Ликвидатор паханов - Владимир Колычев

– Почему же не догадываюсь. В Вике заговорила совесть. Ведь как-никак я спас ей жизнь.

– Совесть в ней действительно заговорила. Но только после того, как был физически ликвидирован ее муж, Станислав Борисович Антонов. Он заставлял ее свидетельствовать против вас. Организация сменила эту установку на противоположную. Вы понимаете, о чем я говорю?

– Значит, своей свободой я обязан этой вашей Организации?

Мир, как говорится, не без плохих людей. Во времена всеобщего беспредела и повальной коррупции в государственных верхах, когда от правосудия с потрясающей легкостью уходят закоренелые уголовники, волну криминала может сбить только антимафиозный террор. Физическая ликвидация преступных элементов без суда и следствия – это Россия уже проходила в послевоенное время: в двадцатых и сороковых-пятидесятых годах. Бандитский разгул был остановлен жестокими мерами. Эти же меры нужны и сейчас. И они приняты. Иначе не объяснить возникновения тайной Организации, с представителем которой разговаривал сейчас Максим. Масштабная война с всеобщей преступностью – это объяснимо. Гораздо трудней объяснить, почему эта Организация вступилась за него лично. Но это факт, и в него приходилось поверить.

– Ну почему «вашей»? – Ершов впился в него тяжелым пронизывающим взглядом. – Организация не моя и не чья-то там, а наша с вами, Максим, общая. У вас нет иного выхода, как принять на себя обязанность сотрудничества с нами. В противном случае вы будете переданы в руки правосудия.

– О противном случае не надо. Я согласен сотрудничать с вами.

Максим не удивился той легкости, с какой он давал свое согласие. Организация, тут ясно, преследует благородные цели. К тому же он действительно с головой принадлежит ей. Даже если Организация всего лишь миф и ему пудрят голову в каких-то иных целях, у него все равно нет выхода, кроме как соглашаться. Уж больно не хотелось отвечать головой за гибель трех преступников.

– Мне нравится ваш ответ, – улыбнулся Ершов.

Но нажим взглядом с его стороны не ослабевал. Казалось, он как рентгеном просвечивает нутро Максима.

– В чем будет заключаться мое сотрудничество с вами? – Максим постарался придать своему голосу сугубо официальный тон.

– Вы будете заниматься тем, чем занимались раньше на любительской, так сказать, основе. Физическая ликвидация преступников – вам к этому не привыкать. Только теперь вы будете работать как профессионал. И даже получать за это деньги.

– Короче говоря, вы предлагаете мне роль штатного киллера?

– Что-то вроде того. Только я не предлагаю. Все уже решено.

– Значит, согласия моего не требуется. И все же я скажу, что согласен. А теперь, если можно, один вопросик.

– Пожалуйста.

– Вы повязали меня по рукам и ногам. Скажите, сцена с тремя уголовниками не инсценировка?

– Максим, вы нам льстите. Организация обладает колоссальными возможностями, спору нет. Но мы не настолько сильны, чтобы прогнозировать ситуации с мизерной степенью вероятности. Разговор, который мы с вами ведем, должен был состояться сегодня и совершенно в других условиях. С того самого момента, как вы вышли из здания суда, – принялся объяснять Ершов, – за вами следил наш человек. Нам нужно было знать, где ваше пристанище в Москве. Наш человек шел за вами и за вашим другом, он вел вас и тогда, когда вы отправились возвращать злосчастный бумажник. Вы оборвали преступную нить, за которую держались наши коллеги из службы контрразведки. Но это чистая случайность. Закономерность только в том, что наш человек вовремя дал мне знать о чрезвычайном происшествии с вами. Вы удовлетворены?

– Пожалуй.

– Итак, формальность, можно сказать, соблюдена: договор о сотрудничестве мы с вами заключили. Завтра вы уезжаете.

– Куда? – не удержался от вопроса Максим.

– Вам нужно пройти специальную подготовку. Чтобы вы знали, мы составили на вас полное досье. И имеем весьма лестное о вас представление. На вашем счету достаточно много удачных ликвидаций, которые по силам только суперпрофессионалам. Но тем не менее центра спецподготовки вам не миновать. Скрывать не стану, пять месяцев, которые вы там проведете, покажутся вам адом. Так что крепитесь.

Наставник нисколько не преувеличивал. Пять месяцев, которые Максим провел в засекреченном учебном центре, обернулись самым настоящим адом.

