Дредноут - Чери Прист

Было и вправду темно — дьявольски темно. И холодно. Она пожалела, что оставила плащ в купе, хотя он и тянул бы вниз. Ночь придала февральскому ветру остроту бритвы, и не было солнца, которое смягчило бы жестокость вихря. Этот ветер между вагонами обратился кошмаром, духом смерти, оружием самим по себе. Медсестра сделала крохотный шажок, потянулась к ограждению, но встретила ее крепкая рука проводника. Юноша буквально втащил ее в открытую дверь и снова протянул руку во тьму, чтобы так же помочь рядовому первого класса.

Дверь захлопнулась, закупорив троицу в пустоте вагона. Они стояли оглушенные и перепуганные, пока проводник наконец не овладел собой.

— Пригнитесь! — велел он.

— Но ведь по пассажирским вагонам пока не стреляют? — заметила Мерси.

— Насколько мне известно, пока нет, но это не значит, что и не станут, — ответил Джаспер. — В любом случае, если они хоть чуточку внимательны, они поняли, что мы эвакуировали этот вагон — и тот, что в конце. И если заметят тут какое-то движение, то решат, что мы затеяли что-то недоброе.

Двигаясь вплотную друг к другу, скорчившись в весьма неудобных позах, трое невольных путешественников быстро добрались до конца первого пассажирского вагона и без приключений повторили полуслепой бросок через сцепку, оказавшись во втором пассажирском.

Этот вагон не пустовал: дюжины людей, куда больше, чем следовало, забаррикадировались здесь, укрылись за багажом и между полками купе, жались к полу и грузовым отсекам. Все молчали как мертвые и таращили немигающие от ужаса глаза. Эти глаза сверкали в слабых лучах притушенных фонарей, точно глаза спрятавшихся в норе лисиц, когда рядом, заливаясь лаем, нарезают круги охотничьи псы.

Вспомнив о своих профессиональных обязанностях, Мерси спросила хриплым шепотом, почти потерявшимся в шуме маленькой войны за пределами вагона:

— Со всеми тут все в порядке? Кому-нибудь нужна помощь?

Никто не ответил, так что она сказала:

— Хорошо. Так и сидите, и лежите, и не вставайте. Вы все делаете правильно. И чтобы никто даже не пикнул, понятно?

Видно, они услышали, поскольку никто не издал ни звука — хотя бы и из вежливости.

В следующих вагонах трое путешественников получили тот же ответ, и вскоре Мерси показалось, что они странствуют по какому-то из кругов ада, где пол под ногами все время дергается, солдаты непрерывно стреляют, а люди не решаются выпрямиться. Ее собственная спина уже болела, устав горбиться, локтям и предплечьям досталось немало тумаков, но в конце концов троица добралась до последнего вагона, в котором должны были ехать люди, — шестого спального, и встретили кузена и сослуживца проводника Джаспера Николса — Сола Байрона. Двое мужчин едва не столкнулись лбами, передвигаясь, пригнувшись, по проходу, и последующий их разговор содержал мало практической ценности. Из него Мерси уяснила только, что последний пассажирский вагон эвакуирован не полностью, в чем медсестра, конечно, обвинила Теодору Клэй, которой, кстати, нигде не было видно.

Сайрес Берри сказал:

— Еще один вагон, — и убедил Джаспера Николса одолжить ему ненадолго лампу, только чтобы взглянуть. — Вы оставайтесь здесь, — велел он медсестре и проводнику, вызвав недовольство приказом у обоих.

Но тут маленькая девочка в чемоданной крепости заплакала, жалуясь на носик, и мать ребенка попросила Мерси посмотреть, что случилось.

Девушка со вздохом согласилась, хотя ей стало вдруг жутко интересно, что именно происходит в следующем вагоне, поскольку стрельба там была куда активнее, чем в первом таинственном. Она замешкалась с ответом матери девочки, но Сайрес сказал:

— Мэм, если вы мне понадобитесь, я вас позову, — и скрылся за дверью.

Как только солдат ушел, Сол Байрон обратился к кузену:

— Странное что-то в том вагоне, парень. Тот сумасшедший янки, ну, который не из военных, понимаешь, о ком я?

— Ага.

— Он собрал кучку людей из поезда включая верзилу-техасца, и помыкает ими, словно они обязаны его слушаться.

Вот и ответ на второй незаданный вопрос Мерси: среди пассажиров она не заметила Горацио Кормана и все гадала, куда же он подевался. Ей хотелось расспросить Сола Байрона, разузнать подробности, но он сам продолжил:

— И слушаются все, кроме техасца, — он не собирался палить по южанам и, думаю, коли ему выпало бы хоть полшанса, пристрелил бы одного-двух парней Союза. Вот почему у него отобрали пушки.

Да, это имело смысл, но Мерси не понравилось услышанное. Она даже оскорбилась за рейнджера, представив, как он торчит в последнем пассажирском, лишенный оружия и кипящий от ярости. Конечно, он злится. Она и вообразить его не могла в ином состоянии.

Но сейчас она занялась малышкой за чемоданами, и, хотя в таком сумраке разглядеть что-либо было практически невозможно, по влажным темным пятнам на рубашонке девочки медсестра предположила, что ребенок в суматохе разбил нос о какой-то угол.

Мать девочки объяснила:

— Упал один из ящиков и ударил ее по лицу. С ней все в порядке?

Положившись на осязание, Мерси ощупала личико рыдающего ребенка и заявила:

— Не думаю, что у нее что-то сломано, но жизнью не поручилась бы.

— О господи! — в ужасе выдохнула мать.

— Нет-нет, это не конец света, даже если нос сломан, — заверила женщину Мерси. — Она еще малышка, и доктор все вправит. Или это сделаю я, если разгляжу, что повреждено, — пробормотала она. — Но ничего смертельно опасного, не волнуйтесь. Девочка больше испугалась. У вас есть какая-нибудь тряпица?

— Носовой платок подойдет?

— Конечно. — Мерси взяла платок и осторожно прижала его к детскому носу. — Кровь еще немного идет, да, милая? — спросила она у девочки.

Та попыталась кивнуть, но помешала тряпка на лице. Однако медсестра ощутила движение и сказала:

— Ничего, скоро перестанет. Я уже сказала твоей маме, что это не конец света и с тобой все будет хорошо. Просто держи так. — Она показала, как именно держать платок, и легонько тронула ребенка за подбородок. — И запрокинь голову, повыше, повыше. Все пройдет. Не беспокойся.

Совсем рядом с поездом зловеще загремели залпы. Несколько людей негромко вскрикнули, а может, попытались приглушить вопль, и все пригнулись еще ниже, а кое-кто и просто распластался по полу. Девочка хотела прижаться к Мерси, но медсестра осторожно отстранила ее, передала матери и перебралась в проход. Двое проводников переместились в начало вагона и там тихо переговаривались. Но и их заставила замолчать жуткая перестрелка.

— Что там происходит? — спросила Мерси, ни к кому конкретно не обращаясь.