Затерянный дозор. Лучшая фантастика 2017 - Владимир Васильев

— Он не старикашка! — проговорил я оттуда. — Его зовут мистер Аарон Пристли.

— Ага, хорошо, пусть так, — откликнулся Гюнтер-Кай. — А как вообще называется это место?

— Это место, — с улыбкой превосходства заявил я, — называется полицейским участком!

— Участок тут, положим, не настоящий, — хмыкнув, сказал чужак. — В настоящем за столами должны сидеть полисмены, должны работать компьютеры и звонить телефоны. А у вас здесь… фикция, а не участок. Роль шерифа, надо полагать, взвалил на себя дядюшка Элвис?

Я не понимал, о чем он ведет речь. Компьютеры, телефоны, шериф? Чушь какая-то. На Башмаках нет преступников — значит нет и полисменов. В участок приводили провинившихся, чтобы Пристли назначил им наказание, но это было скорее традицией.

— Так как же называется остров?

Я задумался. Название — это лишнее или нет? Можно говорить об этом с незнакомцем или нельзя? Конечно, лучше бы мне и вовсе убраться отсюда побыстрее, чтобы Гюнтер-Кай не успел меня искусить. Но интересно же!

— А как называется ваш остров? — ответил я вопросом на вопрос, сделав ударение на слове «ваш».

— Я не с острова, я с континента, из Европы. Точнее — из Германии. Слышал, наверное?

Я помотал головой и уточнил:

— А континент — это Большая земля? А Германия — город, да?

— Вас тут что, совершенно ничему не учат, Диего?

Меня учили! Более того — меня считали очень смышленым. Хотя иногда, решая неподдающиеся уравнения с дробями, я думал, что сообразительным меня, скорее, назначил мистер Аарон, как назначил Артура Хоука механиком, вдову Макбрайт — его женой, а Канадца — фермером.

— Еще как учат! — возмущенно отозвался я. — Я, между прочим, на пяти языках читать умею, включая мертвый язык латынь! И в лекарственных травах разбираюсь не хуже миссис Рэтклифф!

— Латынь, травы… В ведьмаки он тебя, что ли, готовит? — Чужак прищурился. — Да нет, не Иной ты, даже никаких предпосылок…

Я сделал попытку уйти.

— Постой! Ваш мистер Пристли — жестокий хозяин?

Хозяин? Мистер Пристли? Снова чушь!

— Он заботится о нас, — вслух произнес я. — Он строгий, но очень справедливый.

— Это вселяет оптимизм. А то сижу тут и не знаю — то ли казните вы меня, то ли так и продержите в клетке до конца моих дней.

Казним? Мы?!

— Буду надеяться, что он все-таки отпустит меня домой.

— Домой? — переспросил я. — Будете дожидаться подходящего торнадо?

Он пару секунд смотрел на меня, вытаращившись, а потом расхохотался:

— Парень, а ты с юмором! Значит, не все тут так плохо, как мне показалось вначале.

Внешне я, разумеется, ничего не показал, но вообще-то мне было приятно, что незнакомец меня похвалил.

— Почему вы не захотели назвать свое настоящее имя? — поинтересовался я.

— Потому что знание имени в умелых руках становится очень серьезным оружием. Я же не представляю, на что способен ваш старикан. Вдруг он решил бы воспользоваться?

Я вспыхнул. Почему же мистер Аарон не предупредил меня, что я не должен называть его имени пленнику?!

— О, я вижу, о чем ты подумал! — улыбнулся Гюнтер-Кай. — Не беспокойся, мне это ничего не даст, потому что Аарон Пристли — такая же выдумка, как и Кай Хансен. Ну, что ты выпучил глаза? Да, это не настоящее его имя. Впрочем, и настоящее мне известно.

— Так вы все-таки знакомы?

— Лично — нет. Но когда-то ваш благодетель был очень, очень знаменитым. — Пленник задумался. — И некоторые все еще считают его живым…

— Но ведь он и есть живой! — рассмеялся я. Ну что за идиот этот чужак?!

— Он ведь здесь с семьдесят седьмого? Впрочем, откуда тебе знать… Небось до сих пор выступает? Концерты для местных жителей дает, а?

Я хлопал глазами. Какие концерты?! Видать, крепко долбанулся мужик при падении.

— Что? — недоверчиво посмотрел на меня Гюнтер-Кай. — Неужели не поет? А я думал, вытаскивает по выходным свой белый костюм с павлином, собирает всех на площади… Неужели я ошибся? Неужели это не он?

Фразу про белый костюм следовало обдумать. Я однажды видел в шкафу у мистера Аарона белый пиджак с вышивкой и бусинками, только там был не павлин, а тигр. Может, не такой уж кретин этот чужак?

— Я пойду. Мне велели не задерживаться.

— Ступай. Спасибо за воду! В следующий раз, когда принесешь мне ужин, не мог бы ты захватить сигарет? О, я вижу по твоим глазам, что тебе это слово неизвестно. Неужели никто на острове не курит? И ни у кого не завалялось пачки «Кэмела»? Что, совсем никакого сообщения с внешним миром? Печально.

