Рыжий - Alex Berest
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Брррр, — я помотал головой, разгоняя всякие завиральные и оккультные мысли. — Ты лучше найденное прибери, а то так и держишь стопку купюр в руках, — сказал я сам себе.
Чеки не стал прятать назад в книги, а скатав трубочкой, убрал в пришитый на трусах карманчик. Который, по моей просьбе забацала бабуля на почти всех моих трусах.
Пока расковыривал коробку, предавался унынию, потом восторгам и мечтам, перебирал книги и размышлял за жизнь, ну и прятал найденное — не заметил как пролетело время и вернулись наши.
А я ведь собирался еще письмо отправить о Чернобыльской аварии в УКГБ по Ленинградской области. В Москву мы не заезжаем, а отправлять письмо из Ростова не хочется. Ибо оно опять в самодельном конверте и чертёжным шрифтом. Сопоставят еще с моим предыдущем о Чикатило.
Особых подробностей об аварии я не знал. Поэтому и не стал писать про неё. Написал — что в ночь с 25 на 26 апреля 1986 года готовиться теракт на Чернобыльской АЭС. Всё будет замаскировано под плановые испытания оборудования. И что сотрудник по фамилии Дятлов (единственное, что удалось вспомнить о виновнике аварии из просмотренного сериала), собирается осуществить этот теракт.
По крайней мере попробую, а что получится — увидим. Письмо, естественно, анонимное. Собирался прогуляться по кварталу и кинуть его в почтовый ящик. Адрес: Ленинград, Литейный проспект, дом 4, должен был стать неплохим проводником в дебрях нашей почты. Но сегодня, с этими неожиданными находками, профукал полдня. Придётся перенести отправление на завтра, на последний день нашего прибывания в Ленинграде.
Или не отправлять? А вдруг найденные чеки это и есть компенсация мне? Задумавшись и выпав из реальности, прищемил себе указательный палец дверью. Боль привела меня в чувство и вернула в человеческий мир.
— Шшшшшш, — шипел я от боли и размахивал травмированной конечностью, а вокруг меня угорал от смеха народ.
Оказывается, смеялись не над моим пальцем, а над тем, что я поперся на ужин разутый в одних носках. Пришлось возвращаться и обуваться. Заодно забежал в санузел и умылся холодной водой, что бы смыть всякие идиотские мысли.
Последний день у нас был свободным. Вся группа, не исключая меня, поехала с руководителями на Невский проспект, пройтись по магазинам. Правда, я их там бросил и рванул в городскую станцию юных туристов. На улицу Черняховского, в Смольнинский район.
Вау, а там толпа. Точно. Сегодня же понедельник, явно какое-то совещание. И столько знакомых лиц. Вон, Смирнов, плодитель и создатель клубов. Сейчас, правда, простой руководитель-совместитель во дворце пионеров. Но в будущем руководитель краеведческих клубов «Странник» и «Клуб105». И Антипина Эля Ивановна, еще не ушла на пенсию. Ой, а там Серёга, мой напарник-совместитель из Невского района. Вот прям хочется подойти, поздороваться, поболтать, узнать последние новости. Но не могу. Хоть плачь.
Плакать я, естественно, не стал, а дождавшись пока все разойдутся, провожая грустным взглядом каждого из знакомых, пошёл к Шниперсону. Молоденький Марк Хаимович отвечал как раз за прокат и торговлю снаряжением.
— Привет Хаимович, — ляпнул я, не подумав.
— …? — парень явно был удивлён таким обращением к себе.
— Извините, Марк Хаимович. Не выспался. Торможу. Глотаю имена.
— Да? И чего вам от меня надо, молодой человек? Прокат по понедельникам не работает.
— У вас коврики из пенополителена Ижевские есть на продажу?
— А ви откуда про них узнали? — не на шутку встревожился и напрягся Шниперсон.
— Ой, Марк Хаимович, так есть или ещё нет?
— Рулон вчера привезли, мы еще не резали. А вам много надо, а то дорого, два рубля метр. И не Ижевск, а Устинов, — поправил он меня.
Прикинув в уме размеры свернутого коврика, я пришел к выводу, что много не утащу. Возьму себе, Сидоровой, и один порежу на напопники и лямки рюкзака.
— Три по два метра. Вот деньги, — протянул я Хаимовичу двенадцать рублей.
Взяв деньги он ушел в глубины склада. Но вернулся быстро, с тремя ковриками. Ха, не резал он, как же, как же, верю. Я не удивлюсь, если они у него по метр девяносто. Но перепроверять не буду.
Вышел, вдохнул морозный воздух и пошел к Московскому вокзалу, так как станцию метро «Лиговский проспект» ещё тоже не построили. Не доходя до вокзала, кинул в попавшийся почтовый ящик, подготовленное письмо. Всё, совесть моя чиста. Я сделал всё что мог, чтобы предотвратить чернобыльскую аварию.
Моё появление в гостинице с рулоном ковриков вызвало всеобщий ажиотаж среди согруппников.
— Ой, а что это?
— Какие легкие!
— А почему три?
— А почему только Сидоровой и тебе?
— Сколько стоят? Дорого…
В итоге, возбужденные детишки скинулись у кого сколько оставалось и пошли трясти Владимира Владимировича.
После обеда, вместо того чтобы отдохнуть перед поездом, пришлось опять мчатся в городскую станцию туристов. Им, что называй адрес — что не называй, заблудятся моментально.
Со всем этим дурдомом вокруг карематов все как-то забыли, что ехать почти двое суток и в поезд нужна еда. Хорошо, что гостиница выдала сухой паёк вместо ужина. По вареному яйцу на каждого, хлеб, кабачковую икру и по упаковке вяленых вьетнамских бананов на два человека.
На вокзал нас привезли с приличным запасом времени. Но на наш поезд уже объявили посадку и мы, не задерживаясь в вокзале, пошли размещаться. Проводник нашего вагона, проверив билеты у нашего руководителя, пропустил нас в вагон. Но при этом повел себя очень странно.
— Проходим, проходим детишки. Ваши купе: второе, третье, четвёртое и пятое.
— Но у нас пять купе, — попытался возмутится тренер.
— Ваше первое купе занято. Там едут очень, очень важные люди с научного симпозиума. А детишки у вас маленькие, по двое разместитесь.
— Но так нельзя, — уже совсем тихо и обреченно промямлил наш руководитель.
— Они до Воронежа, а потом
