революцию электрика»!
— Вперед, бойцы! – крикнул он, высовывая оружие и стреляя.
То почему-то не дергалось, Михаил обнаружил, что ему дали лазерный пистолет, но ему было уже все равно. Сильнейший порыв драться, бить, уничтожать, отбить свою самку и детеныша, побить всех врагов и самому встать во главе швырнул его вперед, в стену пыли и тумана.
Что будет потом Михаил не думал и не собирался, знал, что победит всех!
— Куда ты, дурак? – донеслось в спину.
— Ничего, пусть проверит и выиграет время!
— Сколько там еще до катакомб?
Выстрелы и взрывы, Михаила едва не швырнуло на землю новым сотрясением, но он подпрыгнул и ворвался в стену пыли и тумана, уверенный, что перед ним обманка, голограмма. Но нет, пыль оказалась настоящей, только генерировали ее на ограниченном пространстве, как обнаружил Михаил, проскочив весь туман насквозь.
Портативные установки, коробочки, вроде пылесосов, создавали завесу, и Михаил выстрелил в одну, но тут же перевел прицел на двух роботов, стоявших неподалеку. Выстрел и еще выстрел, он попал, подпалил броню, и Михаил ринулся в атаку, крича:
— Сдавайтесь!
Еще он хотел закричать, чтобы отдали Натали, но не вышло. Что-то выдернуло оружие из его рук, которые вдруг взяли в захват, а его самого словно спеленали. Нет, заковали в наручники и швырнули оземь!
— Опасный уровень адреналина в крови, - прозвучал голосок.
— Всем, противник использует самопальные энергеты, - тут же сказал один из роботов.
Михаил бился и рычал, пытаясь порвать путы. К чему этот фарс, слова вслух для него, когда враги могли общаться через сеть?
— Михаил, вы меня слышите? – присел рядом один из роботов.
В стене пыли и тумана снова засверкало, но наружу ничего не вылетело, и Михаил закричал, попробовал закричать, что это обманка, но наружу вырвался только звериный хрип и рёв. Рядом оказался другой робот, медицинский, который тут же обвил его своими щупальцами и начал душить!
— Не возьмете! – рычал Лошадкин, кусая шланг, который ему сунули в рот.
Шланг не поддавался, но и не давал говорить.
— Пациент не в состоянии ясно мыслить, - сообщил медицинский робот.
Под прикрытием стены тумана враги выставили какие-то барьеры, не давая обществу добрых пробиться наружу! Они там бились храбро, не зная, что все их усилия тщетны! Михаил снова захотел заплакать от бессилия, от того, что мало и плохо занимался, не спас Натали и их ребенка, и он удвоил, утроил усилия по разгрызанию, но добился лишь нескольких сломанных зубов.
В него еще что-то вкололи и начали откачивать, чувствительность тела и боль вернулись, и Михаил