Я шел на пляж, а сам все размышлял над тем, что, возможно, это действительно печально. На Большой земле под названием Европа, в городке Германия, имеются полицейские участки, в которых есть компьютеры, телефоны и сигареты. А по улицам там ездят не драндулеты, а вот такие большие грузовики.

— Привет, Артур! Ты уже разобрался с машиной?

— Привет, Диего! — Хоук-младший вынырнул из-под днища. — Никогда ничего подобного не видел, но потихоньку начинаю соображать.

— Интересно, как делают такие машины?

Раньше я не задавался подобными вопросами. Есть Лос-Сапатос, на нем стоят дома, церковь, а в гараже — три драндулета. Еще есть океан, Пик и Эль-Сепильо-де-Сапатос. Глупо ведь спрашивать, как делают такие Пики и такие океаны? Для меня они были всегда. Как и дома, и церковь, и драндулеты.

Наверное, Артур тоже не особо представлял себе, как можно построить такой громадный грузовик, который и в мастерской-то не поместится.

— Старик Донни говорит, что это европейская машина.

Я навострил уши. Европейская! Значит, чужак не соврал, он действительно с Европы!

— Артур, а ты знаешь, что такое сигареты и Элвис?

Хоук-младший беззаботно улыбнулся:

— Нет, Диего. Это ты у нас умный, знаешь все на свете. Или когда-нибудь будешь знать. А я — всего лишь механик.

И Артур, сын рыбака Хоука по прозвищу Рыба-пила, снова полез под машину.

— Мальчишка под защитой, так что не вздумай на него воздействовать!

— Да бог с тобой, я даже не пытался!

— И не пытайся, себе же хуже сделаешь. Я тот амулет двадцать лет заряжал. И стены с решеткой три десятка лет обрабатывал, на такой вот случай как раз!

Возникла пауза, и я ясно представил себе, как Пристли прохаживается перед решеткой туда-сюда, нервно теребя бороду.

— Задал ты мне задачку, неуважаемый недруг. Угораздило же тебя!

— Угораздило, — согласился Гюнтер-Кай. — Я и сам не понимаю, почему он меня именно сюда зашвырнул.

— Вряд ли специально целился. Лос-Сапатос давно уже числится необитаемым. Уж я постарался.

— Тогда наоборот — как раз сюда и целился. Хотел, чтобы я сдох тут, на необитаемом острове.

— Может, и к лучшему бы, а? — Пристли хмыкнул. — Чего ж вы не поделили, раз до схватки дело дошло? Чем ты мог не угодить Высшему?

— Тебе какое дело, Светлый? Я же не спрашиваю тебя, какого черта ты здесь укрываешься? Создал, понимаешь, маленькое государство, сам роль кукольного царька играешь. Не противно? После того, как полмира лежало у твоих ног — затеряться посреди океана?

— Заткнись! Разве в твоих интересах выводить меня из себя? Я и так уже за сегодня пять раз склонялся к тому, чтобы отдать тебя на корм акулам.

— Не сможешь ведь, Светлый! Вот и твой коллега не смог. Ведь он тоже имел возможность меня… ну, не акулам, так под пресс вместе с Volvo отправить. Но вы же не такие! Вы — высокоморальные! — Кажется, это он сказал с нарочитым сарказмом. — Убить Иного и отправить Иного на необитаемый остров — для вас это совершенно разные вещи, не так ли? Только он в рамках Договора действовал, а ты тут вообще беспредел устроил. Если найдут это богом забытое место — крышка тебе, Светлый! Что от Дневного, что от Ночного Дозора!

— Ты ведь сейчас сам себе приговор подписываешь! Как же я тебя теперь выпущу? Мне мой покой дороже.

— Вот спокойно и выпустишь. Знак Карающего Огня мне поставишь, чтобы я никому ничего не мог рассказать. Или на Знак тебе силенок не хватит? Ну, тогда… Хочешь, Тьмой поклянусь?

— Как же тебе приспичило выбраться-то отсюда, а? Спешишь взять реванш у обидчика?

— Спешу поскорее забыть то, во что ты превратился. И чем быстрее выберусь — тем быстрее смогу убедить себя, что это был всего лишь страшный сон.

— Угомонись!

— Отпусти!

— Да как?! — Пристли повысил голос. — Даже если мы договоримся, даже если ты поклянешься Тьмой… Вертолеты сюда не летают, катера не ходят. На острове — только весельные лодки, об этом я тоже позаботился. Но на них до Большой земли не добраться. Или ты хочешь рискнуть?

— Дай мне связаться с континентом. Я вызову спасателей. Отплыву подальше, да хотя бы на те скалы, и вызову вертолет туда. Твою микроимперию никто не заметит! И я даже в благодарность помогу тебе держать над ней «сферу невнимания», а потом еще и подчищу память спасателям, чтобы не задавались вопросом, как я вообще здесь оказался. Просто исчезну отсюда — и все! Тебе же самому это выгодно: выкинуть меня из головы, не опасаться подвоха. Продолжишь свою одиночную вахту… И Volvo тебе останется — в качестве компенсации за временные неудобства. Мне всего-то и нужно подать сигнал SOS и отправить координаты! Не верю, что здесь, на Лос-Сапатос, не осталось рации.