Вечер потрясения - Андрей Завадский

– Сбит первый, – спокойно, без ликования, сообщил Кудрявцев бортовому самописцу, "черному ящику", который при любом исходе сохранит весть о победе. – Продолжаю атаку!

Второй янки оказался сообразительнее. Радар "Сухого" буквально ослеп, сбитый с толку массой ложных целей. Но для того, чтобы вести бой, Кудрявцеву был вовсе не нужен локатор. Входивший в состав оптико-электронной прицельной системы ОЭПС-27 теплопеленгатор, обладавший дальностью обнаружения в полсотни верст, ни на миг не терял из виду противника, находившегося намного ближе. Касание приборной панели – и на головки наведения ракет Р-27Т уже подан охладитель. Еще одно нажатие – и две сверхзвуковые стрелы вырываются из-под фюзеляжа Су-33, вычерчивая параллельные прямые вослед американцу.

– Получи, гад!

Внезапно ожила "Береза", предупреждая о том, что и сам Кудрявцев, его истребитель, оказался в луче чужого радара. Увлекшись атакой, старший лейтенант подпустил кого-то из "американцев" непозволительно близко, будто забыв об их существовании. Но это не было неожиданностью сейчас, когда сознание пилота почти полностью отключилось, уступая рефлексам, вбитым часами тренировочных полетов и несчетным временем, проведенным в "кабине" наземного тренажера.

Летчик быстро коснулся пульта управления бортовым комплексом обороны, и из стволов пиротехнического устройства брызнули снаряды с тепловыми ложными целями и дипольными отражателями. Противник "ослеп", как прежде шустрый американец смог ослепить самого Кудрявцева, вот только в состав авионики F/A-18E при всех его неоспоримых достоинствах не входил инфракрасный сканер, позволявший вести бой и при неработающем радаре – подвесные контейнеры прицельной системы ATFLIR уступили место топливным бакам.

Американский пилот, наверное, уже торжествовавший победу, смог зайти Кудрявцеву в хвост, но радар, обманутый ложными целями, забарахлил за секунду до того, как ракеты "воздух-воздух" сорвались из-под крыльев "Супер Хорнита". А второго шанса старший лейтенант давать своему противнику не хотел.

Американец забыл, с кем вступил в воздушную дуэль, вспомнив, какой противник ему достался, лишь тогда, когда уже Сухой" висел у него на хвосте. Срыв с переходом в атаку, идеально выполненный, обеспечил успех, для проигравшего могущий обернуться гибелью. Всего три энергичных виража – таких, когда ручка управления отжата едва не до хруста, а от запредельных перегрузок темнеет в глазах – понадобилось Кудрявцеву, чтобы занять позицию, и тогда уж старший лейтенант не мешкал. Гашетку до упора – и две Р-27Р рванулись к "Супер Хорниту".

– На, мразь, лови, – с азартом выкрикнул Кудрявцев, в груди которого клокотал огонь ярости. – Получай, падаль!

В победе не стоило сомневаться, и старший лейтенант мысленно рисовал на фюзеляже верного "Журавля" вторую звездочку. Что ж, это оказалось проще, чем можно было представить.

Американский летчик отчаянно маневрировал, выжимая из своего истребителя все, но русский висел у него на хвосте, легко копируя все виражи и пируэты. Но, внезапно оказавшись в роли жертвы, пилот "Супер Хорнита" из эскадрильи прикрытия не растерялся. Да, "Фланкер" был более скоростным, а в маневренности ему вовсе не сыскалось бы равных, но и "Шершень" имел кое-какие козыри.

Буксируемая ложная цель AN/ALE-50, до поры закрепленная под фюзеляжем, выпросталась позади F/A-18Е, связанная с ним только пуповиной сверхпрочного троса. Приемник, установленный на замечательном изделии фирмы "Райтеон" перехватил сигнал русского радара, тотчас вернув его обратно, да не просто так, а многократно усилив. Теперь на локаторе "Фланкера" возникла более четкая отметка цели, и к ней, а не к "потускневшему" на фоне обманки "Супер Хорниту", устремились обе чужие ракеты.

Два взрыва прогремели в нескольких десятках метров позади истребителя, а русский, не разобравшись, что произошло, вышел из атаки, вновь набирая высоту и направляясь к ударной группе. Пилот "Шершня" смог перевести дух, но при мысли о том, что сотворит всего один русский истребитель с почти беззащитными машинами "красной" группы, его передернуло.

– Желтый-шесть, я второй, – вызвал своего товарища американец. – Фланкер" здесь! мне не взять его в одиночку, нужна поддержка!

– Понял тебя, Желтый-шесть. Я рядом, готов к атаке!

