Немного скандальный - Мэри Бэлоу

– Ну, что я на сей раз не так сделал, дорогуша? – обратился к ней Джошуа, когда они начали спускаться по холму к гавани.

– О чем это ты? – холодно бросила она.

– Неужели ты ревнуешь? – хмыкнул Джошуа. – Но ведь она тебе и в подметки не годится, Фри.

Фрея вспыхнула и выдернула руку, которую он держал.

– На твоем месте я бы не стала так говорить. В конце концов, она значит для тебя гораздо больше, чем я. И это справедливо.

Резко остановившись, Джошуа вопросительно взглянул на нее.

– Ага… – догадался он наконец. – Похоже, тетушка поработала на славу. И ты ей поверила, Фри? Неужели ты меня не знаешь? Она всегда считала, что я соблазнил Энн Джуэлл и сделал ей сына. А я не стал ее разубеждать. Мне всегда было плевать на то, что она обо мне говорит.

Фрее стало стыдно. Надо же быть такой дурой, чтобы поверить маркизе.

– Значит, не ты отец мальчика? – спросила она. – Но он очень на тебя похож.

– Он похож на мать, – заметил Джошуа. – Ты заметила, что у него светлые волосы и голубые глаза?

– Но ведь ты содержишь ее и ребенка, – заметила Фрея. – Во всяком случае, так говорит тетя.

– Теперь уже нет, – улыбнулся Джошуа. – Сейчас у нее есть ученики, и она отказалась от моей помощи, но в свое время учеников не было, да и относились к ней здесь настороженно. Местные жители добры, но не всегда отличаются терпимостью. Они люди, а не святые, и ничто человеческое им не чуждо.

Медленно выдохнув, Фрея пошла дальше, сцепив руки за спиной. Джошуа вдруг стал казаться ей святым, и это ее не устраивало. Чтобы устоять перед ним, необходимо отыскать в нем хоть что-то достойное презрения.

– Подожди, не говори, я сама догадаюсь, кто отец ребенка, – проговорила Фрея, недоумевая, почему это ей раньше не пришло в голову. – Алберт?

– Да, Алберт, – подтвердил Джошуа. – Причем овладел он ею без ее согласия. У нее слишком хороший вкус, чтобы он мог ей понравиться.

Они спустились к подножию холма и пошли по улице, которая тянулась параллельно пляжу. Бекки и Дейви бегали по песку вместе с местными ребятишками, громко крича и смеясь. Ева с Эйданом за ними приглядывали. Пру сидела на перевернутой рыбачьей лодке, болтая ногами. Вид у нее был довольный и счастливый. Частити разговаривала с пожилой женщиной и молодым парнем, которые стояли рядом с Пру, готовые подхватить ее, если она вдруг будет падать. Констанс с преподобным Калвином Мором находились в самом дальнем конце улицы.

– А почему ты не рассказал дяде? – спросила Фрея. – Разве он не должен был об этом знать?

– А что сделал бы Бьюкасл, узнай он, что кто-то из твоих братьев сделал ребенка твоей гувернантке или гувернантке Морган? – ответил Джошуа вопросом на вопрос.

– Вытряс бы из него душу, – уверенно проговорила Фрея. Джошуа тихонько рассмеялся.

– Наверняка именно так он и поступил бы. Да и вряд ли кто-либо из твоих братьев дал бы ему для этого повод. Не знаю, как поступил бы мой дядя, но могу догадаться. Он отправился бы к моей тете, и она не только уволила бы гувернантку, но и приказала ей убираться из поместья подобру-поздорову. Энн пришлось бы скитаться, потому что никто ее, беременную, не взял бы на работу. Она бы голодала, опускалась все ниже и ниже и в конце концов умерла бы где-нибудь в тюрьме.

– И ты решил взять вину на себя, – заметила Фрея.

– У меня широкие плечи, – улыбнулся Джошуа. «Наверняка у него в последние пять лет не было лишних денег, – подумала Фрея, – до тех пор, пока он не унаследовал титул. И, тем не менее, все эти годы он содержал чужого ребенка».

– Какой же ты все-таки глупый, – презрительно бросила она. – Просто удивительно! Это счастье, что мы никогда не поженимся.

И, задрав нос, она направилась к Еве и Эйдану, пытаясь убедить себя, что только что сказала сущую правду.

Она его ненавидит.

В самом деле ненавидит.

Да как он смеет проявлять дурацкое благородство!

И как это все нелепо…

Да и сама она хороша. Угораздило же ее отправиться сюда с ним. Сидела бы сейчас спокойно в Линдсей-Холле и ничегошеньки не знала. Да и в Бат ей не следовало ехать. По крайней мере не познакомилась бы с маркизом Холлмером.

– Дорогуша, – раздался у нее за спиной его тихий голос. Она не заметила, как он подошел. – Когда ты злишься, ты вдвойне восхитительна. Нет, втройне!

Фрея едва не расхохоталась. Гордо вскинув голову, она приняла самый что ни на есть надменный вид.

Глава восемнадцатая

Днем Констанс и Частити уселись вместе с Джошуа за стол, чтобы помочь ему составить список гостей, приглашенных на бал. Хотя танцевальный зал в Пенхоллоу был просто великолепен, однако слишком велик. Джошуа не помнил, чтобы им когда-нибудь пользовались. Как заявила за завтраком тетушка, в округе было не много семей, чей социальный статус оказался бы достаточно высок, чтобы отправить им приглашение.

– Мы пригласим всех, – пояснил Джошуа девушкам. – Думаю, за прошедшие пять лет соседи остались те же, по вы должны помочь мне, чтобы я никого не забыл.

– Настоящий бал… – задумчиво проговорила Частити, и глаза у нее заблестели. – В великолепном танцевальном зале Пенхоллоу… Я так рада, Джошуа, что маме не удалось отговорить тебя его устроить. – Она вспыхнула, видимо, удивляясь собственным словам. – И счастлива, что вопреки ее воле ты не женился на Констанс.

Щеки Констанс порозовели.

– Быть может, Констанс больше по душе кузен Калвин? – спросил Джошуа, и глаза его озорно блеснули.

Как он уже догадался, тетушка из кожи вон лезла, пытаясь их сосватать.

– Ну что ты, Джошуа, – мрачно произнесла Констанс. – Ей больше по душе мистер Сондерс, – заметила Частити.

– А тебе, Часе? Кто тебе нравится? Хью Гарнетт?

Он собирался задать эти вопросы шутливым тоном, хотел, чтобы они все вместе посмеялись, однако девушка уставилась на него широко раскрытыми от ужаса глазами. Лицо ее побледнело.

– Я бы все равно не дал ему согласия, – поспешно проговорил Джошуа. – Ведь я твой опекун, ты не забыла?

Частити слабо улыбнулась.

– И опекун Пру, – добавила она. – Неужели ты позволишь, чтобы она до конца дней своих просидела в детской или чтобы ее отправили в приют?

– В приют? – переспросил Джошуа, нахмурившись. – Значит, вопрос об этом снова поднимался?

Когда стало ясно, что у Пру есть отклонения, ее мать собралась отправить ее в приют для слабоумных. К счастью, дядя Джошуа решительно этому воспротивился – это был один из тех редких случаев, когда он сумел настоять на своем, – и Пру осталась в доме. Частити посвятила ей большую часть своего детства. Джошуа тоже ей помогал, как и Констанс. – Мама сказала, что если ты останешься здесь жить, нам придется переселиться в домик для вдовы, и она вынуждена будет отправить Пру в приют, потому что у нее нервы не выдержат смотреть на нее каждый божий день.