Отбой в десять, подъем в четыре, многокилометровые пробежки по нескольку раз в день, бесконечные занятия на пределе человеческих возможностей: огневая тактика, рукопашный бой, специальные дисциплины. Много времени уделялось морально-психологической подготовке. Это изнуряло не меньше, чем физически.

Вместе с ним специальную подготовку проходили четыре курсанта, на каждого приходилось по два инструктора. И каждый норовил вытянуть из тебя все соки. Никаких поблажек, абсолютно никаких.

Максим думал, что отстоит пять месяцев на одной ноге. Как же, ведь он многое умеет. И все благодаря армии и жизненной школе. Чему его еще можно научить? Но оказалось, что он знает все, и в то же время – ровным счетом ничего.

Но так было только вначале спецкурса. За пять месяцев через жесточайшие мозговые атаки, физические и моральные страдания он прошел по тропинке высококлассных инструкторских методик весь путь до киллера-суперпрофессионала. Только по истечении этого времени ему уже не казалось, что он знает и умеет все. Тем не менее экзамены он сдал с блеском.

– Номер сорок седьмой, я еще не припомню, чтобы кто-то был лучше вас, – Максим впервые видел, чтобы Главный Инструктор улыбался.

Всегда предельно собранный, чрезвычайно строгий, этот двухметровый атлет не умел, казалось, расслабляться. Ан нет, оказывается, умеет. Даже растрогался.

– Хотя нет, была у нас одна курсантка. Но она – девушка. В общем, из мужчин вы, номер сорок седьмой, у меня самый лучший.

Максим мог спросить, о какой девушке идет речь. Но вопрос этот показался ему неуместным. В общении с инструкторами было принято воздерживаться от разговоров.

Из учебного центра с «подъемными» деньгами Максим прямым ходом отправился в Москву. Там он снял квартиру, приоделся и в течение первых двух недель вышел на связь со своим Наставником. Больше он никого из Организации не знал и знать не должен был. Он сразу же получил задание.

– Семейко Иван Петрович, он же Хохол, преступный авторитет.

Дальше шло стандартное перечисление из набора информации для киллера. Где, что и как. Срок исполнения – два дня. Всего два дня. Задание четвертой степени сложности. Тем не менее гонорар за исполнение завышен вдвое. За срочность.

Максим готов был приступить к ликвидации немедленно.

Виктор Ефремович внимательно слушал Ершова. Речь шла о новом исполнителе, который только что вернулся в Москву после окончания курса специальной подготовки. Максим Катанов. Тот самый, из-за которого пришлось убить предпринимателя Антонова.

Новый ликвидатор получил задание уничтожить Хохла.

Заурядный преступный авторитет, второй человек в третьесортной преступной группировке, по мелочи промышляющей рэкетом и наркотой. Ликвидировать такого – раз плюнуть. Но Толкунов посылал на это дело высококлассного исполнителя.

У Катанова большой опыт физических расправ, отличные характеристики из центра спецподготовки. Этот не подведет.

Пусть поработает, а заодно выручит своего друга, следователя прокуратуры Александра Рябина.

Рябин-младший расследовал одно дело, в которое каким-то боком втерся Хохол. Рябин-младший, как и его отец, человек упертый, его никакими угрозами не возьмешь. А угрозы были, и, похоже, довольно-таки серьезные. Толкунов не мог сказать точно, действительно ли братки готовы были поднять руку на Сашу или их «серьезные» угрозы всего лишь блеф. Но Рябин-старший был уже в курсе всего. Он не мог спокойно воспринимать бандитские наезды на сына. Вчера Толкунов уже получил команду на устранение Хохла.

Толкунов сделает все для того, чтобы задание Рябина было исполнено в точности и даже с опережением назначенных сроков. Мало того, будет проявлена дополнительная инициатива. Канет в Лету не только Хохол, но и банда, в которой он состоит. Только об успешном завершении акции Руководитель не узнает. К этому времени он будет уже мертв.

Идея ликвидировать своего начальника и перенять из его рук бразды правления Организацией засела ему в голову уже давно. И так же давно трансформировалась в руководство к действию. Было тщательно проработано несколько идеальных вариантов физического устранения. Осталось только подгадать момент и спустить с цепи киллера. Долго, очень долго Лопух томится без дела на конспиративной квартире.

Но вот час пробил. Лопух уже в деле. В любой момент должно поступить сообщение о трагической гибели всеми уважаемого Леонида Сергеевича Рябина.