Вторжение в рай - Алекс Ратерфорд

Но это было не самое худшее. Одно дерево, прекрасная, крепкая яблоня, которая должна была вот-вот покрыться бело-розовыми цветами, обещая чудесные плоды, осталась нетронутой, только плоды с ее ветвей уже свисали. То были тела пятерых мальчишек, коротко стриженных, в груботканых туниках и штанах — точно таких же, как и те смешливые, острые на язык, загорелые крестьянские ребятишки, с какими он когда-то гонял фазанов. Только вот лица их раздулись и потемнели, глаза вывалились из глазниц, а шеи кровоточили там, где в них глубоко врезались веревки. Вокруг падкие на свернувшуюся кровь вились мухи. Подъехав, Бабур коснулся щеки одного из повешенных, и его тело медленно качнулось. Кожа на ощупь была теплой.

— Снять их!

— Повелитель, смотри.

Байсангар указал на ближний колодец, вырытый, чтобы удерживать воду из арыка.

Спешившись, Бабур взглянул вниз, на переплетение тел, мужских и женских. Все, насколько удалось разглядеть, были обезглавлены. А локтях в тридцати, сложенные в аккуратную пирамиду, словно арбузы на базаре, лежали головы. На вершине этого холмика находилась голова старца с развевающейся белой бородой. Возможно, чьего-то деда, если не прадеда. Отрезанный член был засунут ему в рот, а яички вставлены в глазницы.

В молчании Бабур и его воины проехали к центру поселения, обращенного узбеками в пепелище. Остовы зданий еще дымились, а между ними повсюду валялись трупы: некоторые были раздеты и уложены в такие позы, словно в момент предсмертной агонии предавались совокуплению. Видимо, налетчики торопились убраться, поэтому не угнали с собой домашних животных, но перерезали им всем сухожилия, так что Бабур велел свои людям добить их, чтобы положить конец мучениям.

Спустя полчаса, когда они уже заканчивали свои скорбные хлопоты в селении, один из разведчиков, происходивший из племени, обитавшего на склоне соседней горы Бара-Кох, и отлично знавший местность, примчался во весь опор с возбужденным видом.

— Какие новости?

— Мы напали на след узбеков. Судя по свежему конскому навозу, они не более чем в дух часах езды впереди, а глубокие следы указывают, что их кони тяжело нагружены и движутся медленно. Кажется, они направляются к Акши.

— Отлично. Едем.

С Байсангаром и Бабури по обе стороны, Бабур двинулся следом за разведчиками, рассчитывая перехватить налетчиков и заставить их заплатить муками и кровью за все, что они натворили. Мальчишки, убитые между делом, как крестьяне убивают ворон, будут отомщены.

Но милях в пятнадцати от Тиканда, на каменистой, жесткой, с сухой растительностью почве, след потерялся. Возможно, узбеки свернули в сторону, чтобы ограбить какое-нибудь еще селение, поскольку между ним и Акши никаких деревень не было. Бабур принял решение остановиться, ведь если узбеки узнают, что их преследуют, его отряд может угодить в западню. Разведчики были посланы не только вперед, но налево, и направо и назад, удостовериться, что узбеки не нападут на них с тыла.

Бабур и его люди настороженно ждали, напрягая зрение и слух, держась за поводья, готовые в любой миг пуститься вскачь. Прошло некоторое время, прежде чем один из бойцов, ускакавших вперед, не вернулся.

— Повелитель, мы нашли их. Они заехали в лес.

Продираясь по узкой тропе следом за узбеками, Бабур гадал, с чего это их понесло в чащобу, ведь дорога через густой, темный лес не являлась кратчайшим путем к Акши. Потом он вспомнил. Давным-давно, в одной из охотничьих поездок, от которой осталось ныне лишь отдаленное воспоминание, отец показал ему в низких холмах к северу от леса знаменитый Зеркальный камень. Огромный валун поразил его. Около десяти шагов в длину, и местами со взрослого человека высотой, этот серый камень был у поверхности пронизан столь густыми вкраплениями кристаллов, что когда на него падали солнечные лучи, он сверкал, отражая их, как самое настоящее зеркало. Поговаривали, будто он обладает волшебной силой, а воин, который заточит свой кинжал на одной из его острых граней, никогда не падет в бою. Возможно, узбеки после резни и грабежа решили испытать его силу.

Спустя полчаса Бабур и его люди выехали на открытый выгон, где снова увидели отпечатки копыт, что вели на север. Подозвав Байсангара и Бабури поближе, он рассказал им про Зеркальный камень.

— Узбеки наверняка направляются туда, и вот там-то мы и сможем застать их врасплох. Они не догадываются, что мы следуем за ними. Но, конечно, нам необходима осторожность… Если меня не подводит память, до камня отсюда всего три мили. Пусть люди едут молча и держат оружие наготове.

Довольно скоро впереди послышались голоса и гогот узбеков. Бабур жестом приказал своим людям спешиться и, оставив с полдюжины бойцов при лошадях, повел остальных пешком вверх по склону холма, из-за которого доносилась грубая брань. Пригнувшись на вершине, он всмотрелся вниз.

Было около полудня, и Зеркальный камень сверкал так, что Бабуру пришлось прикрыть глаза ладонью и зажмуриться — он просто забыл силу сияния камня. Уже из-под руки эмир осторожно присмотрелся снова. Узбеки, числом около пятидесяти, сидели, развалившись, на земле перед камнем, рядом валялись винные бурдюки, и уже пустые, и еще полные. Их лошади, нагруженные награбленным в Тиканде добром, были привязаны к деревьям по правую руку от валуна.

Неожиданно слева раздался истошный визг, заставивший Бабура обернуться. Двое узбеков тащили за руки к подножию валуна полураздетую женщину. Из-за камня в ответ раздался целый хор жалобных возгласов: видимо, узбеки держали там захваченных для удовлетворения своей похоти пленниц.

С женщины сорвали оставшуюся одежду, выставив напоказ мягкое, бледное тело, после чего один узбек схватил ее за запястья, двое раздвинули ей ноги, а еще один, ухмыляясь, начал развязывать свой пояс. Это заставило Бабура вспомнить про участь Ханзады, и его захлестнула неодолимая ярость. Вскочив на ноги, он выпустил первую стрелу, и малый, который только что шарил у себя под туникой, с изумленным выражением на лице, так и держась одной рукой за промежность, пошатнулся и рухнул навзничь с пробитым горлом.

Вторая стрела Бабура угодила в левый глаз узбеку, державшему женщину за запястья, который, увидев, что произошло с его товарищем, по глупости повернулся и взглянул на вершину холма, откуда прилетела первая стрела.

С криком «За Фергану!» Бабур устремился вниз по склону, окруженный соратниками, жаждавшими посчитаться с врагом за жителей Тиканда.

— Мы устроили им пиршество, — промолвил Бабури, глядя на темнокрылых птиц, круживших в воздухе над Зеркальным камнем.