Мой волк, или Отбор для альфы (СИ) - Май Татьяна

— Я ведь не со зла пыталась сказать тебе, что ты не пара нашему альфе. Я боялась, что он выберет одну из миэри, когда знаки проявятся, и тебе будет больно. Но я рада, что все сложилось так, как сложилось. Богиня всегда знает, как надо, и устроит все наилучшим образом. И я поздравляю вас. Надеюсь, вы подарите нашей стае много волчат.

— Мы будем очень стараться, — пообещала я, и мы с Фирой одновременно расхохотались.

Перед началом ужина Рэйнар собрал свою стаю в общем зале и официально представил меня. Когда вся стая преклонила колено, приветствуя меня, спутницу жизни альфы Рэйнара, я даже прослезилась.

Праздничный ужин плавно перетек в праздничный завтрак, а затем в обед и снова в ужин. А потом незаметно прошла неделя. Для меня так и осталось загадкой, как Ингрид умудрилась устроить столько перемен блюд. Бедные служанки сбивались с ног. На третий день празднеств в замок подтянулись и жены альф, и их сыновья, и в просторном Рамаине враз стало тесно. Нельзя было и шагу ступить и не наткнуться на незнакомца. В замке царила веселая, праздничная атмосфера.

Я сразу же подружилась с матерью Верены, которая горячо благодарила за то, что я сохранила секрет ее дочери. Сама Верена все еще была в бегах, опасаясь гнева отца. Матери Тиары, Нории и четырех сестричек тоже оказались довольно простыми в общении. Остальные держались вежливо, но отстраненно. Мойра шепнула мне, что им нужно время, чтобы привыкнуть. Вино текло рекой, альфы то и дело поднимали наполненные кубки, волки-охотники пускались в пляс, а инструменты музыкантов, казалось, не выдержат этой недели.

Далла появилась в зале лишь однажды, чтобы поблагодарить нас с Рэйнаром за то, что мы скрыли от Бранда правду. Она просила простить ее поведение, говоря, что оно было обосновано лишь волнением за жизнь сына. Я успокоила ее, сказав, что не держу зла.

Рэйнар объявил турнир на должность гамма-волка среди охотников его стаи. Всех претендентов победил молодой, но перспективный волк с такими длинными ресницами и миловидным лицом, что кто-то из охотников стаи Ярэя пренебрежительно обозвал его «девчонкой», за что немедленно получил вызов и был позорно побит.

Я радовалась и танцевала, подпевала ставшие уже знакомыми песни, подумывая, не предложить ли музыкантам разучить пару-тройку мелодий из моего мира, чтобы разнообразить их репертуар. Мне даже не испортило настроение выражение лица Лаури и Коррины. Они и их папаши единственные из присутствующих даже не пытались сделать вид, что им весело. Радовало лишь то, что они, сославшись на усталость, первыми покинули Рамаин и убрались в свои за́мки. Айрин каждую ночь уходила с новым охотником, а возвращалась под утро, чтобы начать строить глазки другому. Один из волков-охотников из стаи Вирэна обрел ирримэ в лице Ярлы, и счастливая девушка уже паковала свои немногочисленные вещи, чтобы примкнуть к стае любимого.

Пир закончился спустя семь лун. Кладовые замка основательно похудели, и Рэйнар лишь посмеивался, говоря, что охотникам придется туго с гудящими от вина головами идти в лес, как только все разъедутся по домам.

Альфы, удостоверившись, что медальон водворен на место и Атарнассу больше ничего не грозит, засобирались домой. Большинство из них едва стояли на ногах. Впряженные в повозки волки-охотники выглядели не лучше. Раздавались отдельные горестные подвывания.

— Лишь бы повозки не опрокинули, — пробормотал Бренн, а Мойра засмеялась. Бренн принял решение покинуть стаю Багряных Гор и присоединиться к стае Мойры. Рэйнар сказал, что отпускает его с легким сердцем. Казалось, альфа еще не мог простить ему того времени, когда Бренн крутился вокруг меня.

Когда последние гости разъехались, а вдали замер голос распевающего балладу об ирримэ Ярэя, — альфа громче всех желал нам с Рэйнаром счастья и крепких волчат — Рэйнар обнял меня.

— Наконец-то все закончилось, — устало выдохнула я, прижимаясь к нему. Я с нетерпением представляла череду спокойных дней в обществе Рэйнара. Дней, когда он будет принадлежать только мне. Дней и ночей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Для нас все только начинается, моя волчица, — улыбнулся он и, подхватив меня на руки, понес в спальню.

