КГБ в Англии - Олег Царев

Вскоре СИС, мнение которой выразил Фергусон, представилась возможность прощупать русских на предмет того, что они знают о деятельности «бюро Клатта». В декабре 1942 года в Лиссабоне появился югославский еврей с немецким паспортом на имя Михаэля Рата, он же Имре Рот и он же Мирко Рот — последнее имя настоящее. Через поверенного в делах Югославии английскому послу стало известно, что Рот направлен в Лиссабон как немецкий агент, но желает рабртать на английскую разведку. На встрече с первым секретарем английского посольства Рот рассказал свою историю, которая вкратце сводилась к тому, что после резни сербов в Нови-Сад в январе 1942 года он с женой и ребенком бежал в Будапешт, где вступил в контакт с немецкой военной разведкой с единственной целью выбраться из Европы. В середине октября 1942 года он был направлен в Софию, где находился без всякого дела, но встречался с сотрудниками местной организации Абвера и узнал кое-что об их работе и агентуре. В начале декабря его отправили в Лиссабон с заданием весьма общего характера и рецептом тайнописи.

Первая информация о Мирко Роте и полученной от него на допросах информации была передана советской разведке в марте 1943 года Кимом Филби, но значительно более подробные сведения содержатся в досье на Рота, собранном МИ-5.

Согласно этому досье, составляющему в переводе на русский язык почти полные 114 страниц текста, британская контрразведка заинтересовалась немецким агентом, и 22 февраля 1943 года ему был разрешен въезд в Англию. 28 февраля после нескольких дней относительно комфортной жизни и мягких допросов в лондонском отеле «Принц Уэльский» на Вардо-Гарденс чета Рот была арестована. Во время ареста присутствовали Харт и Скардон, что свидетельствовало о важности, которую усматривала контрразведка в самом этом факте. И она не была разочарована. На допросах Рот назвал трех агентов Абвера, один из которых был задержан англичанами в Египте. Впервые была получена подробная информация о Клатте и его бюро. Рот сообщил, что настоящая фамилия Клатта — Каудер, дал описание его внешности и назвал его любовниц в Софии и Будапеште. Он сообщил также, что сначала, в 1941 году, «бюро Клатта» создавалось как получастное предприятие (вполне в духе немецкой разведки; «бюро Лизера — Рау», «бюро Янке» в довоенные годы. — О.Ц.) с одобрения Верховного командования и работало самостоятельно, пока Клатт не доложил, что организация бюро закончена, и тогда оно было признано официально. По мнению Рота, значение работы Клатта столь велико, что Абверштелле-Вена[10] держится целиком за ее счет, и поэтому союзники должны ликвидировать его организацию.

Весьма важной была информация Рота о порядке работы и источниках «бюро Клатта». В разделе досье МИ-5 под заголовком «Основные функции Абверштелле» говорится:

«Основной функцией Абверштелле было получение информации из России и с Ближнего Востока. А именно:

Ежедневно в 8.00 и 15.00 радиостанция принимала сообщения непосредственно из России. Информация, содержавшаяся в этих сообщениях, имела большое оперативное значение и передавалась, что называется, по горячим следам. В последние месяцы информация касалась почти исключительно операций под Сталинградом и имела чрезвычайную ценность для авиации…

Друзья Рота уверяли его в том, что эти радиосообщения привели к огромным потерям русских. Другим источником информации из России был агент, белоэмигрант, работающий в настоящее время в русском посольстве в Софии, у которого есть брат или близкий родственник в русском Генеральном штабе. Этот источник в Софии передает Абверштелле через Иру (Ира Лонгин Федорович. — О.Ц.) русские официальные сообщения и другие документы, приходящие в посольство, а также информацию, ведущую к аресту коминтерновских агентов в Болгарии и Румынии.

По словам Рота, сеть радиоагентов была организована источником в посольстве, который зимой 1941 года или в начале 1942 года ездил в Россию и завербовал своего брата или близкого родственника из Генерального штаба для работы в пользу Абвера. Этот родственник, в свою очередь, организовал сеть радиоагентов, передающих свою информацию описанным выше способом».

Рот также рассказал о деятельности и людях Абвера на Ближнем Востоке и в Турции.

Сведения, полученные в ходе допросов Рота, МИ-5 попыталась перепроверить через имевшиеся у нее каналы. 10 марта Харт направил Мшгьмо из сектора BIB письмо следующего содержания:

«Посылаю вам экземпляр Моего доклада, в котором опущена ссылка на совершенно секретные источники, содержащаяся в параграфе 15.

