Марсианин - Александр Богатырёв

Неизвестно кто, порекомендовал этой богатой фифе ТАК одеться, но худобу лица и выпирающие скулы, толстая шуба с шапкой, только подчёркивали. В результате, лицо у дамы было похоже на харю скелета, лишь слегка обтянутую "для красоты", полупрозрачной кожей.

Дама, при ближайшем рассмотрении, выглядела не так уж и молодо, как того ей явно хотелось. Вероятно, именно это обстоятельство её и подвигло на особо изуверские диеты, приведшие к такому кошмарному эффекту.

Вылезая из машины, дама тут же, видно по привычке, придала своему лицу томно-надменное выражение. Это было похоже на то, как если бы это выражение, как маску на маскараде можно было бы одеть, снять, сменить. Так, чисто по привычке…

Узрев дамочку охрана тут же сделала "стойку", и как собачки побежали каждый в своём направлении, аккуратно взяв её в эдакую "коробочку". Попытавшихся, просто пройти мимо прохожих, эти мордовороты аккуратно, но довольно убедительно остановили, давая знать, что далее им идти и приближаться к "фифе в шубке", как её тут же окрестили между собой Юля и Владимир, весьма не стоит.

Тот самый первый побежал было по направлению к Юле с Владимиром (видно вознамерившись отодвинуть подальше от траектории движения "подзащитной"), но напоровшись на твёрдый и уверенный взгляд Владимира, тут же "дал по тормозам". Вид и у них был тоже весьма vip-овский. Особенно у Юли, которая умудрилась-таки одеться так, что выглядела не просто на "штуку баксов", а на все "десять штук". В результате охранник, сопоставив возможные неприятности при столкновении с людьми, возможно, даже равными по богатству охраняемой даме, не стал выпендриваться перед ними. Он пристроился рядом, и дождавшись момента, когда дама прошла мимо, зарысил вслед.

— Это ж, сколько надо на еде экономить, чтобы такой стать?!! — поражённо спросила Юля, глядя как дама входит в "Диско".

— Не, неправильно вопрос поставлен, — лениво поправил её Владимир, — Надо: "сколько данная мадам денег потратила на специальные малокалорийные продукты"…

— Брр! Какая гадость!

— Что гадость? Продукты или дама?

— И то и другое…

Видно, последнюю тираду убегающий вслед даме охранник услышал, — аж споткнулся на ровном месте. Но так как положение обязывало, просто продолжил своё движение.

"Всякие прочие" же отреагировали иначе.

Рядом раздались смешки невольных свидетелей — прохожих, — которых эта охрана остановила. Бросив заинтересованный взгляд на праздно стоящих у входа в "Диско", они поспешили далее. Похоже им эта тирада сильно понравилась. Было видно, что таких особовыпендрючих богатеев они тоже изрядно недолюбливают.

— Ну, что далее делать будем? — спросила Юля, рассеянно рассматривая прохожих и улицу.

Владимир скорчил мину и выразительно пожал плечами.

— Ну, тогда просто пойдём и погуляем.

— Куда? — чуть более заинтересованно спросил Владимир.

— Куда глаза глядят! Только бы на это — Юля показала большим пальцем через плечо, на "Диско", — не глядели.

— Идёт!

Они не спеша прошли в конец квартала, и завернули в спальный район. Там, среди домов, в двориках было совсем тихо и мирно. Хоть и не хватало, часто освещения, но здесь почти не слышны были ни грохот "музыки" дискотек, ни рёв машин, катящихся по обледенелому асфальту.

Они зашли в какой-то дворик, из старых. Возможно, тут был хороший дворник, а возможно сами жители, по мере возможности любовно убирали и содержали собственный двор. Дорожки здесь были аккуратно расчищены, и лёд с асфальта, сколот. Выметены даже немногочисленные скамейки. У порога беседки, также расчищенной от завалившего её прежде снега, были видны многочисленные следы постояльцев. Видно, несмотря на мороз и снег, во двор, в беседку собирались ярые доминошники и шахматисты.

Чуть в глубине двора были видны засыпанные детские качели и большая скамейка-качели. То ли расчистить их не успели, то ли посчитали, что это в настоящее время, больших снегов, это не обязательно, но на сиденье, полностью скрывая его, возвышалась огромная куча снега.

Юля посмотрела на скамейку и решительно пропахав ещё не расчищенный снег, в несколько махов снесла с сиденья снег, и не считаясь более ни с чем, уселась. Уже через минуту она с наслаждением раскачивалась на качелях, разбрасывая с каждым качком оставшийся неразгребённым снег под ногами.

