Эксперимент - Наталья Юнина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет уж, пусть он останется и кое-что расскажет, – на удивление, спокойно произносит Наташин брат.
– А я желаю, чтобы он свалил из снимаемой мною квар…
– Замолчи, – прерываю ее на полуслове. Удивительное дело, сам же хотел видеть ее злой, нежели затравленной. Но прилюдное посылание на хрен выводит меня из себя. – Дурдом какой-то. И так все пошло по пизде, хоть ты можешь меня пока не доводить?
– Папе сде папе сде папе сделали ботинки, – улыбаясь, произносит Наташа. Я же сдерживаю в себе порыв улыбнуться. Нашел чему радоваться. Идиот. Ладно она малолетка, но мне-то куда?
– А вы не могли бы оба не материться, – видимо, не выдержав матов, выдает мямля.
– А ты вообще варежку захлопни, тоже мне, праведница. Наташа, кофе с молоком и одной ложкой сахара, – в очередной раз прошу я, видя то, как она берет чайник. Вот и умница. – Без плевков, пожалуйста. А вы садитесь, мне не нравится, когда надо мной стоят, – обвожу взглядом «не просто дружат».
На удивление, все усаживаются за стол. Ввиду отсутствия четвертого стула, Маша садится на колени к Медведеву. От вчерашний мямли это неожиданно. Ловлю себя на мысли, что хотелось бы, чтобы стула не хватило Наташе и она примкнула ко мне. Хотя маловероятно, что она бы сделала это по своей воле.
– Гриша не в курсе, где ты. О твоем местонахождении я узнал через несколько дней после твоего второго побега и повел твоего отца по неверному следу. А ты вообще здесь ни при чем, – перевожу взгляд на Наташу. – Так и вожу его за нос полтора месяца.
– Зачем вам это все? – наивно интересуется Маша.
– У кого есть на этот счет какие варианты?
– Ты – вуайерист, – не скрывая сарказма в голосе, выдает Наташа. – Поставил камеру и поглядывал за тем, как другие трахаются, – еле сдерживаю смех. Только сейчас понял, что так и не отключил ни разу не просмотренные камеры в ее квартире. М-да…
– Слишком долго пришлось бы ждать. Проще порно посмотреть. Мария, а ты что думаешь?
– В душе вы оказались очень порядочным человеком и решили, что надо дать мне свободу и поспособствовать моим отношениям с Мишей? – Господи, дай ума этой девке.
– Ну теперь все более-менее ясно, – произносит Медведев. – Просто кто-то передумал жениться, но сказать об этом твоему отцу, Машенька, чревато большими последствиями. Например, потерей бабла. Поэтому твой жених предпочел сделать некоторую перестановку. Все так?
– Все-таки есть в этом диспансере адекватные люди. Но с корректировками. Перестановку просто так не сделать. Точнее ее вообще почти не сделать. Ну я надеялся, что за это время, Мария, ты вдруг выберешь себе более смазливую и подходящую по возрасту партию. В виде…
– Брата, – продолжил бывший бородач.
– Да. Втюхаешься в него на всю голову, а уж потом как-нибудь, возможно, с трудом, но разрулим, – верил ли я в это сам? Ни хрена. Но зачем об этом кому-то знать.
– Какой брат? – растерянно произносит Маша.
– Ну чего ты тупишь?! Никита голова отбита и есть его брат. И, судя по моим данным, даже не сводный.
– Родной, – подтверждаю я. – Жаль, что какой-то слесарь перекинул на себя одеяло.
– Слесарь? – непонимающе произносит Берсеньева.
– Ну, лесник, я забываю кто обычно с такой бородой ходит. Кто ж знал, что он пленит тебя своей бородой. То ли дело Никита. Распиздяй, но смазливый. И в тебя реально влюбился.
– Или в бабки, за которые мажора отправили в глухомань охмурять девицу, – ухмыльнувшись, произносит Медведев.
– Или так. Хотя все равно с корректировками. Вообще, товарищи, дела наши плохи, если уж по серьезному. А ваши еще хуже, чем мои. Я не представляю, что должно случиться, чтобы Гриша дал добро на ваш союз, – обвожу взглядом «не просто дружим».
На звонок в дверь никто, кроме меня не реагирует. Итак, первым заказом пришли суши. Не дождавшись, пока Наташа соизволит их разложить, управляюсь сам. И как только я справляюсь с сей важной задачей, ее брат решает взбрыкнуть, встав из-за стола.
– Не стоит, Михаил, проявлять характер, когда не нужно. Голодные люди – злые люди. Не стесняемся. За то, что уплочено, должно быть проглочено. Да и надо налаживать контакт.
Едим молча. И это молчание в очередной раз раздражает. Дела-то как-то надо решать. Причем со всеми. Но кроме как пошутить, дабы стереть слишком серьезные выражения лиц, в голову ничего не приходит.
– В принципе, мы все можем жить в моем доме. Мы с тобой поженимся, – киваю в сторону Маши. – А ты, Наталь Санна, так и остаешься типа моей служанкой. Ты, – указываю на Медведева. – Будешь моим охранником. И будем себе жить поживать. Никто ничего не узнает, что за закрытыми дверями мы меняемся ролями.
Пытаюсь уловить на Наташином лице улыбку, но ни хрена.
– Прям как Зита и Гита, – не скрывая сарказма, выдает Медведев.
– О, один из моих любимых фильмов. Хорошо, когда рядом есть кто-то почти одной возрастной волны. Понимание дорогого стоит.
– Ты вообще охренел? Одной волны?! Я ей в отцы, в отличие от тебя, не гожусь.
– А у меня другое предложение, – произносит Наташа, едва заметно улыбаясь. Ну ты ж моя хорошая. Жги. – Жить в одном доме по таким ролям невозможно.
– Ты про будущих детей? Да, Гриша обязательно захочет внуков. С этим будут проблемы. Ты уже вряд ли захочешь рожать в ближайшие лет пять. А ты, – перевожу взгляд на Машу. – Такие только и рожают. Детей мне бы не хотелось менять даже на людях. Так что там за предложение?
– А давайте инсценируем смерть, – улыбаясь, произносит Наташа.
– Мою?
– Твою, Слава. Только по-настоящему. Без инсценировки.
– Ясно. Добрее от еды никто не стал. Ладно, пойдем, поговорим наедине, – киваю в сторону Медведева.
Стоило нам только спустить на один лестничный пролет, Наташин брат достает пачку сигарет.
– Так не пойдет, будь так добр, при мне не кури.
– Напомни, ты когда подъезд купил? – усмехаясь, произносит Медведев.
– Имеется в виду всегда при мне не
