Лиза и Воробей на планете Цера - Юлия Владимировна Корнеева

– Подождите! Пожалуйста, подождите меня, – решительно сжав в руке флакон, внезапно закричала она и бросилась вслед за полицейскими.

Немного постояв у подъезда и так никого и не дождавшись, Лиза взбежала на третий этаж и целых пять раз нажала на кнопку звонка.

Эпилог

Тетя Лада объявилась лишь на следующий день, когда все истории были уже рассказаны, слезы счастья выплаканы, а сувениры раздарены. Лизе стоило большого труда подготовить родителей к встрече с настоящее тетей Ладой. Мама отказывалась верить в то, что женщина, которая была у них дома прошлый раз, вовсе не ее двоюродная сестра. Но когда Лизе все же удалось ее в этом убедить, мама чуть не сошла с ума от мысли, что доверила ребенка аферистке и сообщнице злодея. Ее успокоила лишь мысль о том, что теперь Лизе не угрожает никакая опасность и дочка абсолютно здорова.

Тетя Лада дала о себе знать лишь на следующее утро. Она позвонила по телефону и сказала, что зайдет около двух. К этому времени страсти по поводу Лизиной поездки уже поутихли, и родители с нетерпением ожидали прихода своей родственницы королевской крови.

Стол в гостиной был накрыт самой праздничной скатертью, мамин пирог на красивом блюде источал восхитительный аромат, а Лиза уже раз десять бегала к окну посмотреть – не идет ли тетя Лада. И вот раздался длинный торжествующий звонок. Этот звонок никак не вязался с образом сдержанной, спокойной тети Лады.

Девочка распахнула дверь и радостно завизжала. На пороге, весело ухмыляясь, стоял Воробей, а рядом с ним тетя Лада. Ямочка, притаившаяся в уголке рта, выдавала ее хорошее настроение.

– Привет, Лиза! – закричал Воробей, входя в прихожую. – Давно не виделись, мышь белая! – счастливо засмеялся он.

– Тебя отпустили к нам погостить? Вот здорово, – обрадовалась Лиза, закидывая шапку Воробья на полку в прихожей.

– Ага, погостить, – кивнул Воробей. – А потом, обратно, домой.

Ребята были так поглощены разговором, что не замечали Лизиных родителей, тщетно пытавшихся прорваться через них к тете Ладе, чтобы поприветствовать ее.

– Лада, я так рада тебя видеть, – обнимая сестру, с чувством произнесла Лизина мама. – Как я могла принять за тебя эту жуткую женщину? Ведь ты же почти не изменилась за все эти годы. Только вот волосы стали совсем белыми, – грустно добавила она, дотрагиваясь до тети Ладиных локонов.

– Последний год был для меня сильно волнительным, – призналась тетя Лада. – Вот они и поседели. Ну, теперь уже все хорошо, – улыбнулась она сестре. – Сегодня мы возвращаемся обратно на Церу. Там очень много дел.

– Вы? На Церу? – удивилась Лиза, вытаращивая глаза. – Ты опять решил сбежать? – с любопытством спросила она у Воробья

– Нет, на этот раз все согласовано, – передавая Лизиному папе свое пальто, ответила вместо мальчика королева Лада. – Просто я забираю своего сына домой. Дело в том, что я усыновила Воробья.

– О! – изумленно воскликнула Лиза.

– Да, я приняла это решение еще будучи на Цере. Но мне хотелось, чтобы оно было оформлено правильно, в соответствии с вашими земными законами.

– Но как тебе это удалось сделать? – воскликнула Лизина мама. – В смысле – так быстро?

– У меня был весомый аргумент, который обеспечил мне «доверие и понимание» органов опеки, – уклончиво сообщила тетя Лада, незаметно подмигивая Лизе.

– Да, моя мама, когда захочет, может быть очень убедительной, – деланно равнодушным тоном заметил Воробей, но тут же, не сдержав распирающей его радости, победно воскликнул: – Я ее все-таки нашел! Вот так вот!

И его серые глаза засияли ярче самой яркой звезды во всех Галактиках.

Уже поздно вечером Лиза стояла у подъезда и, не скрывая слез, махала вслед отъезжающему космобилю тети Лады. Начищенный до блеска космобиль, неспешно выезжал со двора, а на его заднем сиденье мелькал силуэт Воробья, отчаянно размахивающего руками ей в ответ.

Как только космобиль исчез в арке, Лиза медленно направилась обратно домой. Расставаться с тетей Ладой и Воробьем оказалось гораздо тяжелее, чем она думала. Но у девочки оставались ее семья, друзья и учеба, которую она, кстати, запустила. Теперь ей предстояло в ускоренном темпе наверстывать пропущенный материал.

Проходя мимо подъезда, Лиза невольно обратила внимание на двух старичков, устроившихся, несмотря на дождливую погоду, на лавочке. Они сидели, отвернувшись в разные стороны, с насупленными, обиженными лицами, исподволь бросая друг на друга быстрые, косые взгляды. На носу у старичка была бородавка, копия той, что украшала щеку старушки.

Лиза остановилась и испытующе посмотрела на странную парочку.

– Это же вы? Правда? – спросила она.

– Кто это – мы? – недовольно откликнулся старичок.

– Ну, вы – Наблюдатели, – пояснила девочка.

– Ты посмотри-ка, мать, до чего дожили! – возмущенно воскликнул старик, показывая на девочку узловатым пальцем. – Уже посидеть на скамейке нельзя! Сразу Наблюдателями обзывают!

– Ну и молодежь пошла! – подхватила старушка. – Ты еще скажи, что мы за тобой подглядываем! Старого человека каждый обидеть может!

– Ой, ну извините, я же не специально, – смутилась Лиза, жалобно глядя на возмущенных старичков. Похоже, объединившись против внешнего врага, они тут же помирились.

– Безобразие! – пропыхтел старичок, поднимаясь и протягивая руку старушке. – Пойдем отсюда.

– Пойдем, пойдем, – закивала головой старушка, и Лиза увидела, что прядь ее белых волос на глазах становится все темнее и темнее.

– Ну не хотите сознаваться и не надо. Ругаться-то зачем? – укоризненно сказала Лиза.

– Мы же еще, мать, и виноваты! Ты слыхала?! – изумился старичок, спина которого выпрямлялась прямо на глазах.

– Да я просто хотела у вас спросить, – примирительно произнесла Лиза, – почему вы сказали, что тетя Лада ваша дочка?

– Дочка? Какая дочка? – не глядя на Лизу, пробормотал старичок, за время их краткого разговора сбросивший уже пару десятков лет. – Дочка – это обычное ласковое сокращение от имени Лада. Послушай сама: Лада – Ладочка – Дочка. А вообще-то я совершенно не понимаю, чего ты от нас хочешь? – притворно недовольным голосом заявил он, помогая своей спутнице подняться со скамьи.

И взявшись за руки, они степенно зашагали по дороге, молодея от каждого нежного прикосновения и каждого доброго слова, сказанного друг другу.