Битвы божьих коровок - Виктория Платова

В конце концов, он просто подбросит ее до вокзала. Только и всего.

…Через сорок минут стало окончательно ясно, что никаких вокзалов не будет.

Хотя они проехали по меньшей мере два. В полном молчании.

Но когда высотные дома сменило шоссе с прилепившимся к нему пунктом дорожно-постовой службы, Настя все-таки решилась заговорить.

— У вас вокзалы за городом? — спросила она, искоса глядя на Кирилла.

— У нас за городом только аэропорт.

— Вы думаете, имеет смысл лететь самолетом? Учтите, паспорт я не взяла.

— Думаю, имеет смысл воспользоваться моей машиной. Раз уж я взялся вас подвезти, двумястами километрами больше, двумястами меньше — какая разница?

— Действительно, никакой…

— Тем более что я ни разу не был в Лодейнопольском районе. Что вы собираетесь там делать?

— Мне нужно навестить… родственников, — соврала Настя.

— И каков конечный пункт?

— Пога. — Запираться не было смысла. Ведь не остановит же она машину посреди шоссе, в самом деле! Не начнет выпрыгивать из салона на ходу! — Вы знаете, где это?

— А вы? — спросил Кирилл.

— Понятия не имею.

Он сделал легкую попытку улыбнуться. Не очень-то у него и получилось. И все из-за хищно сжатых челюстей, больше похожих на паучьи холицеры.

— Но эта Пога есть на карте. Я сама видела.

— Если есть на карте — и волноваться нечего. Найдем. После такого успокоительного заверения Кирилл надолго замолчал.

Лучше не придумаешь. Откинувшись на сиденье, Настя смотрела в окно. Вернее, делала вид, что смотрит. Куда больше ее волновали соблазнительные и совершенные детали автомобиля. Обшитая деревом панель, ручки, к которым страшно было даже прикасаться, масса блестящих кнопок, датчиков, приборов… Рулевая колонка, украшенная перламутром, и болтающиеся в ней ключи — тоже произведение искусства. И даже не совсем подходящий по стилю брелок в виде маленького божка не очень ее портил.

А сиденья! Натуральная кожа!

Тайком от владельца машины Настя заелозила ладонями по сиденью. Шикарная обивка, даже любимое кресло Зазы, стоящее на почетном месте в их доме, меркнет по сравнению с этой красотой!.. А сам джип! Нет, они, конечно, тоже не безлошадные, кроме мини-трактора у них есть еще “КамАЗ”, на котором дальний родственник Зазы и по совместительству их сезонный рабочий Нодар возит на рынок овощи и фрукты.

Но такой машины Настя не видела никогда!.. И вряд ли увидит.

— Чем вы занимаетесь, Кирилл? — спросила она.

— Это вас действительно интересует?

А если он бандит? Рэкетир? Преступный авторитет? Лучше не знать этого, не будить лихо. В конце концов, до сих пор он ничем не проявлял своих преступных наклонностей.

— Нет, — голос у Насти слегка дрогнул. — Меня это не интересует. Я просто не понимаю, почему вы…

"Почему вы ко мне привязались”, — вертелось на ее языке. И лишь волевым усилием язык удалось укротить.

— Почему я к вам привязался? Вы это хотели спросить?

— В общем да.

— У меня относительно вас далеко идущие планы. Далеко идущими планами в понятии Насти было:

А) дать образование сыну;

Б) вывести новый сорт хризантем путем скрещивания золотистой “Свемба Каре” и сиреневой “Мальчиш-Ки-бальчиш”;

В) установить на винограднике автономную мелиоративную систему “Дождик-4”.

Что же подразумевает под далеко идущими планами Кирилл, Настя не знала. Но на всякий случай спросила:

— Это не опасно для жизни?

— Для жизни все опасно. Даже сама жизнь. Произнеся эту псевдофилософскую сентенцию, Кирилл № 2 снова заткнулся. И молчал до самой Поги.

…Они добрались до нее только к исходу третьего часа.

К тому времени шоссе благополучно ушло вправо, в сторону Карелии, и Онежского озера (как пояснил ей Кирилл). Джип перескочил на бетонку, а затем на проселочную дорогу. Вот тут-то и начиналось самое интересное: леса.

Последний раз Настя видела леса в учебнике природоведения. Леса потрясли ее детское воображение, но лишь на пять минут. После этого Настя и думать забыла о лесах, ей вполне хватало южного пейзажа. И вот пожалуйста — сосны, ели и облетевшие березы во всей своей красе.

А вот Пога оказалась совсем не такой очаровательной.

Они проскочили бы ее, если бы Кирилл не заметил покосившийся, покрытый ржавчиной указатель: “ПОГА”.