Удивительно, но многие, чисто детские забавы, часто успокаивают нервы и приводят их в порядок гораздо эффективнее и быстрее, полка записных психологов. Жаль, что многие люди это забывают или вообще стесняются "детских" порывов.

Владимир тоже глядя на Юлю улыбнулся.

— Юля, можно вопрос, несколько личного плана?

— Угу. Давай.

Юля пребывала в весьма хорошем и романтичном настроении. Её мысли были где-то далеко от земных забот и печалей. Она задрала голову к небу и вместе с ней, сейчас качалась, казалось вся вселенная. Колючие, зимние звёзды, так ясно видимые, когда зима вымораживает всегдашнюю муть, висящую над городами, призывно светили сквозь голые, чёрные ветви деревьев. В такие минуты, как-то забываются все мерзости мира, и нападает та самая хандра, после которой у многих талантливых людей, случаются озарения. Такие, как когда-то посетили Циолковского, Королёва, Цандера. Или те, после которых появляются такие великие произведения, как "Туманность Андромеды". После же которых тысячи людей начинают грезить звёздными просторами и путешествиями. Также, как грезили когда-то те, кто создавал те самые произведения.

— Почему ты увлеклась рукопашным боем? Ведь для таких как ты, это весьма нетипичный вид спортивных единоборств.

У Юли мгновенно вылетела вся романтика из головы. Она медленно перевела взгляд со звёзд на Владимира.

Вопрос был очень неожиданный. И не вяжущийся с тем настроением, что сейчас её посетило. Тем не менее, что-то мелькнуло, на горизонтах её подсознания, и она задумалась. Вопрос был не просто личный. По большому счёту он был тяжёлым.

Привыкшая просчитывать на несколько ходов вперёд, прагматичная Юля и на этот раз решила слегка схитрить, воспользовавшись моментом. Поэтому она свой ответ и сформулировала по принципу: "либо отвяжется, либо узнаю то, что меня саму сильно интересует".

— Гм… сложный вопрос… хорошо. Я отвечу. Но обещай, что ты мне ответишь на мой и тоже личный.

Владимир на несколько секунд задумался, неопределённо хмыкнул и кивнул головой. Юля отметила это.

"Ну что же, — подумала она, — если так, то возможно, он не боится очень личных вопросов. А это значит, что человек либо очень открытый (странно, но образ, который он себе создал, отвечая на вопросы телевизионщиков был прямо противоположный), либо просто не имеет того (или тех) "скелетов в шкафу", что так многие у себя страшатся".

Слегка поколебавшись, Юля ответила.

— Моя история, печальна. Я росла в неблагополучной семье… ну по началу, она была благополучной, но после смерти мамы, и какого-то несчастного случая на производстве у папы, он сильно запил.

Стал нас поколачивать. По самым вздорным поводам. Естественно, это всё отразилось и на нас — детях. Я была младшей, и меня колотили чаще, чем других. Вот и пришлось с самого младого возраста учиться постоять за себя. У меня очень быстро сформировался стереотип, что если ты никого не бьёшь, то значит, тебя бьют. Вывод: надо самой учиться бить остальных. Пока наши социальные службы сработали, из меня сформировался вполне приличный и законченный зверёныш.

Когда нас у отца отобрали, а его самого определили на лечение, мы представляли весьма страшное зрелище.

Психологам социальной службы с нами очень долго пришлось попотеть, прежде чем нам всем по отдельности мозги на место не поставили. Но, вот со мной загвоздка вышла. Мне драться понравилось. Пришлось им эту мою драчливость направлять в созидательное русло.

Юля при последних словах тихо рассмеялась, снова закатив глаза к сверкающим с небес звёздам.

— Ужасная история. Как это наша социалка такое могла допустить, чтобы в семье…

Вид у Владимира был несколько обескураженным.

— Ну не все работают идеально. Случается и так, что некоторые работают спустя рукава. За что и получают по башке периодически. Я уж не интересовалась подробностями, но после того, как нас вытащили и определили в другие семьи, с нами работали хорошо.

— Ты сказала в другиЕ? — Владимир сделал ударение на последней букве.

— Ну да. Мы просто меж собой жили как крысы. Вот и решили нас разъединить, чтобы по одному восстановить. Сначала, конечно, в интернате постарались нас к человеческому облику привести, но это было только начало. А после, когда я осознала, повзрослев, что для меня и что со мной сделали психологи, я преисполнилась к ним огромного уважения. Ведь попотеть со мной им пришлось ой как серьёзно. Меня разве что на винтики и шайбочки не разбирали. И вообще, мрачное у меня было детство… я даже специальность социоинженера выбрала потому, что не хочу, чтобы впредь в нашем Отечестве что-то подобное с людьми случалось. Ведь там, в том, что с нами случилось, было виновато и окружение.