Кости Земли - Майкл Суэнвик

Лейстер ответил.

– Не очень-то цепляет, а? – заметил Джамал.

– А оно и не должно цеплять. Заглавие должно информировать читателя о содержании работы настолько точно, насколько это возможно.

– Да, но...

– Ох, Джамал, опять ты со своей коммерцией! – вздохнула Далджит. – Тебе все неймется получить лицензию на поставку пластиковых игрушек для «Макдоналдса».

Лицо Джамала вспыхнуло.

– Снимаю возражение.

Далджит погладила его по плечу.

– Не обижайся, солнышко, это была шутка. Все видят, что ты теперь не такой.

И без всякого перехода обратилась к Лейстеру:

– Ты не собираешься включить в работу теорию Чака?

– Возможно.

– Напомните мне, – сказал Джамал, – в чем конкретно состоит его теория?

– Чак решил, что, поскольку основные виды динозавров обладают способностью воспринимать инфразвук, они могут слышать звуки, образующиеся при подвижках гор и континентов. Движение это настолько размеренно и регулярно, что по нему динозавры ориентируются на местности. Получается своего рода звуковой компас: при миграциях животные направляются туда, где Земля звенит нужным образом. Далее он сделал вывод, что, когда метеорит ударил Землю, это вызвало долголетнюю вибрацию, похожую на ту, что сопутствует землетрясениям. Но так как удар был во много раз сильнее любого землетрясения, динозавров поразила своего рода «глухота»: они не слышали звуки, на которые привыкли ориентироваться, не знали, в каком направлении мигрировать. Кроме того, шум от удара получился столь сильным, что животные не могли больше контактировать между собой. Это, в свою очередь, сделало невозможными привычные способы питания и размножения. Их сила стала слабостью, они слишком приспособились к привычным условиям, чтобы выжить после катастрофы. Другие виды, такие как крокодилы и птицы, смогли адаптироваться к новой жизни просто потому, что не настолько специализировались. Они выжили, а динозавры – нет.

Джамал потряс головой.

– Чак был хорошим парнем, но эта теория полна воды.

– Вовсе нет! – запротестовала Тамара. – Что тебя смущает?

– Ну, во-первых, ее невозможно проверить...

– Это не...

Лейстер отвернулся и засмотрелся на проплывающие мимо покрытые лесом горы. Голоса ребят превратились в невнятное бормотание. Впереди показалось дряхлое, морщинистое дерево, простирающее к воде искореженные временем ветви. Когда плот поравнялся с ним, оттуда попадали ныряльщики – крокодильчики не больше ладони; между передними и задними лапками у них были натянуты радужные мембраны. Они спрыгивали с ветвей, извилисто планировали над водной гладью и с бульканьем скрывались под водой.

Буль. Буль. Буль-буль. Буль. Буль-буль-буль-буль. Буль.

Невероятно щедрый мир, наполненный массой интереснейших созданий, а у Лейстера нет возможности изучить их хотя бы поверхностно. Он вздохнул и вернулся к мыслям об информации, которую необходимо обработать.

То, что некоторые динозавры «разговаривают» друг с другом с помощью инфразвука, – непреложный факт, подкрепленный доказательствами. Не перечисляя поименно все виды, которые они наблюдали и записывали, Лейстер обозначил их словами «основные группы динозавров». Конкретизировать можно позднее, при описании способов взаимодействия, – так будет нагляднее.

Отвратительный секрет научных журналов состоял в том, что они не только не платили авторам за статьи, но сами брали деньги – четко установленную сумму за каждую напечатанную страницу. Серьезные журналы шли еще дальше: чтобы напечататься, автор должен был не только заплатить, но и пройти комиссию, в достаточной мере заинтересовав статьей издателей. Таким образом, из-за отсутствия финансов начинающие ученые откладывали опубликование своих работ на долгие годы.

При всех своих недостатках система имела одно достоинство: придавала статьям краткость. Ирония заключалась в том, что теперь, когда Лейстер мог наплевать на политику научных журналов, сокращать работу его заставляли ресурсы собственной памяти.

Тщательно обдумав текст, Лейстер объявил, что первая часть готова. Остальные внимательно слушали и вставляли свои комментарии.

– Лучше «полевые наблюдения», чем «наблюдения в поле», – заметила Далджит. – Короче.

– Правильно. Заменю.

– Почему «основные группы динозавров»? – спросил Джамал. – Почему не сказать просто «динозавры»?

– Потому что мы не знаем точно – все ли динозавры ведут себя подобным образом. Точнее, знаем, что некоторые – нет. Птицы.

– Принято.

Зазвонил телефон.

– Да? – сказала Тамара. – Это Джиллиан, – шепнула она остальным. Затем в трубку: – Лейстер оформляет работу. Да, уже. Он считает, что информации достаточно. Что?! Нет! Ну, самое время! Эй, вы! Лай-Цзу рожает!

– Что?

– Ты шутишь?

– Не может быть!

– Они рады и все ее целуют. Когда это началось? Ага. И как она? Молодец.

Какое-то время Тамара молча слушала Джиллиан, потом сказала:

– Хорошо, я спрошу.

Она повернулась к Лейстеру:

– Джиллиан хочет знать, включишь ли ты в доклад теорию Чака.

Плот резко накренился.

– Елки-палки! – вскрикнула Далджит. – Кто у нас правит?

С мели слезали около часа, устали и измазались как черти. Для того чтобы поднять плот и дотолкать его до глубокого места, в воду пришлось влезть всем, кроме Джамала, который нетерпеливо прыгал по палубе на одной ноге.

Грязные, но довольные путешественники прополоскали одежду и развесили ее на плоту сушиться. Далджит настояла на том, чтобы установить по краям плота подпорки от палатки и натянуть на них полотнище – от солнца.

Они заканчивали прения по поводу первой части доклада – самой простой и оставляющей мало возможностей для критики и замечаний, – когда Тамара подняла палец и прошептала:

– Тс-с-с-с!

– Что случилось? – еле слышно спросил Лейстер. Тамара кивнула в сторону левого берега. Stygevinator molari быстро двигался вдоль реки параллельно бежавшему по течению плоту. Время от времени он оглядывал путешественников жадно блестевшими глазами.

Лейстер вздрогнул от неожиданности. Стигевинатор был одним из самых больших хищников. Величиной с молодого тираннозавра, но с повадками и опытом взрослого животного.

– Что он делает? – тихо спросил Джамал.

– Преследует нас, – еле слышно ответил Лейстер. К счастью, большинство тероподов были неважными пловцами.

– И что теперь?

– Сидеть тихонько и стараться не подплывать слишком близко к левому берегу.

Вдруг река резко свернула, и пришлось изо всех сил работать шестами, чтобы не вылететь на землю. За поворотом лес стал гуще, деревья росли прямо у самой воды, оттесняя стигевинатора в глубь суши. К тому времени, как плот вернулся на середину реки, хищник исчез из виду.