К тому же какой-то шутник крест-накрест (очевидно, крупным гвоздем) зачеркнул само название.

— Вы именно сюда так стремились? — спросил Кирилл, впрочем, без всякой иронии.

Настя пожала плечами.

Все дома (они насчитали что-то около пятнадцати дворов) были заколочены. Настя с тоской смотрела на прикрытые гнилыми досками ставни, вросшие в землю двери, поваленные заборы. Под ногами хлюпала жирная, никем не потревоженная грязь, а вдалеке виднелась кромка леса.

— Хотите прикупить здесь недвижимость? — Очевидно, на природе у Кирилла № 2 проснулось чувство юмора.

Настя ничего не ответила. Да и что было отвечать? Если окажется, что столь долгий путь оказался напрасным, нет никаких гарантий, что Кирилл не зароет ее здесь же, в первом попавшемся разрушенном хлеву.

— Что будем делать? — спросил он. — Может, пикничок устроим? Чтобы день не пропал… Ну, не расстраивайтесь! Отнеситесь ко всему философски…

Философии в окружающем пейзаже было хоть отбавляй. Но Кирюша! Отправил сестру за двести километров, в непролазную грязь. Хорошо еще, что машина подвернулась. А если бы ей пришлось ехать на электричке до ближайшего более-менее крупного населенного пункта? А потом добираться на автобусе до гораздо менее крупного. А потом на чем? На дровнях? На лошадях? На оленях? На козе?..

— По-моему, здесь еще не все умерли, — сказал Кирилл. — Вон, смотрите.

И действительно, из трубы ближней к лесу избенки тонкой струйкой поднимался дым.

Путь до избенки занял совсем немного времени, а у ветхой изгороди их встретила старуха в ватнике, по самые глаза повязанная платком. На диковинную машину она и внимания не обратила, зато люди — люди вызвали у нее живейший интерес.

Но первой в разговор она так и не вступила. Напротив, царственно ждала, когда к ней обратятся. А уж она посмотрит, стоит ли разговаривать с пришлыми или нет. А уж если они выберут неверный тон…

К расспросам о маленьком Владике Настя приступила только через полчаса. А до этого терпеливо выслушала всю историю Поги от Новгородского веча до наших дней. И узнала много интересного. О том, что последний старик умер два года назад, а сейчас живут одни старухи. Что передвижная лавка привозит хлеб раз в десять дней, а раньше приезжала раз в неделю. Что свет у них отключили еще раньше, чем умер последний старик. Что старухи нанимают двух мужиков из соседнего, еще не до конца развалившегося Нюшкиного Погоста заготавливать дрова на зиму, а те требуют чересчур много водки. Что у единственного на всю округу участкового жена работает в сельпо. И что с периодичностью раз в три месяца она в паре с участковым-мужем обирает сельпо до последнего гвоздя.

А потом они его поджигают.

А затем муж-участковый составляет акт о пожаре. И благодаря этому промыслу дом у них — под железной крышей. И отхожее место — в доме, прямо как в самом Лодейном Поле. Или (страшно подумать!) в самом Питере… Она, правда, своими глазами не видела, но Фирсовна. из автолавки ей рассказывала…

Только после пассажа о Фирсовне, явно размягчившего сердце старухи, Настя решилась завести разговор о мальчике Владике. А старуха, крестясь и мелко шевеля губами, вдруг принялась рассказывать о видении отроку святого Варсонофия…

Услышала ли она Настю?

Может быть, и не услышала, только махнула рукой в сторону близкого леса.

А бесполезные фотографии так и остались лежать в кармане куртки. И Насте ничего не оставалось, как последовать за указующим перстом старухи.

…До леса Настя не дошла.

Подобие дороги неожиданно сделало странный кульбит и резко покатилось под горку. А в открывшейся низине она увидела еще один, отлученный от остальной деревни дом. Дом не был заколочен, напротив, поблескивал чисто вымытыми маленькими окошками. А на изгороди, окружающей дом, сидел тот самый мальчик, ради которого она приехала сюда, за двести с лишним километров. Мальчик смотрел прямо на дорогу, а над ним, привязанный к жерди, упруго реял воздушный змей.

А в руках…

Несмотря на расстояние, которое отделяло ее от Владика, Настя могла бы поклясться, что в руках малыш держал игрушку.

Плюшевую божью коровку…

…Пацюку несказанно повезло.

Он не лежал сейчас на прозекторском столе с осколками зубов в деснах и осколками костей в теле. Его не обмывали и не наряжали в одноразовый костюм с разошедшимся на спине швом. И стеснительная урна не маялась в ожидании его пепла.

А бог и сатана не дулись в “очко”, где на последний кон выставлялась душа Пацюка. И в забеге на приз Страшного суда Егор не попал в число финалистов.