Мир Ринна - Стив Паркер

«Может, и так, — подумал Кантор. — Но все, что в мот: силах, я сделаю».

Он опустил взгляд на пульт управления. Орки явно осознали ценность здешнего оборудования и кое-что разобрали на части, возможно, чтобы понять принципы работы. Но большинство приборов казались нетронутыми, только более грязными, чем обычно.

Братья Анаис и Рузко не дожидались приказов. Они немедленно опустили оружие и приступили к проверке состояния системы.

Кантор не стал им мешать. Через пару мгновений Рузко подошел к Педро с черным кабелем с золотым разъемом на конце и испросил разрешения воткнуть его в гнездо в вороте магистра Ордена. Кантор сразу же согласился, и Рузко с щелчком вставил кабель. Магистр немедленно услышал радиопомехи в своем шлеме. В поисках канала технодесантник стал поворачивать диск на пульте управления. Сначала не было ничего, и Кантор начал подозревать, что орки все-таки повредили антенны на крыше здания. Но зачем тогда орки кричали в микрофоны?

А затем он услышал лающие и хрюкающие звуки на чужом языке. Знакомый голос. Педро много раз слышал его с тех пор, как «Крестоносец» привез с Жесткой Посадки вести о гибели Ашора Драккена. Это был Архиподжигатель Снагрод, как всегда сыпавший насмешками и хвастливыми заявлениями. Пока Кантор слушал, сообщение закончилось, а затем началось снова. Оно было записано и теперь транслировалось постоянно. Вожак орков продолжал распинаться на всех волнах, хотя его послания явно были предназначены для ушей лояльных ему сил. Можно было бы посмеяться над этим уродом, если б он не был лично ответствен за ужасающие страдания, пытки и гибель миллионов людей.

Рузко не сдавался. Он уже добрался до высоких частот, и Кантор был близок к отчаянию, когда наконец-то услышал человеческий голос или, скорее, голос существа, которое когда-то было человеком или еще частично им оставалось.

Говорил сервитор-связной одного из имперских кораблей, сражавшихся над планетой. Кантор поднял руку, останавливая технодесантника, и прислушался, но поток слов был предназначен другим сервиторам и представлял собой непрекращающийся список донесений о статусе системы и записей сражения. Магистр махнул Рузко, чтобы тот продолжал, и технодесантник еще немного повернул диск. Наконец они нашли то, что искали.

— Я хочу, чтобы все орудия нацелились вон на тот корабль, — произнес голос явно высокообразованного человека. — И приготовьте лэнс-излучатели, когда повернемся. Как только отделаемся от их истребителей, окажем помощь «Манзариону» и «Вираго». Проследите за исполнением!

Кантор дождался паузы, а затем встрял в разговор:

— Именем Императора, назовите себя!

Говоривший явно пришел в замешательство и затараторил:

— Какого дьявола вы делаете на этой частоте?! Вы знаете, какое наказание будет за вторжение в переговоры Имперского Флота? Кто это?

— Минуту, — сказал Кантор. — Ввожу идентификационный код.

На пульте управления перед Рузко была особая панель. Пальцы технодесантника быстро забегали по рунам. Ответ последовал немедленно.

— Это… это же код Астартес! — заикаясь, выдавил имперский командующий.

— Так и есть. Это Педро Кантор, лорд Адского Клинка, магистр Ордена Адептус Астартес Багровые Кулаки. А теперь представьтесь.

Командующий помедлил, собираясь с духом, и затем ответил:

— Меня зовут Арвол Дахан, командующий кораблем Имперского Флота «Эдем». Простите меня, милорд Астартес, за…

— Здесь нечего прощать, — ответил Кантор. — Но вы мне поможете связаться с лордом-адмиралом Галтером.

— Н-немедленно, милорд. Галтер постоянно держит открытый канал, позвольте дать вам его частоту…

Рузко повернул диск, получив цифры. Магистр подождал, пока технодесантник закончит, а затем представился собеседнику на другом конце линии, добавив:

— Я должен поговорить с лордом-адмиралом Галтером, немедленно.

Последовала короткая пауза, во время которой, как подозревал Кантор, его сообщение передавали лорду-адмиралу. Через секунду раздался суровый голос:

— Галтер слушает. Рад, что внизу еще остался кто-то живой. Тем более вы, мой лорд. Каково ваше положение? Проклятье, я не могу помочь вам без охраняемого воздушного коридора и посадочной зоны.

— Я работаю над этим, лорд-адмирал, — сказал Кантор. — Но время на исходе. Гарганты уже штурмуют Цитадель. Пустотные щиты задержат их, но никто не знает насколько.

