Крах Третьего рейха - Сергей Яковлевич Лавренов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вечером 7 мая в 22.35 по московскому времени Ставка Верховного Главнокомандования издала директиву № 11082 о мероприятиях в связи со вступлением в силу Акта о капитуляции Германии. В ней говорилось:
«7 мая в Реймсе немцы подписали акт военной капитуляции всех немецких вооруженных сил как на Западном, так и на Восточном фронтах.
Акт о безоговорочной капитуляции вступает в силу с 23.00 8 мая по среднеевропейскому времени. Приказ немецким войскам о капитуляции должен дать верховный главнокомандующий немецкими вооруженными силами Дениц.
Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
1. Издать обращение от фронта к немецким войскам и их командованию с изложением факта подписания немцами акта военной капитуляции и распространить это обращение к вечеру 8 мая как через радио, так и листовками с предложением сложить оружие.
2. После 23 часов 8 мая, т.е. утром 9 мая, потребовать от командования противостоящих Вам немецких войск прекратить военные действия, сложить оружие и сдаться в плен.
3. Если немецкие войска не выполнят Вашего требования, не сложат оружия и не сдадутся в плен, всеми силами нанести решительный удар по противостоящим немецким войскам и выполнять задачи, поставленные Ставкой для каждого фронта.
4. Об исполнении и ходе капитуляции немецких войск донести.
Ставка Верховного Главнокомандования
И. Сталин
Антонов».
Подписание капитуляции фашистской Германии в Реймсе фактически отодвигало Советский Союз от «праздничного стола» победы. СССР, вынесший самые тяжелые испытания и понесший самые тяжелые людские и материальные жертвы и потери, оказывался в стороне от кульминационного момента победы — подписания Акта о капитуляции фашистской Германии.
Такое положение, естественно, никоим образом не устраивало Советский Союз и его лидеров. Наша позиция в этом вопросе была последовательной: фашистская Германия должна подписать Акт о капитуляции перед лицом уполномоченных представителей держав-победительниц в сердце Германии — Берлине.
К чести наших союзников по антигитлеровской коалиции следует признать, что такая позиция СССР нашла там понимание и поддержку.
x
Когда же объявить о Победе?
Накануне событий в Реймсе, связанных с подписанием акта о капитуляции Германии, между главами государств и правительств СССР, США и Великобритании имел место достаточно интенсивный диалог об официальном объявлении дня окончания войны. Немецкие войска на западе, выполняя директивы Деница, более или менее организованно капитулировали, однако на Восточном фронте ситуация продолжала оставаться довольно сложной. Немецкие войска продолжали очаговое сопротивление, которое на отдельных участках было крайне ожесточенным.
По первоначальному плану предполагалось объявить об окончании войны одновременно в столицах ведущих держав по антигитлеровской коалиции 7 мая в три часа дня после полудня по британскому времени, что соответствует четырем часам дня после полудня по московскому времени и девяти часам утра по вашингтонскому времени. Такова была инициатива Черчилля, и ее поддержали и Сталин, и Трумэн.
7 мая рано утром в Реймсе немцы подписали акт о капитуляции перед верховным главнокомандованием союзных войск. В тот же день в 14.27 новый министр иностранных дел правительства Деница граф Шверин фон Крозиг выступил по радио во Фленсбурге, провозгласив, что германские войска капитулировали и война окончена.
Учитывая быстро меняющуюся обстановку и настроения в войсках союзников и, главное, в странах антигитлеровской коалиции, генерал Д. Эйзенхауэр хотел, чтобы победа официально была провозглашена в 18.00 по лондонскому времени 7 мая, т.е. когда в Вашингтоне будет полдень, а в Москве — 19.00.
Союзным командованием и лидерами США и Великобритании были предприняты интенсивные шаги по склонению к этой точке зрения и советской стороны. Однако Сталин «отказался признать подписи в штаб-квартире Эйзенхауэра, желая, чтобы они были поставлены в Берлине и обязательно Жуковым».
Используя радиообращение Крозига в качестве предлога, Черчилль предпринял последнее усилие, пытаясь убедить Сталина согласиться с тем, чтобы объявить о победе вечером 7 мая. В 16.26 он послал Сталину текст выступления Крозига и подытожил его:
«Так как теперь весь мир знает о капитуляции, я считаю, что должен сделать объявление об этом в 18.00 по нашему времени, т.е. в полдень по вашингтонскому и в 19.00 по московскому времени. В противном случае будет похоже, что только Правительства (держав) — единственные, кто об этом не знает».
7 мая Сталин отправил секретное и личное послание президенту США Трумэну, в котором отмечал:
«У Верховного Командования Красной Армии нет уверенности, что приказ германского командования о безоговорочной капитуляции будет выполнен немецкими войсками на Восточном фронте. Поэтому мы опасаемся, что в случае объявления сегодня Правительством СССР о капитуляции Германии мы окажемся в неловком положении и введем в заблуждение общественное мнение Советского Союза. Надо иметь в виду, что сопротивление немецких войск на Восточном фронте не ослабевает, а, судя по радиоперехватам, значительная группа немецких войск прямо заявляет о намерении продолжать сопротивление и не подчиняться приказу Деница о капитуляции...»
Далее в письме Сталина содержалось предложение отложить объявление о капитуляции фашистской Германии на 19.00 по московскому времени 9 мая 1945 года.
Вечером 7 мая 1945 года, когда в западных столицах толпы народа уже отмечали пока еще не объявленную официально победу, в Москве в Большом театре состоялся большой праздничный концерт. Заранее всем иностранным послам и представителям были посланы приглашения на тот вечер, где ожидалось объявление о победе. Среди тех, кто был приглашен в тот вечер в Большой театр, были, естественно, главы американского и британского посольств — Джордж Кеннан и Фрэнк Робертс.
К удивлению иностранных дипломатов, концерт был посвящен не победе над фашистской Германией, а 40-й годовщине со дня рождения изобретателя радио A. C. Попова. Вспоминая о том событии через полвека, Ф. Робертс писал:
«В середине вечера мы с Дж. Кеннаном подошли к Вышинскому и сказали ему: «Мы не имеем ничего против вашего мистера Маркони, но у Вас есть более серьезный повод для празднования». С тем мы и покинули зал».
Был другой повод для празднования и у нас. Миллионы людей у тарелок громкоговорителей ждали со дня на день, с минуты на минуту долгожданной вести о Победе.
Шли последние дни и часы войны. Был месяц май, оживала под весенним солнцем природа. Но еще погибали в боях с