Я предлагаю послать данный экземпляр доклада V35 (которому я уже изложил устно суть дела), с тем чтобы он показал его АРЛЕКИНУ (HARLEQUIN). Последний должен будет либо изложить свое мнение по поводу содержания доклада в письменном виде, либо, если ему это будет угодно, обсудить его со мной или V35. Наверное, мы можем сообщить, что приложения А и В расцениваются нами как чрезвычайно важные и что ХАГГАР, как выяснилось после [его] ареста, был немецким агентом (в Египте. — О.Ц.). Весьма желательно, чтобы АРЛЕКИН высказал свое мнение об истории, рассказанной самим Ротом об Абвере, и полученных им заданиях».

АРЛЕКИН был бывшим сотрудником Абвера на службе у англичан. В показаниях Рота он поставил под сомнение рецепт тайнописи (вийшевый ликер и капли лимонного сока) и задание (ведение венгерской легитимистской пропаганды), данные ему Абвером. Дж. К. Мастерман из сектора BIA, проанализировав дело Рота, выделил те же сомнительные моменты его показаний и отметил, что «его ценность для нас основывается почти полностью на информации о софийской Абверштелле и работниках Абвера».

Будучи уверены, что Рот продолжает что-то скрывать и не до конца искренен с ними в том, что касается его собственного сотрудничества с Абвером, англичане испытывали большие сомнения в целесообразности использования его в качестве агента-двойника по линии Комитета XX.[11] Мастерман писал:

«Я не вижу, что мы можем выиграть, сделав его XX агентом. Мне кажется, что это будет еще один довольно затруднительный канал, который мы должны будем наполнять, не будучи в состоянии рассчитывать на полезные результаты».

Было решено отправить Рота в лагерь 020 для дополнительной и тщательной проверки. Однако, отказавшись от практических шагов по использованию его Комитетом XX, СИС не отказалась от того, чтобы реализовать саму идею Рота-двойника в игре с советской разведкой.

Как и у всякой секретной службы, у СИС не могло не возникнуть версии о том, что вся агентурная сеть Клатта есть не что иное, как дьявольская задумка русских в целях дезинформации германского командования. В пользу этой версии говорили широта охвата, беспрепятственность и быстрота поступления информации, против — их достоверность. Если бы сведения были подлинными, а не дезинформацией, то по ним, как полагали англичане, можно было бы прогнозировать не только действия русских, но и реакцию немцев на Восточном фронте. От ответа на этот вопрос зависело также и отношение к информации по Ближнему Востоку, непосредственно затрагивавшей интересы Великобритании.

«Существует намерение, — говорится в одном из документов досье МИ-5, — добиться от русских данных относительно организации МАКСА и, в частности, о том, находится ли эта организация под контролем русских или нет. План заключается в том, чтобы заявить русским, что мы собираемся использовать Рота в качестве агента-двойника, но что, вполне вероятно, он может выдать нас и рассказать немцам о том, какая информация была передана им нашей разведке… Мы опасаемся, что в случае сообщения немцам о нашей осведомленности относительно организации Макса это может подорвать доверие к ней со стороны немцев.

В связи с этим мы предлагаем воздержаться от действий до тех пор, пока русские не раскроют нам карты.

Конечно, для того чтобы продвинуть эту идею, мы не должны посвящать русских в фантастическую историю, которую Рот рассказал нам о своих связях с Абвером, в противном случае русские никогда не поверят, что мы всерьез намереваемся использовать Рота в качестве агента-двойника.

На вопрос, правильно ли мы поступим, если сначала передадим русским информацию ИСОС (данные дешифровки. — О.Ц.), уже потом — досье на Рота и посвятим их в его историю с получением визы (в Англию. — О.Ц.), я отвечаю утвердительно, так как это усилит доверие к нам русских, поскольку они увидят товар лицом».

Адресат и подпись в русском переводе этого документа не указаны. Но в другом документе — письме в адрес П[атрика] Рейли из СИС от 15 марта 1943 года, правда также без подписи, — говорится, что вопрос о том, чтобы разыграть карту Рота в отношениях с русскими, обсуждался на межведомственной конференции и что досье было подготовлено представителем МИ-5 на этой конференции Хартом. Можно предположить, что под конференцией подразумевается очередное заседание Объединенного комитета по радиоразведке. Еще в одном документе, подписанном уже самим П. Рейли и в копии направленном подполковнику Каугиллу, высказывается предложение о передаче русским той части информации Рота, которая касается их непосредственно, «если К.С.С. не склонен использовать информацию Рота с целью попытаться получить от русских данные о МАКСЕ и МОРИЦЕ».