Деньги пахнут кровью - Алекс Шу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Садитесь, барышня, — вступает в разговор Антон. — Не волнуйтесь, Михаил не ограбил Сбербанк или Оружейную Палату. Машина моя. Просто другу захотелось произвести впечатление на самую красивую девушку Москвы, подарить ей необычное романтическое свидание, и я не мог ему отказать. И знаете, когда вас увидел, прекрасно понял Михаила.
— Спасибо за комплимент, — пришедшая в себя Ева вежливо улыбнулась уголками губ. — Я его оценила.
Девушка одним изящным движением скользнула в машину, с комфортом расположившись на огромном кожаном диване.
— Классно, — восхитилась она. — Невероятно удобно. Здесь даже спать можно лучше, чем на кровати.
— Обижаете, барышня, — шутливо возмутился Антон. — Никакая кровать не сравнится с этим сиденьем, точно вам говорю.
Занимаю место рядом с девушкой. Машина трогается с места, мимо нас проплывают улицы Москвы. Ева с интересом рассматривает салон автомобиля, периодически вдыхая аромат цветов.
— А куда мы сейчас? — спросила девушка.
— Увидишь, — загадочно улыбнулся я.
— Опять секрет? — Ева иронично поднимает бровь.
— Не секрет — сюрприз.
Минуту молчим. Девушка смотрит в окно, на проносящийся мимо Александровский сад.
— Ева, скажи, зачем тебе эта реклама, ты и так прекрасно выглядишь, — спрашиваю девушку.
— Ты о чём? — девчонка непонимающе смотрит на меня.
— О надписи на твоей футболке, — взглядом указываю на «Pretty girl». — И без неё видно, что ты «хорошенькая девушка».
— А, ты об этом, — Ева немного покраснела. — Футболку мне тетя на день рождения подарила. Она в Америку ездила, вот и привезла.
— А кто у тебя тетя? — интересуюсь я.
— Балерина в ГАТОБ, их балетную труппу периодически на гастроли в различные страны приглашают, — охотно ответила девушка.
— Здорово, — улыбнулся я. — А ты каким-то спортом занималась?
— Гимнастикой в детстве, — вздохнула девушка. — Мне нравилось. Но по данным не подошла. Слишком высокая была. А сейчас на кружок танцев хожу.
— Отлично, и что танцуешь?
— Классику в основном. Танго, вальс, фокстрот, квикстеп. А ещё к нам девушка из Кубы приходила. Учила нас сальсу танцевать. Мне понравилось.
— Как там, в 60-ые годы, говорили? «Сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст», — шутливо подначиваю девушку.
— Да при чём здесь это? — Ева недовольно поджимает губки. — Не нужно мешать политику и культуру. С этим у нас перебарщивают. Вернее, перебарщивали до недавнего времени, сейчас проще. Для меня музыка и танцы — это состояние души, ощущение полета, наслаждение мировыми шедеврами и мастерством исполнителей. И никакой политики.
— Ошибаешься, — усмехнулся я. — Для тебя может быть и так. Но на самом деле, музыка и политика неотделимы друг от друга. Любая песня — отражение культуры и настроений общества. А иногда прямая агитация. Например, под песню «Вставай страна огромная», в 41 году выстраивались очереди у военкоматов, желающих отправиться на фронт. Вот, казалось бы, лирическая песня «Темная ночь» Бернеса, напоминала, что за спиной у бойца жена и ребенок, которых нужно защитить. «Вставай проклятьем заклейменный» в начале века пробуждала голодные народные массы на бой с теми, кого они считали «угнетателями». А вообще в любой песне можно найти подтекст. Если не политический, то общественный и экономический.
— В любой? — прищурилась Ева. — Уверен?
— Конечно, — с иронией смотрю на девушку. — Иначе бы не говорил.
— Хорошо, — глаза блондинки загораются азартом. — А какой подтекст в песнях Аллы Пугачевой, например?
— Приведи любую из них, и я тебе популярно объясню, на пальцах, — снисходительно улыбнулся я.
— Пожалуйста, «Делу — время, потехе — час». Пугачева её на «Песне-85» исполнила, — девчонка победно смотрит на меня.
— Это вообще просто, — ухмыляюсь. — Антисоциальные элементы пляшут, мешая добропорядочному советскому человеку отдыхать после напряженного рабочего дня. Включают свою долбанную музыку, не дают спать. А женщина строго им рассказывает, что у настоящих советских людей, нет времени на ночные пляски. Им нужно строить коммунизм. И вообще выражение «делу — время, потехе — час», звучит рефреном через всю песню. Это основной посыл, зашифрованный в этом шлягере. Расстроенная мадам, которой вставать в полседьмого утра взывает к нашим правителям «эй вы там наверху, вы, что совсем ку-ку». Ой, извини, ку-ку, это не отсюда. В общем, обещает, если эти уроды будут продолжать нарушать отдых советского человека, прийти к ним. Какие уж тут развлечения у молодежи, когда злобное лохматое рыжее чудовище, которому не дали поспать, будет трясти костями и кривляться под музыку вместе с ними. Тут хочешь, не хочешь, придется выключать магнитофон и в темпе сбегать с квартиры.
Водитель ржёт и показывает мне большой палец.
— Хорошо, — в глазах девушки сверкают веселые искорки, — А «Я не могу иначе» Толкуновой? Что ты об этой песне скажешь?
— О, это настоящая пропагандистская песня о советских женщинах, — начинаю дурачиться я. — Если мужик, не дай бог заболеет, она гарантированно придет к нему. Нет, не старуха с косой и не лихо одноглазое, а простая любящая женщина с милой, бросающей в дрожь, улыбкой. И пофиг, что ты её лет сто не видел, забыл, как она выглядит, и мечтаешь, чтобы тебя оставили в покое. Она все равно придет, поставит клизму, накормит силком манной кашей и усадит на горшок, даже если тебе не хочется по большому. В общем, будет издеваться изощренно, и пользоваться беспомощным состоянием мужика. И заметь, пока он здоров, он этой бабе и даром не нужен. Об этом же в песне прямо поется: придет она только тогда, когда мужик заболеет, чтобы оторваться на полную катушку. Сердце у неё не камень, поэтому мадам будет получать искреннее наслаждение, залечивая больного по полной программе. А эти строки «боль разведу руками» меня вообще в ужас ввергают. Боюсь себе представить, как это будет выглядеть на практике. В общем, такая милая агитка о советских женщинах, мол, на западе
