Темная Башня - Стивен Кинг

Возможно, появилась бы какая-нибудь новая Земля, но в этом уверенности у Пимли не было.

Два охранника, тоже кан-тои, Биман и Трелоуни, стояли в конце коридора, на посту у лестницы, которая вела в подвал. Для Пимли все кан-тои, даже со светлыми волосами и хрупкого телосложения, почему-то напоминали киноактера 1940-х и 50-х годов, Кларка Гейбла [40]. У них у всех были такие же толстые, чувственные губы и оттопыренные уши. И потом, если приглядеться к ним внимательнее, можно было увидеть морщинки на шее и за ушами, где маски челов сворачивались в поросячьи хвостики и уходили в волосатую, зубастую плоть, уже их собственную (нравилось им это или нет). И глаза. Их со всех сторон окружала шерсть, поэтому, опять же, присмотревшись внимательно, не составляло труда увидеть, что глазницы на самом деле являлись дырами в уникальных масках из живой материи. Иногда можно было услышать, как дышат эти маски, что Пимли находил странным и даже отвратительным.

— Хайл, — приветствовал их Биман.

— Хайл — приветствовал их Трелоуни.

Пимли и Финли ответили на приветствие, поднеся кулак ко лбу, а потом Пимли первым спустился по лестнице. В нижнем коридоре, проходя мимо надписей: «МЫ ВСЕ ДОЛЖНЫ ДЕЙСТВОВАТЬ СООБЩА, ЧТОБЫ СОЗДАВАТЬ ПОЖАРОБЕЗОПАСНУЮ СРЕДУ» и «ДА ЗДРАВСТВУЮТ КАН-ТОИ», — Финли едва слышно прошептал: «Они такие странные».

Пимли улыбнулся и хлопнул его по плечу. Вот почему ему так нравился Финли из Тего: как Айк и Майк, они думали одинаково.

6

Большую часть подвала Дамли-Хауз занимало большое помещение, заставленное разнообразным оборудованием. Далеко не все оно работало, а часть работающих приборов и машин они не использовали (хватало и таких, функции которых оставались для них тайной за семью печатями), но они прекрасно освоили систему наблюдения и телеметрию, которая замеряла дарки: единицы расходуемой психоэнергии. Разрушителям строго запрещалась использовать сверхъестественные психические способности за пределами Читальни, да и не все могли это делать. Многие напоминали мужчин и женщин, которые могли справить нужду только в туалете и нигде больше, не могли облегчиться без визуального стимулятора, который говорил им: да, все в порядке, ты в туалете, можешь приступать к делу. Некоторые, как малые дети, еще не приученные к горшку, не могли предотвратить случайные выбросы психоэнергии. Обычно это приводило к тому, что у кого-то сотрудников, который чем-то им досадил, начинала болеть голова, или на Молле переворачивалась одна из скамеек, но люди Пимли вели тщательное наблюдение за Разрушителями, и «целенаправленные» выбросы наказывались, сначала легко, при повторениях все более сурово. На сей счет Пимли нравилось говорить новичкам (в те давние дни, когда новички еще появлялись): «Будьте уверены, ваш грех вас выдаст». У Финли была еще более простая заповедь: «Телеметрия не лжет».

Сегодня телеметрия не показала им ничего, кроме случайных всплесков, таких же бессмысленных, как четырехчасовая аудиозапись группового пердежа или рыгания. На видеопленках и в журналах дежурных также не обнаружилось ничего интересного.

— Удовлетворен, сэй? — спросил Финли, и что-то в его голосе заставило Пимли повернуться и пристально посмотреть на тахина.

— А ты?

Финли из Тего вздохнул. В такие моменты Пимли хотелось, чтобы Финли был челом или он сам — настоящим тахином. Проблема заключалась в напрочь лишенных выражения черных глазах Финли. Они ничем не отличались от глаз куклы, и прочесть в них что-либо просто не представлялось возможным. Если, конечно, ты не был тахином.

— Уже несколько недель мне как-то не по себе, наконец, ответил Финли. — Я пью слишком много грэфа, чтобы уснуть, а потом целыми днями хожу злой, рявкаю на других. Частично причина в потере связи после крушения последнего Луча…

— Ты знаешь, это неизбежно…

— Да, разумеется, знаю. Дело в другом. Я пытаюсь найти рациональные причины для объяснения иррациональных чувств, а это плохой признак.

На дальней стене висела картина Ниагарского водопада. Кто-то из кан-тои перевернул ее верх ногами. Среди «низших людей» такой переворот картин считался шуткой высшего класса. Пимли понятия не имел, почему, но, поскольку все двигалось к концу, какое это имело значение? «Я знаю, как делать мою гребаную работу, подумал он, перевешивая картину Ниагарского водопада, как положено. — Я знаю, как надо ее делать, а все остальное — ерунда, мы говорим спасибо Богу и Человеку — Иисусу».

— Мы всегда знали, что в конце все пойдет наперекосяк, — продолжил Финли, — вот я и говорю себе, что этим все объясняется. Этим… ты понимаешь…

Этим чувством, которое ты испытываешь, предположил бывший Пол Прентисс. Потом улыбнулся и положил указательный палец правой руки на кольцо, образованное большим и указательным пальцами левой. Этот тахиновский жест означал: «Я говорю тебе всю правду». — Этим иррациональным чувством.

— Да. Конечно же, я знаю, что Раненый лев не появился на севере, и я не верю, что солнце остывает изнутри. Я слышал байки о безумии Алого Короля и о том, что Дан-тете уже пришел, чтобы занять его место. Но могу сказать лишь одно: «Я в это поверю, когда увижу собственными глазами». То же самое относится и к удивительной новости, касающейся прихода с запада стрелка, который намерен спасти Башню, как предсказывали древние легенды и песни. Все это чушь собачья, от начала и до конца.

Пимли хлопнул его по плечу.

— Твои слова — бальзам для моего сердца.

И говорил он чистую правду. Финли чертовски хорошо поработал на должности начальника службы безопасности. За эти годы его сотрудники убили с полдюжины Разрушителей, снедаемых тоской по дому, дураков, которые пытались бежать, а двум другим сделали лоботомию. Тед Бротигэн оказался единственным, кому удалось «проскочить под забором» (эту фразу Пимли впервые услышал в фильме «Сталаг 17», но его, слава Богу, удалось вернуть. Кантои занесли эту операцию в свой актив, и начальник службы безопасности не стал с ними спорить, но Пимли знал истинное положение дел: именно Финли срежиссировал каждый ход и всю их последовательность, от начала и до конца.

— Но мое чувство — нечто большее, чем просто нервы, Финли еще не выговорился. — Я верю, что иногда разумным существам свойственна интуиция, — он рассмеялся. — Как можно не верить в интуицию в таком месте, как это, где полным полно тех, кто способен увидеть как прошлое, так и будущее?

— Но не телепортов, — уточнил Пимли. — Так?

Телепортации, одной из сверхъестественных способностей человека, боялись все сотрудники Девар-тои, и не без причины. Телепорт мог превратить их упорядоченную жизнь в хаос. Скажем, создать на нескольких акрах безвоздушное космическое пространство и вызвать ураган. К счастью, имелся простой тест, который позволял выявить эту особенность организма (проведение теста не вызывало труда, хотя необходимое для этого оборудование также осталось от древних, и никто не знал, как долго оно еще будет работать) и простая процедура (из того же источника), избавляющая от этой особенности. Доктору Ганли на ее проведение требовалось меньше двух минут: «Все так просто, что в сравнении с ней вазэктомия [41] кажется нейрохирургией», — как-то признался он.