Гид по чаю и завтрашнему дню - Лора Тейлор Нейми
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если это правда, то все в порядке. И раз уж все в порядке, я понимаю, что мы не такие же, но разные, в нашей новой, но старой дружбе. Мы просто теперь разные.
Что делать, когда от нашего словесного потока остаются лишь капли и долгое молчание? Для этого у меня нет подходящего рецепта. Раньше мне никогда не приходилось расставаться с лучшей подругой. Мы импровизируем.
– Думаю, я продлю свой контракт, – говорит она.
Об этом я уже догадалась.
– Я горжусь тобой. И всегда буду гордиться. – Эти слова больше всего похожи на правду.
– Не знаю, когда мы увидимся снова, – произносит Стеф.
Слезы подступают, но мое сердце вернулось внутрь и с щелчком встало на место. Туда, где должно быть.
– Я тоже не знаю, когда увижу тебя снова.
Ее глаза поблескивают от слез.
– Я тоже всегда буду гордиться тобой, Лайла.
– Я буду следить. За всем, что ты делаешь. Всем хорошим.
Она кивает и улыбается.
– Я буду следить за тем, как ты завоевываешь мир. – Затем она смотрит влево и вправо. На несколько секунд – которые кажутся вечностью – виснет тишина, плотная и серая, как тучи. – Нам пора прощаться, – шепчет Стеф.
И она говорит не только о звонке.
– Я люблю тебя, Стефани.
– Te amo, Лайла.
Экран гаснет. Но дружба не умирает. Вместо этого она бежит своей дорогой многие мили через мосты, по трассам и пескам пустыни. Без нас.
Глава 33
Несколько дней спустя на двери висит табличка «Временно закрыто на съемки». Я здесь, когда пекарня еще темная и хочет спать. Я бужу ее и заставляю слушать. Я пришла, чтобы побыть с кухней немного наедине, прежде чем в нее заглянет целый мир.
Не знаю, зачем Пилар здесь.
– Ты на моей территории, – говорю я. Пилар Рейес, которая обычно сидит в офисе и ненавидит, когда ее руки перепачканы в муке.
– Я знала, где тебя искать. – Горят лишь несколько светильников. Моя сестра наполовину русалка, наполовину воплощение математики, одетая в свою строгую белую блузку, завязанную на талии, и широкую мини-юбку. Волосы у нас одинаковые, – им нужен собственный почтовый индекс, как мы всегда говорим, – буйствуют вокруг ее лица, ожидая завтра наших стилистов.
Мы подходим к разделочному столу и делаем то, за что мами и abuela нас постоянно ругали. Раз, два… оп! Мы сидим рядышком на столе и болтаем ногами. Я опираюсь на плечо, которое всегда было таким сильным. Достаточно сильным, чтобы поддерживать эти стены и меня.
– Почему ты носишь своего голубя на серебряной цепочке? – спрашивает Пили.
Я касаюсь золотой птички.
– Подарила свою сестре Ориона. Флоре.
– Ты бы не отдала эту цепочку даже грабителю.
– Что ж… – Я не могу подобрать слов. Две сестры: с какой будет разговаривать Пилар – с Лайлой из FaceTime или со мной настоящей?
– Я тут подумала, ты должна осветить один из особых рецептов, которые придумала abuela. Для «Фэмили Стайл».
– Sí. Еще один способ сделать ее частью этого. – Я медленно вспоминаю все, что создали мои прародители. – Помнишь, как она всегда добавляла смородину вместо изюма в пикадильо? Она обожала яркие вкусы, хотя ягоды были намного дороже.
– И специальный сахар, который переливается, на pastelitos для крутых вечеринок, – добавляет Пили.
– Флан с ананасом, фундуком или тыквой на разные праздники, или дополнительный сироп, который она добавляла в торты, и все не могли понять, почему они так хорошо пропитаны. И умение менять соотношение ингредиентов так, что это были те же блюда или pasteles, но в то же время куда вкуснее.
Пили тычет меня в бок.
– Ты тоже так умеешь.
Потому что abuela научила меня изменять рецепты. Но только после того, как я могла идеально готовить по оригинальным. Ее наставления оживают в моей голове, не из белого гроба, но из многих лет кукурузы, муки и сахара. Я спрыгиваю на пол и помечаю места, где она меня учила.
Менять рецепты.
Я стою в центре дела всей ее жизни. Я стою в центре ее жизни. Как вдруг…
Она изменила свой собственный рецепт.
Я открываю свое сердце, как учебник истории. Внутри него семнадцатилетняя кубинка по имени Лидия Родригез, которая живет на маленькой кубинской ферме. Она одна садится в самолет, без семьи, без друзей. Она пересекает океаны и культуры с одним-единственным чемоданом. Она селится у принимающей американской семьи. И вместо того, чтобы вернуться домой, когда ее программа обмена подходит к концу, она прорабатывает сотни вариантов остаться. Она выбирает новую жизнь в новой стране, строит бизнес с рецептами, которым ее научила мама.
Не только еду. Abuela изменила рецепт своей жизни.
В моем сердце abuela говорит мне, что я все время ошибалась. Она вложила мне ложку в руку и навыки в голову не для того, чтобы привязать меня к одному месту. Она дала мне знания, чтобы у меня был выбор. Место, которое создала она. Или места, которые создам я.
Yo puedo – я могу.
Я могу готовить здесь по рецептам, которым она меня научила.
Я могу поехать в школу в Англии и научиться сочетать французское мастерство со своими блюдами.
Я могу остаться в «Ла Паломе» и работать бок о бок с сестрой.
Я могу переехать и жить под одним небом с юным британцем.
Я могу быть кубинкой в Майами.
Я могу быть кубинкой в Англии, или в Африке, или во Франции, или где бы то ни было еще.
Меня вырастили для этого места, но я тоже могу изменить рецепт своей жизни.
Могу. И сделаю это.
За спиной слышатся шаги Пилар. Она касается моей руки, и я оборачиваюсь. Слезы капают из двух тучек.
– Ты поедешь обратно, не так ли?
– Поеду, – впервые говорю я. – Pero, hermana. Ты и я. Лас Рейесы…
– Навсегда останемся теми, кто мы есть сейчас. Не важно, где мы. – Когда я тяжело и обеспокоенно вздыхаю, она добавляет: – Поезжай, Лайла. Это место никуда не денется. И ты ведь будешь приезжать домой на Рождество?
Я крепко сжимаю ее.
– И на лето.
Она прижимает меня к себе еще крепче.
– А я приеду в гости, и ты сможешь показать мне свою Англию. Будем вместе жить у Каталины, и Орион сможет найти мой любимый чай.
– Ты же ненавидишь летать.
– Я тоже могу измениться.
Коробка новых фартуков пришла на пару дней позже, но до съемок «Фэмили Стайл» остается еще достаточно времени.