Эпилог

Я сладко потянулась. Широкая кровать была куда как удобней оставшегося в прежней жизни дивана, и вдвойне удобней той койки, на которой я проспала чуть больше месяца в роли служанки. Нужно будет узнать, всем ли слугам полагаются такие неудобные матрасы, какой достался мне. И приказать их сжечь! Не слуг, конечно же, а соломенные матрасы. Маленькая матрасная революция этому миру точно не повредит. Я улыбнулась своим мыслям.

— Что ты задумала на этот раз? — услышала я хриплый голос Рэйнара, а потом почувствовала на своем огромном животе его руку. Изнутри, словно отвечая на прикосновение, прилетел маленький тычок. Потом еще один. И еще. Роды должны были начаться со дня на день и сказать, что я переживала, — не сказать ничего. Я прогнала тревожные мысли, улыбнувшись лежавшему рядом Рэйнару.

— Подумываю раздать всем слугам удобные перины. Та, на которой пришлось спать мне, просто кошмарна.

Рэйнар хмыкнул.

— Уже двое охотников из нашей стаи обрели ирримэ среди служанок. Те, конечно же, уже ждут волчат. Такими темпами мы останемся и вовсе без слуг. А уж если мы позволим им роскошь в виде перин… — Рэйнар выразительно закатил глаза.

— Но я все равно это сделаю, — упрямо сказала я.

— Не сомневаюсь, — хмыкнул альфа.

Все месяцы беременности он оберегал меня словно хрустальную статуэтку, защищая чуть ли не от каждого дуновения ветра, и выполнял любые, даже самые бредовые требования. Чего только стоило желание выпить посреди ночи апельсинового сока. Учитывая, что апельсинов на этих землях сроду не было. Кое-как объяснив Рэйнару вкус этого фрукта, я и не предполагала, что он принесет мне из Цветущих Лугов целую корзину серебряных плодов. Называлось это чудо «лунный фрукт», а вкус имело восхитительный. Увидев, как я жмурюсь от удовольствия, Рэйнар сказал, что альфа Вирэн прислал в дар и несколько молодых деревьев, которые Рэйнар планировал посадить в лесу.

А еще был случай, когда я невзначай обронила фразу о том, что мне стало тяжело подниматься по лестнице в нашу с Рэйнаром спальню. После этого он не позволял мне сделать по ней и шагу, решив носить исключительно на руках. И хотя это каждый раз заканчивалось небольшим скандалом с моей стороны, Рэйнар стоял на своем. Такая гиперзабота не могла не трогать меня до самых глубин души — и человеческой, и волчьей ее части. Я был уверена, что отец из Рэйнара получится еще более фанатичный. В хорошем смысле этого слова.

— Мне написала Верена. Они со Шрэем тоже ожидают пополнения. Отец Верены с ума сходит от радости и уже набросал целый список имен. Кстати, Мойра с Бренном, кажется, от них не отстают.

— Даст Богиня, у них родятся крепкие волчата. — Рэйнар привстал на локтях и наклонился надо мной, легко коснувшись моих губ своими. — А вот нам после рождения наших волчат нужно будет сразу же продолжить заниматься увеличением численности стаи.

Я не удивилась. Рэйнар уже не первый раз говорил, что у нас будет двойня. На мой вопрос, как он это определил даже раньше меня, ответ был один — запах. Я же только спустя три недели смогла расслышать удары двух крохотных сердечек.

— Прошу тебя, не прикрывай свое желание поскорее заняться, сам знаешь чем, желанием продлить свой волчий род, — хмыкнула я. — К тому же, если ты забыл, я теперь помогаю Фире.

Это было правдой. Я попросила Фиру рассказать мне все, что она знала о местных травах. В свою очередь, я поделилась с ней знаниями о том, как в моем мире лечат те или иные болезни с помощью трав. Пришлось использовать свой опыт помощи в ветеринарной клинике. Там врачи практиковали довольно удачное лечение натуральными травами. Теперь, если что-то случалось на охоте или кто-то из волчат умудрялся подхватить лишай, мы действовали сообща.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Наш волчий род, — поправил Рэйнар. В его янтарных сияющих глазах я видела свое счастливое отражение. — К тому же одно другому не мешает. Мы запремся в этой самой спальне лун на шестьдесят-семьдесят, и твои радостные, полные блаженства крики опровергнут ту ложь, которую ты намеренно распустила.