Гарганты, — эхом откликнулся лорд-адмирал. — Тогда нам лучше первым делом спустить к вам марсианских адептов с их машинами. У меня здесь также есть Астартес, которые рвутся продемонстрировать свое мастерство. Есливерить пеленгу, вы находитесь в космопорте Нового Рин-на. Значит ли это, что он снова под имперским контролем?

— Сейчас мы вернули центр управления полетами и системы связи. Следующая цель — оборонительные системы космопорта. Я оставлю троих из моих Астартес здесь, чтобы поддерживать связь и охранять это место. Ваш контакт — брат Рузко. Извещайте его обо всех изменениях. Он немедленно будет передавать сведения мне.

— Очень хорошо, магистр, — сказал Галтер. — Да хранит вас Император и защищает.

— И вас, — отрывисто ответил Кантор. — Скоро мы вновь свяжемся.

Он вытащил провод из ворота и вручил его Рузко. Отвернувшись от разбитых окон, магистр вернулся к лифту. Багровые Кулаки тревожно следили за ним, желая знать, что происходит.

— Двое из вас останутся с братом Рузко и будут охранять эту комнату. Ничто, абсолютно ничто не должно вмешаться в наше общение с Имперским Флотом.

— Мой лорд, нам самим решить, кто останется? — спросил Дакор.

— Нет, — промолвил Кантор и указал на двух братьев, одним из которых был брат Лукево из отделения Сегалы, раненный орочьим топором еще в коридоре. Вторым стал брат Падилья из отделения Ликиана. — Лукево, Падилья, поклянитесь мне, что будете защищать это место ценой собственных жизней. Поклянитесь кровью примарха.

Оба воина немедленно опустились на правое колено и коснулись груди левым кулаком. Лукево со свистом выдохнул, растревожив движением рану.

— За честь Багровых Кулаков, примарха и Золотого Трона, — отчеканили они в унисон.

Кантор спросил Рузко, нужно ли тому что-то еще, и получил отрицательный ответ. Затем он приказал остальным — Анаису, Дакору, Ликиану, Берне и Бакару — возвратиться обратно в лифт. Сам магистр вошел последним, закрыв металлическую дверь. Лукево и Падилья не отрываясь смотрели, как исчезают из виду их братья, и мысленно благословляли их.

Когда лифт поехал вниз, Кантор промолвил:

— Центр управления оборонительными системами находится в башне к западу от этой. Соединяющий башни переход на сорок восьмом этаже. Мы пройдем по мосту, сядем в другой лифт шестнадцатью этажами выше и будем охранять тот зал. Затем… все остальное будет уже в руках Императора.

— Нам стоит уничтожить этот лифт, когда мы выйдем, — сказал Дакор. — Надо обрезать тросы.

Лодрик Ликиан, повернувшись, посмотрел на сержанта:

— У нас три боевых брата наверху. Думаешь, стоит запереть их там? Доверься мне. Брат Падилья не даст оркам захватить центр.

— Это не вопрос доверия, — возразил Дакор.

Оранжевые огоньки, вспыхивая, проносились мимо, показывая, на сколько этажей они спустились.

— Это вопрос практичности, — продолжил Дакор. — Как только прибудет помощь, у нас появится время вызволить оттуда Рузко, Падилью и Лукево. Но сейчас для нас будет лучше обрезать оркам единственный путь на верх. Ведь так?

Не одобривший затею Ликиан проворчал, но противопоставить доводам Дакора ничего не мог.

— Обрежем тросы, — решил Кантор, положив конец дальнейшим дебатам. — Наши братья будут в большей безопасности, и нашей связи с флотом ничто не будет угрожать. — Он посмотрел на цифры, вспыхивавшие на маленьком зеленом экране лифта, и добавил: — Проверьте боеприпасы. Благословите оружие. Наш спуск почти закончен.

Они вышли в той же самой полукруглой комнате, откуда начали путь наверх. Кантор выступил первым, осторожно и тихо, напряженно оглядывая тускло освещенный коридор, где погиб Сегала. Он даже смог различить голубой наплечник и красные пальцы эмблемы Ордена.

А затем боль взорвалась в руке, и мир перевернулся. Он обнаружил, что летит в воздухе и, с грохотом приземлившись, скользит и врезается в колонну из белого камня, украшенную филигранными золотыми листьями.

Комната наполнилась оглушительным нечеловеческим ревом, столь громким, что задрожали засохшие листья растений, раньше украшавших помещение, но теперь только подчеркивающих нынешнее состояние разрухи и упадка.

Кантор поднял глаза, и что-то тяжелое ударило его прямо в лицо, со звоном проехавшись по шлему. Что-то упало ему на колени, и магистр опустил взгляд.