Два "Супер Хорнита", даже на форсаже не способные тягаться в скорости с русской машиной, идеальным оружием воздушной войны, мчались вдогон "Сухому". Несколько секунд, чтобы выйти на лучший ракурс для атаки, чтобы первым залпом, наверняка – все, что им было нужно. И столько же требовалось русскому, чтобы свалить тех "Шершней", что несли свои ракеты AGM-84A навстречу эскадре под Андреевским флагом.

Все оказалось проще, чем можно подумать. Второй "американец" уже должен был опускаться на дно морское, если там осталось хоть что-то, после прямого попадания пары сорокакилограммовых стержневых боеголовок, что еще могло тонуть. "Журавль" благополучно склевал еще одного "Шершня", и аппетит от этого только сильнее разыгрался. Старший лейтенант Кудрявцев, выходя из атаки, вновь развернулся вдогон ударной группе – каждый сбитый "Супер Хорнит" означал больше шансов для расчетов зенитных комплексов отразить атаку, возможность сбить все "Гарпуны", если их окажется не слишком много.

"Сухой" набрал высоту, обеспечивая наилучший обзор, и оттуда, из поднебесья, Кудрявцев увидел далеко под собой одиночный самолет, неведом почему оказавшийся позади строя "Супер Хорнитов". Несколько секунд пилот решал, кого атаковать, и все же, бросив истребитель в пике, камнем рухнул на одиночку, который был ближе и казался до неприличия беззащитным.

– Паскуда! – Старший лейтенант смог рассмотреть свою жертву, узнав палубный самолет постановки помех ЕА-6В "Праулер". – Ну все, ублюдки, вам хана!

Постановщик помех, способный ослепить радары целой эскадры, был даже более ценной добычей, чем ударные машины – без его прикрытия расчеты ракетных комплексов "Форт" и пилоты, товарищи Кудрявцева, перещелкают оказавшиеся дьявольски неуклюжими "Шершни" за считанные минуты. И старший лейтенант был готов дать им такую возможность.

Экипаж тихоходного "Праулера", потомка давно отслужившего свое штурмовика Грумман А-6 "Интрудер", заметил угрозу. Стремительная смерть, сжатая до размеров русского истребителя, мчалась на них, полого соскальзывая с невидимой горки, и расстояние, разделявшее самолеты, было намного меньше дальности пуска ракет.

– Включай помехи, – приказал командир экипажа, четверки стиснутых бортами кабины летчиков. – Выпускай трассеры!

"Праулер" не мог стрелять в ответ, но это вовсе не делало его беззащитным даже перед таким противником, как "Фланкер. Станция индивидуальной защиты AN/ALQ-126, действующая в автоматическом режиме, мгновенно создала перед радаром русского истребителя стену помех, а автоматы AN/ALE-39 выстрелили целую серию патронов, снаряженных дипольными отражателями и инфракрасными ракетами. Одновременно ЕА-6В пошел на снижение, прижимаясь к воде, как будто способной защитить крылатую машину от русских ракет.

– Всем, кто слышит, – кричал на весь эфир командир экипажа. – Всем, кто слышит! Я – Синий-три, атакован "Фланкером"! Нужна помощь!

О прикрытии ударной группы, рвавшейся к русскому авианосцу, было уже почти забыто – четыре человека оказались объединены лишь мыслью о том, как остаться в живых. Завалившись на левое крыло, "Праулер" едва не зацепил плоскостью гребни волн, уклоняясь от атаки. Самолет весом двадцать девять с половиной тонн не был приспособлен для таких кульбитов, и только благодаря прочности конструкции, характерной для всех палубных машин, ЕА-6В не развалился на куски. Но то, что не под силу оказалось перегрузке, сделал русский пилот.

Отметка на радаре пропала – бортовой локатор Су-33 оказался ослеплен мощными помехами, но старший лейтенант Кудрявцев видел "Праулер" с характерным большим фонарем кабины, укрывавшим сразу четыре места, в прицельном кольце на индикаторе на лобовом стекле.

Постановщик помех как-то пытался маневрировать, срывая захват, отгораживался от мира стеной помех и завесой ложных целей, сводивших с ума головки наведения ракет, но пилот истребителя не собирался упускать такую цель. "Сухой" обладал более чем двукратным преимуществом в скорости, не говоря уже о маневренных качествах, и вся аэробатика, которую продемонстрировал пилот постановщика помех, отчаянно цеплявшийся за жизнь, только разозлила русского летчика.

– Получи, мразь, – выкрикнул Кулрявцев, нажимая кнопку пуска. – Лови!

Две ракеты Р-73 сорвались с пусковых устройств на законцовках крыла истребителя. Расстояние было ничтожным – каких-то шесть километров – и старший лейтенант бил практически в упор. Тепловые головки наведения ракет захватили цель, уловив струи раскаленных газов, бьющие из расплющенных по бортам фюзеляжа "Праулера", под плоскостями, мотогондол.